Вся эта история слишком уж напоминала дело с «Милкой», и, наверное, не мне одному. Я собирался вернуться к Дюрану, чтобы сообщить ему о том, что узнал от Гриджака, когда меня перехватил Бомон. В итоге я оказался на борту катера, идущего к месту крушения эльфийской небесной крепости.
Одежду Бомон подбирал на глаз, но не слишком ошибся, да и намеренно выбрал свободные брюки и свитер, чтобы не мешали двигаться. Я без приязни поглядывал на сложенные до поры скафандрывсю их сверкающую медь и тусклый свинец отливок-утяжелителей, которые потянут меня на дно в самом скором времени.
Ты раньше спускался в таком под воду? спросил Бомон, когда я переоделся.
Не довелось. Я человек сухопутный.
Незабываемые ощущения в первый раз, скажу я тебе. Даже немного завидую, признаться.
Было бы чему, буркнул я.
Ничего сложного впереди не будет, пообещал Бомон, просто держись меня. Спускаемся на тросе, воздух закачивает помпа на электродвигателе. Я выбирал катер как раз по качеству помпы, так что тут можешь быть спокоен. Я покажу тебе, что происходит вокруг крепости, а потом мы поднимаемся и возвращаемся в порт.
Гладко было на бумаге.
Его слова ничуть не улучшили моего настроения.
Примерно через сорок минут не самого комфортного плавания мы оказались в нужном месте. Через десяток футов от нас на воде покачивались предупредительные буи, соединённые для надёжности тросами с целым транспарантом, сообщающим, что в данной части бухты ведётся работа конторой по утилизации и пересечение линии буёв запрещено.
Нас-то это не остановит, усмехнулся Бомон, пока нам с ним помогали облачаться в водолазные костюмы. Да и мы всего-то на полшага заступим туда, не больше.
Я слишком хорошо помнил рассказ Гриджака о попытке нападения на склад, принадлежащий конторе. Вряд ли под водой нас встретят ласковее. Кто бы ни стоял за трестом, они умели хранить свои секреты и уж точно не считались с чужими жизнями.
Я всё ещё думал об этом, сидя на борту катера. На меня нацепили водолазный костюм и сейчас проверяли поступление воздуха. Я не мог слышать тарахтения помпы, вообще почти ничего не слышал в латунном шлеме. Когда закрыли все иллюминаторы, плотно задраив их для полной герметичности, я едва не запаниковал, инстинктивно задержав дыхание. Дышать неприятно отдающим резиной воздухом из помпы начал, только когда понял, как глупо себя веду.
Наконец Бомон хлопнул меня по плечу и первым шагнул в воду. Не нырнул, а именно шагнул, как будто по лестнице спустился на одну ступеньку. Я так легко шагнуть в бездну не сумелнаверное, со стороны моё погружение выглядело смешно и неуклюже. Я рухнул в воду, едва не запаниковал снова, но сумел сжать зубы и не дёргаться при погружении.
Но вот ноги мои, обутые в тяжёлые ботинки, ударились о дно морское. Я покачнулся, сумел удержать равновесие и огляделся в поисках Бомона. Даже в массивном водолазном костюме его разглядеть оказалось не так-то просто. Я никогда прежде не погружался на такую глубину, и глаза довольно долго привыкали к царящей тут густой темноте, пронизанной только лучами наших мощных фонарей. Бомон махнул мне рукойжест был медленным и нарочитым, как будто он с малым дитём общается, но я понимал, что это из-за сопротивления воды. Я зашагал за ним следом, поднимая ботинками небольшие облачка кажущегося чёрным ила.
Правда, в скором времени нам фонари оказались почти не нужны. Чтобы разглядеть грандиозную картину работ, ведущихся под водой вокруг эльфийской небесной крепости, дополнительное освещение не требовалось. Яркие лучи прожекторов превращали вечную полночь, царящую на такой глубине, почти в белый день. Несколько десятков человек работали на поверхности крепости, ослепительно сверкали вспышки от сварки латающих её корпус. Внутри, наверное, тоже велись какие-то работы, но их мы видеть не могли. Множество тросов уходили наверх, к поверхности, соединяя её с невидимым отсюда кораблём.
Что интересно, по дну мы прошли всего ничего, а с катера никаких кораблей мы не заметили.
