И не такое на фронте делали, прохрипел я. Эй вы! крикнул я матросам. Кто-нибудь помогите мне снять с себя это грёбаное железо.
Это латунь, зачем-то поправил меня капитан.
Мне было наплевать, но я не стал говорить ему об этом.
Террорист 3
Наверное, соваться в тот самый урб, который едва не угробил, было не самым умным поступком. Но ведь ничего подобного от меня явно не ждали. А я ещё на войне выучил главное правило разведчика и диверсантаделай то, что твои враги считают очевидной глупостью, даже идиотизмом. Они никогда не будут готовы к чему-то подобному. Именно поэтому я отправился в урб Марнийтот самый, который атаковало эльфийское чудовище, невольно спущенное мной с поводка.
Вроде бы до войны Марний был курортным городом, однако теперь он превратился в крепость, окружённую высокими стенами с десятком башен, грозящим всему вокруг орудийными стволами, а на крыше каждого его высотного здания щетинились счетверёнными пулемётными стволами установки противовоздушной обороны.
Я успел неплохо рассмотреть урб, пока мы пролетали над ним. Решив не экономить, я взял на всех билеты на дирижабль. Не в каюту первого или второго класса, конечно, купил сидячие места, но лететь нам было недалеко. И вот теперь я глядел в иллюминатор на громаду сверхгорода. Правда, взгляд мой постоянно притягивала колоссальная пушка, нависающая над его улицами. Интересно, каково это жить в тени такого орудия?
Я своими глазами наблюдал её выстрел и его последствия для эльфийского чудовища. Вот только против более подвижной цели орудие было практически бесполезноя ведь даже снаряд разглядеть смог, так медленно тот летел. Небесная крепость тех же эльфов-сидхе легко ушла бы от него. Попасть по ней из суперпушки можно разве что случайно. А вот медлительный, ещё не до конца сбросивший цепи заклятья сдерживания монстр оказался идеальной мишенью. Ему хватило одного снаряда.
Нам пришлось довольно долго ждать своей очереди на спуск с причальной башни. Сначала отправились вниз пассажиры первого и второго класса, потом их багаж, и лишь после этого лифты предоставили нам. Оцелотти откровенно скучал. Он опёрся на ограждение и глядел на урб.
Командир, а ведь мы совсем одичали в нашей глуши, сказал он. Когда последний раз были в урбе больше пары суток? Война, война, война. Ничего больше у нас и не осталось.
Когда ты так полюбил цивилизацию? спросил я у него, подходя и тоже опираясь на ограждение.
Что-то хорошее во всём этом есть, покачал головой он. К примеру, тёплый сортир в каждом доме, каждой квартире. Разве не чудо? Как часто у нас бывает такая роскошь, как чистый и тёплый ватерклозет? Я про душ или ванну вообще молчу.
Бытовые удобстваэто то, от чего быстро отвыкаешь не только на войне, но и просто в военном лагере. Наша база на искусственном острове была, конечно, более комфортна, нежели обычный бивак, однако до уровня удобств, о которых не задумывается ни один житель урба, она не дотягивала.
Разве не ради приличной жизни мы дрались тогда и продолжили потом?
Нет, отрезал я. Мы дерёмся не за тёплые сортиры. Не думал, что ты стал таким мелочным. Забыл нашу мечту. Или, может, она никогда не была твоей?
Оставь, командир, обернулся он ко мне. То, что ты прикончил-таки Конрада, наверное, даже лучше. Хватит ему небо коптить. Он когда-то был отличным офицером, но потом сошёл с ума. Он тащил в бездну всех нас, именно поэтому Оцелотти прервался и продолжил уже спокойнее:Поэтому случилось то, что случилось. Я поверил тогда в твою мечту, как и остальные. Мы пошли за тобой. Он снова развернулся и стал глядеть на урб. Но помнишь Рагну? Драку с людьми Святого и Чунчо.
Я помнил и помнил, что сказал ему тогда: «Грязь и кровьнаша работа. Это всё, что останется после нас».
Тебе они не надоели, командир? спросил Оцелотти. Вечные грязь и кровь.
Может, он до конца не понял нашей с Миллером мечты.
Без грязи и крови в нашем деле не обойтись, мы всегда оставляем их за собой. Мы не в силах изменить мир, но добиться уважения, стать профессионалами, а не бандой полудезертиров, какими считают других, вот какова наша цель. И тёплые сортиры тут ни при чём.
