Тайны Кипеллена. Дело о благих намерениях - Смеклоф

Смеклоф, Ольга ВасильченкоТайны Кипеллена. Дело о благих намерениях

Глава первая, в которой спокойной жизни приходит конец

Из записок Бальтазара Вилька, капитана Ночной Стражи

Не так давно я сетовал, что осеньпаршивое время года. Так вот, панове, это ложь. Нет ничего хуже тягучей сырой приморской зимы, которая и в городе-то мерзкая до крайности, а уж на море и подавно.

И плавать по такой поре ещё противнее, чем ходить! Кто-то может поспорить, мол, шевелить ногами тяжелеевязкий рыхлый снег и корявый лёд то ещё удовольствие, но пусть этому кому-то сначала подерёт ногу бешеный топляк, а уж потом мы вернёмся к вопросу основательно.

Благодаря Аланиному перстню я теперь могу вдоволь напиться лечебных снадобий и передвигаться без трости, но проклятая качка всё равно бередит старые раны и заставляет устало стискивать зубы. Да и старинный Зодчек, вылезающий из прибрежного тумана, не вызывает приятных воспоминаний. Разве что ностальгическую улыбку по развевающимся над оживлённой улицей панталонам моей живописки. Лучику света в тёмном царстве беспросветной жизни, которая стала немного светлее.

 Прибываем! Готовьтесь, панове! Вещички свои не забывайте!  разнёсся над палубой гулкий бас капитана, эхом расплескавшийся по морской глади.

 Порадуюсь, когда буду отбывать,  ворчливо буркнул я под нос.

Чайка спикировала за рыбой, чуть не задев мою голову. Дурной знак, когда «морской разбойник» вылетает у тебя из-за спины перед важным делом. После такого, святощусинские рыбаки обычно разворачивают судёнышки и убирают снастивсё равно ничего путного ждать уже не приходится.

Да я и не ждал. Даже отсюда было видно чёрно-белый дилижанс Ночной стражи. Обычно в таких перевозят преступников, чтобы не пугали уголовным видом добропорядочных граждан Растии. Видимо, светить моей рожей перед зодчекскими обывателями Люсинда тоже не хотела.

С тех пор как она заняла капитанское кресло в Зодчеке, наши и без того не слишком тёплые отношения окончательно разладились. Проклятая она, что ли, эта должность? С прежним капитаном, Эдегеем, тоже ведь работа не складывалась. Надо проверить при случае, может, и впрямь темные чары.

Не успел ступить на пристань, а ко мне уже подскочил нервный бледный стражник.

 Пан Вильк, пан Вильк, нам надо спешить!

 И вам доброго дня!  недовольно буркнул я, стукнув тростью по дощатому настилу.

 Да, да,  он попытался ухватить меня за локоть, как, наверное, хватал попавших в его лапы злодеев, но вовремя одумался и отдёрнул затянутые в перчатки руки.  Панна капитанша очень занята. У неё на вас всего десять минут. У нас тут такое творится Надо спешить!

Я заковылял к дилижансу, решив, что высказывать своё недовольство рядовому стражникудело недостойное. В конце концов, лучше накопить побольше яду и плюнуть им в Люсинду. Сегодня была моя очередь выполнять древние традиции Ночной стражи. «Молодые» капитаны обязаны поддерживать друг друга, всячески помогать и делиться опытом. О выполнении никому не нужных условностей мы договорились ещё месяц назад, и отводить на них всего лишь десять минут как минимум невежливо. Хотя у полутроллей свои правила этикета, людям с наскоку не разобраться.

Стражник чуть ли не бегал вокруг, пытаясь ускорить своей бестолковой суетой мой неторопливый шаг, а когда попытался запихать меня в дилижанс, пришлось предупредительно щёлкнуть перед его носом пальцами и вызвать иллюзорное пламя. Всё-таки хоть какую-то субординацию надо соблюдать. По его бледному лицу рассыпались сияющие искры, и он отскочил, задёргав головой.

 На козлах, на козлах поеду!  замахал руками мой недолгий сопровождающий.

Его мундир скрылся за фургоном, и я облегчённо выдохнул. И так слишком устал в последнее время, чтобы всю дорогу до Управления Ночной стражи подскакивать от его лихорадочных выкриков и неуместной суеты. Капитанская служба выпивала все соки. Да стоит ли жаловаться, когда сам выбрал такую работу? Пусть и хотелось иногда лечь и проспать сутки напролет.

