Прозвучавшая кличка Замок вначале вызвала у сыска прилив оптимизма, впрочем, очень скоро угасшего. При всей простоте она встречалась нечасто и, в принципе, если поразмыслить, была какой-то нелепой: ну что за Замок такой? Проведенный поиск дал всего двух фигурантов с такой «погремухой»: одиншнифер старой закалки, отбывающий шестой срок в омской колонии, и некто Замоскворецкий, мелкий мошенник, убитый в прошлом году в пьяной драке в Мытищах. И все.
Иногда на детективные романы и фильмы сетуют из-за того, что там процедуры следствия показаны очень упрощенно. Я тоже порой ворчу по-стариковски, но понимаю, что если показывать все, как оно есть, то получится сериал из сотни, а то и тысячи серий, который никто не будет смотреть. Встречали когда-нибудь в криминальных новостях такие сообщения: «Подсудимый начал знакомиться с делом, составляющим сорок томов»? Сорок томов! И это еще не выдающийся объем. Все материалы осмотра мест происшествия, экспертизы, протоколы допросовкак вы думаете, сколько свидетелей было опрошено по делу «вежливых людей» на начало августа? Почти четыре тысячи. Жильцы окрестных домов, дворники, прогуливающиеся во дворах собачники, домоседы-пенсионеры, сторожа гаражных кооперативов, откуда были угнаны автомобили, владельцы этих автомобилей, осведомители, осужденные, отбывающие сроки по аналогичным преступлениям. Добавьте к этому отработку друзей и знакомых по записным книжкам потерпевших, поиск возможных наводчиков: метрдотели, спекулянты, ювелиры, портные, таксистыв Ленинграде было не так много способов потратить шальные деньги, и объем пересекающихся контактов тех, кто мог поставлять информацию, составлял сотни и сотни имен. Я это говорю затем, чтобы вы понялиработали мы всерьез, на совесть, потому как «вежливые люди» были бандой, причем прекрасно организованной, вооруженной, а значит, опасной: в другой раз выстрел из «парабеллума» мог стать для кого-то смертельным. Мы ждали и боялись такого исхода. Нам не хотелось, чтобы они превратились в убийц.
Что ни говори, а очень сложно отделять в нашем деле личное от профессионального. Когда ловили шайку разбойников и убийц Короленкова, все причастные к делу работали без выходных, а после того как на пятом налете бандиты вырезали целую семью вместе с семилетней девочкой, так и спать перестали. Мы знали, что ищем, простите уж за громкое слово, опасных зверей, и когда самого Короленкова застрелили при задержаниивосемь пуль, одно посмертное ранение в ногу, никому из начальства и в голову не пришло устраивать проверки с пристрастием. Если бы при налетах «вежливых людей» пролилась кровь, то ни о каком моем отпуске и путевках и речи бы идти не могло. Но пока эти ребята вызывали невольное уважение. У них был свой шарм, стиль, как у благородных разбойников: вот эта подчеркнутая корректность, четкость исполнения, стремление избежать насилия, отсутствие глупой жадности, которая вынуждает обычных грабителей хватать все, что кажется ценным, а потом попадаться на продаже. Случай на катране у Алика и вовсе был из ряда вон: стреляли не на поражение, оказали первую помощь, а потом сами еще и медиков вызвали из телефона-автомата, хотя очевидно было, что это не в их интересахЮра Седой лучше дал бы себе ногу отрезать или вовсе помереть согласился, чем, находясь в розыске, обратился с такой раной к врачам, и о налете, скорее всего, никто не узнал бы, причем о налете, который дал следствию пистолетную пулю, невольно произнесенную кличку и новые штрихи к портрету подозреваемых. И ещевы обратили внимание на даты?
День Советской армии, день рождения Ленина, начало Великой Отечественной только вот что такое 19 мая, не помню.
Адамов одобрительно покивал.