Да уж, я не мог не признать правоту Бомона. Своими глазами увидеть такоесовсем не то, что узнать с чужих слов. Крепость явно никто не демонтировал, её латали и, что самое интересное, проводили работы внутриведь зачем-то же ко многим отсекам её были подведены шланги, нагнетающие внутрь воздух. Точно такие же, только меньшего диаметра, соединяли наши костюмы с помпами на катере. Это могло говорить лишь об одномкрепость готовили к подъёму, но вовсе не для того, чтобы распилить и продать металл. Её восстанавливали, причём восстанавливали почти год, а значит, в самом скором времени она будет готова снова подняться в небо.
И вот тут встаёт вопросчто она будет делать? Новой атаки, да ещё и такой, что затмит недавнее нападение гигантского чудовища, Марний может и не пережить, даже несмотря на суперпушку. В конце концов, от всех врагов она наш урб не убережёт.
Бомон хлопнул меня по плечу, давая знак, что пора идти обратно. Я согласно кивнул, потом понял, насколько это было глупокивать внутри водолазного шлема. Поэтому я хлопнул Бомона в ответ, и мы двинулись к нашему катеру.
Как только тросы, связывающие нас с катером, оказались почти под прямым углом, мы дважды дёрнули за них, и меньше чем через минуту нас обоих потянуло наверх. Подъём занял куда больше времени, чем спуск, а когда мы оказались-таки на борту катера, нас там ждал весьма неприятный сюрприз.
Неладное я заподозрил, когда с нас сняли только шлемы, не спеша избавлять от поясов и ботинок. Двигаться с ними было очень трудно. Находясь под водой, я почти не ощущал веса водолазного костюма, однако стоило нам только выбраться на поверхность, как он обрушился на мои плечи со всей безжалостностью. Я и не думал, что так устал за короткую прогулку по дну морскому.
Когда же из кормовой надстройки вышел знакомый мне эльф, одетый в синий костюм, как-то не вяжущийся с обстановкой на палубе катера, в сопровождении двоих бородачей в чёрных плащах с пелеринами, вооружённых аришалийскими пистолет-пулемётами «Принудитель», я понял, что дело дрянь.
Не снимайте с них остального, бросил эльф, подходя к нам. Он брезгливо морщился, когда грязь и ржавчина палубы пачкали его туфли и брюки. Вот мы и встретились, внимательный человек. Твоя наблюдательность стоила мне слишком дорого, но сегодня ты за всё расплатишься.
Не сговариваясь, мы с Бомоном рванули вперёд. Выбор перед нами стоял простойили сидеть и ждать, что с нами сотворит эльф, или тот, кто скрывался под его личиной, или попытаться затеять драку и если погибнуть, то как мужчины, а не как овцы на бойне.
Я врезался в того бородача, что стоял ближе ко мне. Он успел вскинуть пистолет-пулемёт, а вот нажать на спусковой крючок уже нет. Всем своим увеличенным за счёт водолазного костюма весом я обрушился на него, и мы покатились по палубе. Катер опасно закачался, матросы его загалдели, словно стая чаек. Однако их гвалт оборвал очень громкий звукревольверный выстрел. Зачем Бомон таскал с собой под воду оружие, не знаю, однако он оказался прозорливее меня.
Угрожавший ему бородач свалился на палубу с дырой во лбу и разнесённым на куски затылком. Мой противник попытался воспользоваться заминкой и освободить оружиебольшая ошибка с его стороны. Сцепив руки в замок, я обрушил их ему на голову. Вспоминая фронт и драки в траншеях или воронках, я врезал раз, другой, третий, потом ещё один и ещё пару для верности. Под «замком» треснула кость, захлюпала кровь, бородач хрипел от боли, но настойчиво пытался скинуть меня с себя. Об оружии он уже не думал. Я не обращал внимания на его потуги, просто бил, бил и бил, пока лицо не превратилось в кровавую кашу, а сам он не затих. Остановился я, лишь когда бородач перестал пускать кровавые пузыри. Только тогда я скатился с него на палубу и огляделся.
Бомон стоял на одном колене, держа эльфа под прицелом своего крупнокалиберного револьвера. Второй бородач лежал на палубе, под головой его разливалась лужа крови. Команда катера замерла подальше от нас, не зная, что делать. Даже капитан, которому положено быть решительнее остальных, лишь мял в пальцах свою шляпу, однако ничего предпринимать не спешил.
Твою мать, процедил Бомон. Ты же его голыми руками забил.