Сохрани мое сердцеТатьяна Богатырева и Евгения Соловьева
Пролог
Поместье тейрна Брайса Кусланда
На этот раз Брайс превзошел сам себя. Вишневая наливка, которую он делал сам, каждый год по четыре бочонка: себе и трем лучшим друзьям, Мерику, Логейну Мак-Тиру и Рендону Хоу, пахла летним полднем, свободой и молодостью, нежно пощипывала язык и обволакивала уютной сладостью. К ней не хватало самой малости: мягко пружинящего мха под ногами, браконьерского лука за спиной и жирного оленьего бока, мелькающего меж пронизанных солнцем осин. И собственных двадцати лет.
А ты говоришь, столица, пророкотал Брайс, оторвавшись от пустой кружки. Оставайся на недельку, сходим на утиную охоту. Помнишь, а, старина?
Брайс подмигнул, а Логейн пожал плечами и отпил еще глоток. Эту наливку нельзя пить быстро, словно дешевый эль или сладкое орлейское вино. И на утиную охоту надо бы сходить, в самом деле, проживет его величество Мерик недельку без советов!
Надеюсь, в этот раз ты не подстрелишь Хоу вместо утки, усмехнулся Логейн.
О нет! Брайс махнул пустой кружкой, и слуга тут же поднес кувшин с наливкой. Твоя наука пошла мне впрок. Хотя, стоит признать, тогда я стрелял из лука хуже, чем сейчас мой старший. Да ладно, даже малышка Дани!
Логейн оторвался от наливки и строго глянул на веселого Брайса.
Что, ты уже подарил ей лук?
Тот хитро улыбнулся и только собрался что-то ответить, как за дверью послышался дробный перестук двух пар детских ног.
Дверь хлопнула так, как положено хлопать тяжелой дубовой двери
то есть оглушительно громко.
А потом еще раз, но значительно тише. И по коридору кто-то пробежал. Ступая старательно тихо.
Фергюс, сообщил Брайс, пряча усмешку за краем кружки. Решил, что не стоит показываться на глаза. А Дани
А я подумала, что на меня ты не рассердишься, затараторили за стеллажом. Ярассказать! У Ната такая собака, ему подарили самого настоящего мабари, и я тоже хочу, и
И радостно завизжали. Значительно ближе. Прямо за спиной.
Дядя Логейн!
Он едва успел отставить в сторону руку с кружкой, как все пятьдесят фунтов локтей, коленок, рыжих лохм и веснушек плюхнулись к нему на колени. Плюхнулись, повозились немножко и потянули к себе кружку с наливкой.
Здравствуйте, юная леди, стараясь не рассмеяться, сказал Логейн в рыжие вихры и подмигнул беззвучно смеющемуся Брайсу. Руку с кружкой он по-прежнему держал на отлете, так что юной леди пришлось бы слезть на пол, чтобы сунуть в кружку нос.
А рука у тебя, дядя Логейн, все равно устанет, беззаботно объявило младшее чадо Брайса. А пока она не устанет, я не слезу! А когда ты поставишь кружку
Брайс поспешно сделал вид, что поперхнулся, а вовсе не хохочет во всю глотку.
Проглотив желание расхохотаться вместе с Брайсом, Логейн тяжко вздохнул и проворчал:
Ох, юная леди. Никакого уважения к старому, усталому Может, ты отнимаешь у раненого героя последнюю радость в жизни!
Раненым героям, сообщила девочка преувеличенно серьезно,
положено пить бульон. С гренками. Сбегать и попросить для вас бульона?.. Или сразу позвать лекаря?
И обернулась. Скорчила умильную рожицу.
Гренки, хорошо прожаренную отбивную и
Брайс выразительно хмыкнул, намекая, что не стоит продолжать, если это то, о чем он подумал. Логейн сделал невинные глаза а-ля Мерик, уж этому-то он сумел научиться за двадцать лет их дружбы, хоть и с некоторым трудом.
Ладно, только гренки и отбивную. А раненный герой отблагодарит юную леди.
Приподняв Дани одной рукой, он ссадил ее с колен и неторопливо отхлебнул наливки.
Интересным рассказом и шахматами. Завтра! строго сообщила девочка.
И убежала, еще раз грохнув дверью.
Брайс фыркнул в кружку.
Эли говорит, что мы балуем девчонку самым неподобающим образом.
Логейн глянул в окно за спиной Брайсатам багровый клен ронял листья и пытался дотянуться веткой до стекла. Опустил взгляд в кружку. Наливка все так же пахла летом и упущенным временем.
