Это жрун, продолжил умничать Марек, не переставая трепать свои рыжие космы.
О как! деланно восхитился я. Стоило подольше позагорать в Болотном краю, глядишь, вы бы и преступление раскрыли. Знаешь, что дают тем, кто открывает новый вид несуществующей нежити?
Рыжий нахмурился и опустил глаза:
Подозреваю.
Правильно подозреваешь, по шее им дают, подтвердил я и поморщился. Протоколы по этому и четверым предыдущим трупам должны лежать на моём столе через пять минут, если вы, конечно, работали под началом пана Пшкевича, а не ворон считали. Ваши соображения, только без жрунов, тоже!
«Мальчики на побегушках» козырнули, и мне не оставалось ничего другого, как снова повернуться к телу. Достав из внутреннего кармана футляр, с которым никогда не расставался, я вынул длинную прозрачную колбу с зачарованной водой и пинцет. Отметил, что полных колб осталось удручающе мало. В Болотном краю довелось потратить больше, чем предполагалось. Надо бы наведаться на кафедру алхимии, пополнить запасы, иначе рискую остаться беспомощным в самый ответственный момент.
Пришлось всё же пожертвовать штанами и встать на колени. Иначе засохшие брызги крови уже не разглядишь. Между камнями брусчатки притаились багровые песчинки. Они-то мне и нужны. На трупе, конечно, крови было значительно больше, и наклоняться бы так низко не пришлось, да только пользы мне от неё никакой. Мертвая кровь ничего не расскажет, а вот брызги, что летели из умирающего, но ещё живого тела, самое то. Эти крошки раскроют мне свои секреты, не будь я магом-припоем. Подцепив песчинки пинцетом, я бросил их в колбу, прикрыл растерзанного франтика мешковиной и поднялся. Потом испытаю на себе последние минуты жизни жертвы, такая уж у меня работа. Да вот только и так есть подозрение, что за «жрун» хозяйничает в городе, но лучше бы я ошибался. Подобные раны уже встречались мне, правда не в Кипеллене и даже не в пределах Растии.
Из рассказа Аланы де Керси,
младшего книгопродавца книжной лавки «У Моста»
Панический страх накатывал каждый раз, когда порог лавки переступал Бальтазар Вильк. А поскольку, он наш постоянный клиент, провалиться под землю мне хотелось с завидной регулярностью. До городской Ночной стражи пан Вильк преподавал на магическом отделении Школы Высших Искусств. Студенты его боготворили, а студентки томно закатывали глаза и изобретали очередное приворотное зелье. Я жебоялась до колик в желудке. Из-за меня семь лет назад Вильк чуть не лишился ноги, вылетел с кафедры боевой магии и потерял возможность её возглавить. Пан Бальтазар оказался злопамятен, и красочно описал, что сделает с виновником всего вышеперечисленного.
Перед глазами на секунду встала узкая палата в лазарете Четырех Пресветлых насквозь пропахшая кровью и зельями. Я пробралась туда, наплевав на запрет Учителя не соваться к израненному магу; чтобы исправить случившееся по моей вине несчастье. Вильк, дурной от потери крови, накачанный обезболивающим и противоядиями так, что едва из ушей не текло, меня чуть по стенке не размазал. Все эти годы тешила себя надеждой, что он толком не запомнил моего лица, и каждый раз икала от ужаса, страшась разоблачения. Вот уже два месяца от Вилька не было ни слуху ни духу, и я, признаться, расслабилась. Но сегодня госпожа удача решила, что хорошего помаленькуи на пороге, звякнув дверным колокольчиком, вновь появился Бальтазар Вильк.
На вид ему было чуть за тридцать, но о настоящем возрасте оставалось только гадать. Темные волосы зачесаны назад, щегольская бородка аккуратно подстрижена. Глубоко посаженые ореховые глаза насмешливо обозрели лавку и уткнулись в меня, приморозив к креслу. Неизменный черный редингот идеально сидит на поджарой фигуре. Черные брюки, черные туфли с серебряными пряжками и небрежно повязанный дымчатый шарф. В руке маг сжимал блестящую черную трость.
Добрый день, панна, произнес он, наблюдая, как ваша покорная слуга бледнеет и покрывается пятнами, тщетно пытаясь уползти под стол. Пан Врочек уже изволил спуститься или ещё почивает?
Я попыталась ответить, но из горла вырвался лишь нечленораздельный задушенный писк. Положение спасла Ася, возникнув прямо перед носом Бальтазара:
Ой, да на что вам сдался этот противный старый пер книгопродавец, когда тут две такие роскошные панны?