Улицы Зодчека неуловимо изменились. Будто после переезда Люсинды город обтроллился: набрал мрачной болотной зелени, уныния и безнадёжности. За решётчатым окном дилижанса проплывали хмурые тени закутанных в тёплую одежду прохожих, слышались выкрики мальчишек-газетчиков, от которых долетали только обрывки заголовков:

 Алхимики всё сильнее прижимают купцов!

 Место магистра алхимической гильдии по-прежнему пустует!

 Найдено Белое зелье!

Последняя фраза заставила вздрогнуть. Будто снова спустился в заваленные мумифицированными трупами тайные подземелья Кипелленского музея. Слухи, конечно, ещё долго будут будоражить умы мошенников и фантазёров, но лучше взять на карандаш и пообщаться с тем бульварным писакой с глазу на глаз. Мало ли где он раздобыл сведения о Белом зелье. В таком деле лучше перестраховаться.

Подкатив к площади перед зодчекским Управлением Ночной стражи, дилижанс нервно задёргался и увяз в толпе.

 Пешком надо идти. Не успеем!  донёсся сквозь нарастающий гомон дрожащий голос нервного стражника.

Спорить было не с руки, да и сидеть за решётчатым окном дольше необходимого не хотелось. Лучше уж размять всё ещё ноющую после путешествия на баркасе ногу. Распахнув дверцу, я вылез на брусчатку и замер. Казалось, на площади собрались все жители Зодчека. Их глаза горели праведным огнём, а разгибающиеся в такт выкрикам руки побелели от напряжения.

 Долой произвол! Бессмертие для всех!

 Что происходит?  зашипел я, поймав нервного стражника.

 Они рехнулись, рехнулись! С утра ходили по улицам, а теперь вот добрались до площади!

 И чего хотят?

Говорить приходилось в самое ухо, иначе шум толпы перекрывал все звуки.

 Зелье какое-то

Стражник задёргался сильнее прежнего, но я лишь сжал пальцы. Когда-то давным-давно в Кипеллене довелось видеть такое же помешательство. Один обозлённый алхимик, у которого студент-живописец увёл девчонку, подсыпал на кухню булочной, стоявшей у стен Школы, повторяй-порошок. Свежей выпечкой отравились не только учащиеся, но и половина преподавателей. Лопать местные булочки любили все без исключения. Правда, в тот раз за пристрастие к сладкому им пришлось расплачиваться не только монетами и круглыми животами. Бедняги бегали как чумные и выкрикивали, что хотят стать птицами и улететь в тёплые края. С такими же совершенно безумными глазами и желтушными пятнами, покрывшими лоб и щеки. А хуже всего было то, что распространялась эта дрянь как чума: один под действием зелья поднял крик, а сто других подхватили. И кто из этой толпы травленый, а кто просто дурак, ещё поди разбери.

Я присмотрелся к ближайшему молодчику, который так тряс рукой, что она уже должна была оторваться. Один в один. Те же гримасы, пожелтевшая морда и рваные, дёрганые движения.

 К чёрному ходу, быстро,  прорычал я, и подтолкнул нервного стражника в спину.

Мы обогнули обезумевшую толпу, продолжавшую требовать чудесного зелья, и заскочили в тёмный тупик позади управления. Пришлось долго стучать в тяжёлую железную дверь, прежде чем в открывшемся окошке показалось заспанное лицо часового.

 Что за шум, всех Пресветлых поразбудили,  недовольно промычал он, отпирая засов.

 На посту дрыхнешь!  рявкнул я и, оттолкнув его в сторону, бросился вперёд по коридору, сунув трость подмышку.

Нервный стражник едва за мной поспевал. Иногда, правда, приходилось останавливаться, чтобы спросить его, в какую сторону поворачивать.

Управление больше напоминало разворошённый улей. Служащие бегали туда-сюда безо всякого смысла и передавали друг другу нелепые слухи о штурме и погромах.

 Развели бардак,  заскрежетал зубами я и чуть не налетел на Люсинду.

Капитан Бряк зыркнула на меня своими водянистыми серыми глазищами и поморщилась.

 Явился, не замо́к, не запылился!

 У вас же там куць его знает что! Почему вы ничего не делаете?!  Хотелось встряхнуть её за богатырские, совсем не женские плечи, но я сдержался.  Надо оцепить площадь, пока отравленные вновь не разбрелись по городу.

 Вот только вашего мудрого совета мне и не хватало, капитан Вильк.

Её и без того большая голова как будто надулась. Даже кожа потемнела. Ещё пару мгновенийи пар из ушей пойдет. Пришлось подготовить подходящее заклятье, чтобы нейтрализовать её опасную самоуверенность, но она отступила в сторону и распахнула дверь кабинета.