Оцелотти глядел на урбспор продолжать у него желания не было.
Наконец мы спустились с причальной башни и прошли на стоянку таксомоторов. Аэровокзал Марния не потрясал размерами, но брал своё мрачной угловатостью архитектуры. Всё же это был урб-крепость, и в его вокзале вполне можно было держать оборону. Да и бомбардировку он бы перенёс без особого ущерба, а то и не одну. Я даже не удивился, увидев стоящего рядом с простеньким автомобилем Бомона. Тот щеголял в кожаной куртке и мятой фуражке частного таксиста, покуривал сигарету и не обращал на нас никакого внимания. Мы не договаривались о такой встрече, однако я тут же прошёл к его автомобилю. После короткого, но яростного торга и сошлись в цене, и вместе с Оцелотти забрались в салон.
Хорошие новости, командир, улыбнулся Бомон. Рад видеть тебя здесь, честное слово.
Давай по порядку, что за новости? И почему ты так рад видеть меня?
Я сделал то, ради чего ты отправил меня в Марний, сообщил Бомон, и даже немного больше. Для начала сумел отвлечь местные спецслужбынаправил их на наших врагов.
Как именно? спросил Оцелотти. Он являлся непосредственным командиром Бомона, и я не стал оспаривать его власть, перебивая или настаивая, что говорить с Бомоном буду я.
Показал кое-кому, что творится с упавшей крепостью, ну а потом нам подвернулась редкая удача.
Что за удача?
Взял одного весьма интересного типчика, загадочно улыбнулся Бомон. Он много всего может рассказать.
Ты везёшь нас к нему?
Верно, кивнул Бомон, глядя на дорогу. Я тут снял квартиру в одном очень шумном доменичто не помешает допрашивать пленника.
Дом и правда оказался весьма шумным. Насчитывающее два с лишним десятка этажей здание было больше похоже на муравейник. Квартиры внутри теснились одна к другой, разделённые тонкими стенками. Он был буквально пропитан ароматами несвежей еды, одежды и постельного белья, дешёвого табака и алкоголя. Хотя вроде бы никто не кричал, но когда так близко друг к другу обитают сотни человек и не только, звуки, доносящиеся из-за тонких фанерных дверей их квартир, сливаются в один постоянный гул. Пока мы поднимались в лифте и шагали по длинному, тёмному даже днём коридору, мне казалось, что я угодил в гигантский улей, полный далеко не самых чистоплотных пчёл.
И как тебе такая цивилизация? глянул я на Оцелотти.
Сортиры тут явно не самые чистые, буркнул он.
Мы с Бомоном посмеялись над его неуклюжей шуткой. Убивать Адам всегда умел лучше, чем шутить.
Бомон отпер ничем не примечательную квартиру без таблички с номером на двери. Внутри всё оказалось стандартно, просто и не очень чисто. Коридор со следами обуви, две комнатушки, одна из которых закрыта, кухонька с потёками жира на плите и грязными тарелками на столе. Вполне подходящая картина для обиталища холостяка, работающего частным таксистом.
Он там? кивнул я на дверь в закрытую комнату.
Вместо ответа Бомон просто распахнул её перед нами. Комната оказалась совершенно пустой, если не считать прикрученного к полу стула, на котором сидел связанный эльф в грязном синем костюме. Длинные волосы его свалялись в колтун. Он поднял на нас усталый взгляд, но при виде меня в глазах его пробудился интерес.
Вот кого ты ждал, первым заговорил он. Голос у эльфа был хриплый, больше напоминая воронье карканье.
Прошу любить, но потом не жаловаться, улыбнулся Бомон. Эльфийский шпион, напрямую связанный с нашим врагом.
Я закрыл дверь и прошёл в такую же неряшливую, как кухня с коридором, комнату, где обитал Бомон.
Рассказывай в подробностях, велел я ему.
Мы с Оцелотти заняли пару стульев, а Бомон уселся прямо на кровать. Рассказ его не занял много времени.
Выходит, твой приятель-детектив теперь на тебя имеет серьёзный зуб, заметил Оцелотти, выслушав Бомона.
Онсыгранная карта, пожал плечами тот. Но убивать его было ни к чему. Кто же тогда наведёт местные спецслужбы на эльфийскую крепость? Вряд ли команда катера побежала бы в контрразведку.