Заявление приняли, дело попало ко мне. Была сформирована оперативная группа из сотрудников моего отдела и шестого, по борьбе с бандитизмом. Проведенные мероприятия результатов не дали: лица мнимого соседа Семенцов не разглядел, особых примет сообщить не могну, был один из разбойников выше и крупнее других, ну, другой, который явно был главным, стоял, прислонившись к стенке и вальяжно засунув руки в карманы; на головахшапки «петушок», на лицахтемные очки и шарфы, на рукахперчатки, вот и все. Свидетели видели вроде бы, как в интересующее следствие время от дома отъезжал автомобиль «Жигули», то ли первой, то ли одиннадцатой модели и, кажется, красного цвета, но этот след привел только к угнанной тем же утром машине, которую обнаружили брошенной во дворах у метро «Купчинская». Оставалось ждать, потому что очевидно было, что этот рейд у налетчиков не последний, а может быть, и не первый.
И точно. Через два месяца, 22 апреля, в воскресенье, эта же группа наведалась в гости к начальнику треста общественного питания Калининского района Леонову. В квартиру на Светлановском проспекте они зашли, когда жена ответственного работника повезла дочку на занятия в секцию фигурного катания. На этот раз в ответ на резонное «Кто?» из-за двери грозно рявкнули: «Милиция!» еще одно заклинание, в то время почти гарантированно открывающее все запоры. Дальше все шло по той же схеме: требование наличных денег, демонстрация «парабеллума», изъятие заначки, сумму которой Леонов, после некоторых колебаний, оценил в пятьсот рублей, а наши консультанты из ОБХСС, с интересом наблюдавшие за злоключениями своих подопечныхв несколько десятков тысяч, и спокойный отход. Та же безупречная вежливость: «пожалуйста», «будьте добры», «мы будем вынуждены» и все такое. Тот же образ действия: двое заходят первыми, третий, судя по всему главный, стоит у стенки, засунув руки в карманы, и ведет переговоры. Единственное отличиеперерезанные провода у двух телефонных аппаратов и то, что Леонову не пришлось колотить по батареям: двери открыла жена, вернувшаяся домой через час. Ну и шарфы сменились косынками, повязанными на манер ковбоев с Дикого Запада. В деле, правда, появился четвертый: несколько случайных свидетелей заметили, как группа молодых людей садилась в машину, где их ждал водитель. Это знание тоже не стало находкой для следствия, как и марка, цвет и даже номер автомобиля, который угнали за несколько часов до налета. Преступная группа получила оперативное название «Вежливые люди», и их образ действия, послуживший причиной для выбора такого наименования, был пока единственной особой приметой.
Обычно чем длиннее серия, тем легче найти преступника. Это жестокое правило, особенно жестокое, когда речь идет о серийных убийцах или насильниках, но оно работает. Чем больше эпизодовтем больше информации для сыска и тем больше шансов на ошибку злодеев. Но в этом случае объем информации прибывал с трудом, а вот новый эпизод не заставил себя ждать.
На этот раз заявление от потерпевшего не поступало, а саму жертву разбоя пришлось везти в управление чуть ли не под конвоем.
От моего приятеля из спецотдела Кости Золотухина, тесно общавшегося со специфическим контингентом, пришла информация об ограблении широко известного в узких кругах валютчика Саши по прозвищу Нос, промышлявшего у «Альбатроса». Сам Саша в милицию не спешил, но у Кости нашлись для него аргументы, и показания мы получили. История вышла занимательной.
Саша Нос жил на Охте, в очень скромной квартире, в хрущевке, с мамой-инвалидом. Свою состоятельность не демонстрировал, в ресторанах гулять на широкую ногу привычки не завел, передвигался на общественном транспорте и имел единственную слабостьдорогая одежда, хорошие пальто и костюмы, пошитые по индивидуальному заказу. 19 мая, в субботу, он возвращался домой как раз из ателье, где с него сняли мерку для новой пиджачной пары.
Задумался, объяснял он. Погода хорошая, листочки распускаются, птички поют, настроение приподнятое. Вот и не обратил внимания.