Его собственную девочку никто не баловал неподобающим образом. В восемь лет Аноре не приходило в голову запрыгнуть отцу на колени и потребовать сказок. Она вообще видела отца не чаще трех раз в год. А сейчас рассказывать ей сказки поздно, и дарить щенков
поздно. Разве что подарить ей принца? Не сейчас, сыну Мерика еще рано жениться, да и Аноре всего тринадцать. Но через несколько лет Почему бы и нет.
Отличная наливка, Брайс. А девочки их надо баловать.
1
Денерим. 10 лет спустя
За узким стрельчатым окном сверкал фейерверк. Красивый, дорогой орлесианский фейерверк. Орлесианские фейерверки Логейн ненавидел. Как, впрочем, и балы. И вползающий даже в библиотеку запах духов, изысканных блюд, тонких винвместе с визгом скрипок и флейт.
Совсем не так он представлял себе свадьбу дочери. Принц в подарок, тогда это казалось отличной мыслью, и продолжало казаться целых десять лет. Пока не пропал Мерик, а Кайлан не показал себя во всей красе. Мальчишка! Балованный, глупый, романтичный мальчишка! Из него король, как из дерьма шпага! Единственная надежда на Анору, девочка выросла умной, хваткой, настоящей королевой. И любит политику.
Логейн вздохнул, глянул на зажатую в руке полную бутылку вина, сморщился и поставил ее на подоконник. Вино никогда не помогало ему расслабиться, только вишневая наливка Брайса. Или хорошая драка. Или охота. Вот бы сейчас сбежать от всех этих дамочек, после смерти леди Мак-Тир открывших на бесхозного тейрна охоту, как на барсука. Выслеживают, травят и загоняют. И хвастаются друг перед другом, кому удалось крепче наступить ему на хвост и загнать поближе к алтарю. Дерьмо. И ведь придется жениться, делать наследника, иначе тейрнир Гварен останется без хозяина. Дерьмо.
От размышлений о дерьме Логейна отвлекли голоса. Снова дамочки! Или нет, дамочка с кавалером, и голос кавалера кажется знакомым
Логейн обернулся, уже готовый увидеть меж книжных стеллажей ухоженную блондинистую шевелюру Кайлана. С мальчишки станется «проявить куртуазность» к какой-нибудь дуре с загребущими ручками прямо в день свадьбы. Подарочек, дери его!..
Но, к счастью, галантный кавалер оказался брюнетом. Очень галантным. Едва захлопнув дверь в библиотеку, задрал даме юбки и повалил в кресло. Дама притворно возмущалась и довольно повизгивала, а Логейн, глядя в глаза отражению в темном стекле, пытался вспомнить, когда ему в последний раз хотелось кому-то задрать юбки. Выходило ну, если не считать их с Мериком гуляний, скорее принудительных, нежели добровольных выходило
что никогда.
«Ты родился стариком, Ло!»говорил ему Мэрик.
Логейн соглашался. Стариком и стариком. На войне старики нужнее, чем молодые идиоты. Это сейчас старики никому не нужны.
А, плевать.
Схватив бутылку и старательно не глядя на стонущую парочку, Логейн твердым солдатским шагом направился к двери. Парочка на несколько мгновений прекратила пыхтеть, кавалер пробормотал что- то невнятно-оправдательное, но Логейн не слушал. Он пнул дверь и, не отвечая ни единой приставучей сволочи, пошел, нет, побежал в конюшню. Там не будет дам-охотниц. Не будет орлейских шпионов с бесконечными улыбочками и восторженными «о, тот самый Мак- Тир!» пополам с «постарел, уже не тот». Зато будут нормальные кони, нормальное мягкое сено и никакой, дери ее сворой, политики!
Один из этих, орлейских хлыщей, попался на лестнице. Логейн, крепче сжав бутылку и нацепив на лицо самую мерзостную ухмылку, задел его плечомот души задел, так что чернявый горбоносый ублюдок отлетел А, нет, не отлетел. Устоял, прохвост. Нечаянно даже вспомнилось имя прохвоста: Дункан. Из этих, орлейских Серых Стражей, которые вертятся вокруг Кайлана. Зря ты, Мерик, их вернул, вот попомни, не оберешься от них бед. Орлейцы, тьфу!
Доброй ночи, тейрн, догнал его насмешливый голос Серого.
В ответ Логейн вежливо фыркнул. Не оборачиваясь. Не останавливаясь. Свадьба дочерине самое подходящее место, чтобы бить морду ублюдку.
Больше дурных, задирать злющего и трезвого тейрна, не нашлось. Да что делать утонченным шевалье на заднем дворе, за кухней и псарней? Здесь же воняет псиной, навозом, прелым сеном Славным весенним Ферелденом здесь пахнет, а не гнилым Орлеем, с ног до головы намазанным розовым маслом.