От неожиданности маг шагнул назад и едва удержался от бесогонного экзорцизма.
Я все слышу, Анисия, скрипуче донеслось с лестницы, ведущей на второй этаж.
Правда, Францишек? Неужто ты, наконец, приобрел слуховую трубу и перестанешь превращаться в глухаря, стоит Аланке попросить прибавки к жалованью? призрак откровенно паясничала.
Анисия!
В зал неспешно спускался хозяин, невысокий жилистый старик с пронзительными серыми глазами. Длинные седые волосы перетянуты черной лентой. Породистое лицо не смогли испортить даже многочисленные морщины. Старомодные коричневые бриджи, такой же камзол, из-под которого выглядывает безупречно белая сорочка, туфли с медными пряжкамивот и весь Франц Врочек. Завидев Бальтазара, хозяин немедленно рассыпался множественными приветствиями и, подцепив мой ночной кошмар под локоть, увлек в свой кабинет.
Едва за Вильком захлопнулась дверь, я с тяжелым вздохом расслаблено растеклась по креслу.
Душа моя, с этим нужно что-то делать, озабочено произнесла Ася, наблюдая, как я заедаю пережитый стресс выуженным из стола шоколадом. Если так и дальше пойдетты угробишь себе нервы и испортишь фигуру!
Невозможно испортить то, чего нет, философски отмахнулась я, а мои нервные клетки погибли ещё в студенчестве.
Призрак укоризненно посмотрела на меня. Она почему-то считает мои пять с половиной футов и невыдающиеся округлости идеальной фигурой, тогда как мне в зеркале предстаёт костлявая вешалка.
И все же, с чего ты так трясешься перед этим пижоном? сварливо буркнула Анисия, неодобрительно поглядывая на дверь кабинета. Надо собраться с силами и взять куця за рога!
Не могу, плаксиво вздохнула я, он для меня как василиск для лягушки. При нем чувствую себя такой дурой как семь лет назад. Будто не мудрая двадцатитрехлетняя девица, а семнадцатилетняя дуреха, которой не пришло в голову ничего лучше, как потащиться на закате писать Кипелленские топи в двух верстах от города. И если бы не Вильк, приведший туда на практику группу студентов, гнили бы мои косточки где-нибудь в торфянике. Наверняка, после всего случившегося пан Бальтазар не раз желал переиграть ситуацию. Теперь-то он точно не кинулся бы спасать жизнь орущей благим матом девчонке, улепетывавшей от голодного топляка. А вот тогда, сделал это, не раздумывая наградив меня неистребимым чувством вины и вилькофобией, я выпалила всё на одном дыхании, будто на долгожданной исповеди, и тиски стресса чуть ослабили железную хватку.
Ничего, призрак ободряюще взмахнула прозрачной рукой, вырывая из тягостных воспоминаний, мы что-нибудь придумаем.
Из личных записок Бальтазара Вилька, мага-припоя ночной стражи
Увы, мечты о завтраке, ванне и постели так и остались мечтами. Пожертвовал бы и большим, лишь бы приблизиться к своей цели, но треклятый труп спутал все планы, и пришлось задержаться. Я уже потратил слишком много времени в Болотном краю и больше не мог медлить ни минуты. А блага цивилизации подождут! В конце концов, не ванна делает джентльмена джентльменом. Главное, что бесконечные мытарства не бессмысленны. Цель почти достигнутатрактат о магии грёз и иллюзий в моих руках. Пять лет поисков не пропали даром! Осталось навестить старика Врочека.
Завершив осмотр трупа на Люстерной улице, я направился к Чистинке. После тряски в дилижансе, каждый шаг отдавался тянущей болью в ноге, но Пёсий мост приближался, а вместе с ним многообещающие двери книжной лавки старины Франца.
В его «царство истины и потёртых знаний» попал ещё сопливым юнцом. Искал один редкий учебник, а нашёл душевный приём и хорошего друга. Правда, помощники Врочека с тех пор сильно изменились. Вместо виртуозов книжного дела в лавке появилась белобрысая девица, впадающая в ступор при каждом моём появлении, и призрак! Великие четверо! Сколько раз предлагал Францу уволить одну и упокоить другую. Даже упокоить обеих, а потом уволить каждую по отдельности, но всё без толку. Старик здорово сдал за последние годы, и часть профессионализма выдавила глупая сентиментальность.