А не обратил внимания Саша Нос на то, что в парадную за ним кто-то зашелда и то сказать, мало ли, может, соседи. Не тревожным он шел. Поэтому полной неожиданностью стало, когда две пары сильных рук прижали его к стене рядом с дверью квартиры, а тихий, но твердый голос произнес негромко: «Александр, откройте, пожалуйста, дверь. И ведите себя благоразумно». Саша только выдавил в ответ, что дома больная мама, на что, после некоторого замешательства, ему ответили в том смысле, что маме ничего не грозит. И не обманули. Нос открыл дверь, и все вместе вошли в тесную полутемную прихожую. Из маминой комнаты доносился звук телевизора. Показывали «Очевидноеневероятное». «Мама, я с друзьями!» крикнул Саша, стараясь, чтобы голос не особо дрожал, и под аккомпанемент маминого голоса, призывавшего к угощению и гостеприимству, быстро и без дополнительной мотивации в виде «парабеллума» отправился за деньгами. Сумму похищенного Саша Нос цинично обозначил в пятьдесят рублей, так что об истинном размере добычи можно было только догадываться.
История эта стала не очень хорошей новостью: она означала, что «вежливые люди» переключились на откровенно преступную публику. Во-первых, это снижало почти до нуля вероятность получения заявления от потерпевших; а вовторых, учитывая особенность контингента, разбойникам почти наверняка рано или поздно должны оказать сопротивление, и тогда «парабеллум», как чеховское ружье, непременно выстрелит, и в деле появятся трупы. Так оно в итоге и вышло.
Собственно, только благодаря этому выстрелу мы и узнали об очередном налете. На сообщение об огнестрельном ранении вызвали «Скорую помощь», врачи моментально передали информацию районным оперативникам, а те, оценив обстоятельства и ситуацию, сообщили в главк.
На этот раз налетчики наведались в катран на Желябова, который держал некий Алик, человек известный и уважаемый, с лысой, как бильярдный шар, головой, пышными усами и пальцами, на которых золотые перстни перемежались с татуированными печатками, являвшими впечатляющий конспект долгой и пестрой преступной карьеры.
Случилось это тихим летним утром 22 июня, ровно в четыре часа. Судя по всему, «вежливые люди» следили за парадной, дождались конца игры в буру, потом поднялись на пятый этаж и позвонили в дверь. Трудно сказать, какое волшебное слово было припасено у них на этот раз, потому что сам Алик считал свой гешефт, сидя за заваленным наличностью круглым столом под абажуром, а открывать пошла его женщина Лора, которая после бессонной ночи и изрядной дозы кокаина проявила беспечность и просто отворила дверь, не спросясь. Разбойники забежали внутрь, но дальше дело пошло не так гладко. На квартире оставался один из игроков, Юра Седой, сам лютый налетчик из Новосибирска, находящийся во всесоюзном розыске. Он изрядно проигрался в ту ночь и запивал горечь поражения коньяком, коротая время за разговорами о превратностях блатной удачи, этой коварной ветреницы, которая, только что изменив ему, решила не останавливаться на достигнутом. Когда в комнату, бесцеремонно втолкнув внутрь опешившую Лору, ворвались «вежливые люди», жизненный опыт и крутой нрав не дали Седому безропотно сделать из себя потерпевшего, и в дело пошел увесистый венский стул, каковым Юра и запустил в стоявшего, по обыкновению, в стороне лидера группы. Позже Алик давал показания о происшествии со вкусом и даже весело, как будто рассказывал свежий одесский анекдот:
Вы Юру видели? Это же зверюга размером с рояль, белый медведь и снежный человек в одном лице! Он его стулома тот даже рук из карманов не вынул, только чуть отклонился так быстро, как кобра. Стул летит в горку, стеклавдребезги, полкивдребезги, антиквариат, хрустальвообще все вдребезги! Один крикнул, как предупредил: «Замок!» и тут второй бахи выстрелил, точно в бедро. Кровь фонтаном! Юра упал, рычит, Лоркав обморок, халат распахнулся, лежит, в чем мать родила, порохом завоняло, а я сижу за столом, смотрю на все это и только думаю: кого они теперь первым кончат, меня, Юру или Лорку?
Но дальше произошло удивительное. Один из налетчиков мгновенно присел рядом со стремительно бледневшим Юрой, ловко распорол складным ножом брюки, и наложил жгут на пробитую бедренную артерию так быстро и сноровисто, что Седой даже сознание потерять не успел. Конечно, в сложившейся ситуации никто дальнейших переговоров не вел и заначки открывать не просил: разбойники просто сгребли со стола все, что там былопо некоторым оценкам, могло быть тысяч сто, а то и побольше, подобрали с пола стреляную гильзу и скрылись в утреннем тумане на угнанном той же ночью «ушастом» «Запорожце» вызывающе лимонного цвета.