Ясно, что учились в советское время, только кое-что подзабыли. День рождения пионерской организации, вот что. И в этом выборе дат нам виделось какое-то послание, некая робингудская революционная идея, которая не могла не импонировать. Служба в милицииработа тяжелая и грубая, пролетарская, можно сказать, в самом лучшем смысле этого слова. Что-то между войной и уборкой мусора. Мизантропические эстеты со скрипками и яйцеголовые умники с холеными нафабренными усами тут не приживутся. Нужна уличная закалка, умение бить и держать удар, привычка драться со шпанойи чтобы шпана, увидев тебя по другую сторону стола для допросов, это чувствовала и понимала. Я был оперативником уголовного розыска, рабочим классом службы правопорядка, а рабочему классу сложно питать сочувствие к публике, у которой рыльце не то что в пушку, а в щетине по самые брови, а еще трудно убеждать себя, за сто пятьдесят рублей в месяц разгребая человеческие нечистоты, что закон должен защищать спекулянтов и вороватых товароведов, к которым сбегают невесты.
Адамов замолчал, отвернулся и стал смотреть в окно. Зазубренные черные силуэты огромных елей стремительно проносились мимо окна, как тени воспоминаний.
Вы про Рубинчика начинали рассказывать, напомнил я.
Ах, да. Боря. Человек пестрой судьбы. Из семьи ученых, квартира в «академическом» доме осталась еще от деда, который участвовал в разработке не то первых атомных станций, не то космических кораблей. Окончил факультет журналистики, отслужил срочную в войсках связи, а потом понеслось: был корреспондентом молодежной газеты, ездил на целину, трудился в геологической партии на Крайнем Севере, пару лет зачем-то работал лаборантом в Пулковской обсерватории, пока не нашел себя в нелегальном бизнесе. Начинал как фарцовщик, а к тридцати восьми годам стал персонажем почти краеведческим: имел две подпольные пошивочные мастерские, где в три смены строчили, кроме прочего, фальшивые Lee, Levis и Montana, и налаженные каналы поставки из-за границы оригинальных вещей этих и многих других марок, а также элитного алкоголя, порнографических журналов, видеокассет с боевиками и фильмами ужасов, ментоловых сигаретв общем, всего, чем империалистический Запад коварно прельщал уставших от вынужденной аскезы советских людей. И оперативники шестого отдела уголовного розыска, и сотрудники второго главного управления КГБ разрабатывали Борюсика не первый год, но его системы поставок и сбыта были отлично организованы, исполнители при задержании упорно отмалчивались, и оснований для ареста не находилось.
«Вежливые люди» навестили Рубинчика в четверг, 2 августа, ранним утром, когда Боря еще не очухался ото сна: он был полуночником и обыкновенно спал допоздна. Глазка на дверях в старом доме не имелоськогда его строили, они были попросту не нужны. Суровый мужской голос представился новым начальством из жилконторы, где Боря, как водилось в то время у людей подобного рода, был оформлен дворником на полставки, чтобы не подставляться под уголовную статью о тунеядстве. Дверная цепочка, которую Рубинчик все-таки накинул осторожности ради, не выдержала мощного удара плечом и была вырвана из деревянной притолоки вместе с креплениями и шурупами. Сначала все шло по обычному сценарию: «парабеллум», тактичное изъятие денежных средств, обрезание телефонного провода, и Боря уже готовился распрощаться с непрошеными гостями, как один из них заметил картину, висевшую над кроватью в спальне.
«Беломорская гавань» Коровина, пояснил позже Рубинчик. Оригинал, от деда осталась.
Это был первый случай, когда налетчиков заинтересовало что-то еще, кроме денег. Как всякое исключение, он заслуживал особого внимания и, как любой сбой в отлаженной системе, привел к драматическим последствиям.
Один из разбойников, тот, что с «парабеллумом», увидел картину через неплотно притворенную дверь спальнии, судя по всему, смог оценить увиденное с первого взгляда. Характерно, что массивная икона Казанской Богоматери в тяжелом темном киоте никакого внимания грабителей на себя не обратила; потом, уже задним числом, когда следственная группа с экспертами работала на месте происшествия, выяснилось, что икона эта, пусть и вековой давности, серьезной художественной ценности не представляет, в отличие от коровинского оригинала. Очевидно, что стрелок с «парабеллумом» не чужд был искусствоведческой науке, а потому, едва взглянув издали на «Беломорскую гавань», молча толкнул дверь, вошел, без церемоний влез ботинками на разобранную постель, еще хранившую уютное тепло мирно спавшего Бори, и потянулся к картине.