На полрычажка.
Морок развеялсябудто ничего и не произошло. Путешественник моргнул и потряс головой.
Хи опустила К. на тротуар. Теперь, на мостовой, с несоразмерной картой подмышкой он выглядел глупо и знал это. Вдобавок кружилась голова, а к горлу подкатывало. Он отошёл на несколько шагов.
А потом подумал, что брезгливость брезгливостью, а полезные знакомства в чужом городе ему точно не повредят. Посмотрел снизу вверх на странную девушку. А вот так, чуть поодаль, она снова сделалась милой.
Ладно. В эту секунду ваш город стал мне нравиться чуть больше. Пока что авансом. Я пошёл. До завтра.
До встречи, малыш. Я обязательно приду. С тебя история. А с меняэкскурсия на Фабрику грёз. Ты обязательно должен увидеть. Это настоящее чудо!
К. не любил, когда последнее слово оставалось не за ним. Поэтому он распорядился тоном, не терпящим возражений:
Завтра непременно надень платье с длинными рукавами.
5
Проклятая метаморфопсия! К. залез в карман и достал синий бархатистый чехол с вензелем «К-3». Створки клацнули, раскрываясь. Внутри лежали очки, которые К. извлёк и нацепил на нос, а футляр убрал обратно в карман.
Пропорции вернулись в норму. В конце концов, этот мир всего в три раза больше него. Не такая уж и фатальная разница.
Но когда накатывают приступыкак при хороводе с Хиокружающая действительность распухает чрезмерно. Искажается. Становится громадной и уродливой.
Хорошо хоть очки пока что помогают, но для верности стоит проглотить пилюлю из пузырька в правом жилетном кармане.
Что он и сделал.
После чего развернул карту и двинулся по ориентирам к пометке «Сон». Начинало вечереть, и меньше всего одинокому путешественнику хотелось встретить ночь на незнакомой улице.
А больше всего хотелось подняться в гостиничный номер, рухнуть на удобную кровать и заснуть сном младенца.
Или праведника.
6
Темнело. Зажглись уличные фонари, и сумрак отступил под яркими световыми пятнами.
К. сворачивал с улицы на улицу, проходил под арками, которые пропускали трамвайные пути между домов. Почему-то линия таунхаусов, которые порой сменялись коттеджами или магазинчиками с витринами во всю стену, была непрерывнойсловно весь город состоял из одной бесконечно изогнутой линии зданий.
Странно.
Несколько раз мимо протарахтели киоски-трамвайчики, как он их временно окрестил за незнанием правильного термина. По случаю сумрака они обзавелись легкомысленной иллюминацией, и народу на приставных креслицах прибавилось. Местные здоровилы скрашивали вечерний досуг.
Звенели пивные кружки. Доносились крики, споры и смех, весьма, заметим, эмоциональные, как будто горожане вечером переставали скупиться на чувства и давали им волю.
К. шёл и шёл. Миновал центр с круглой площадью, в центре которой торчал позолоченный истукан в дорогом костюме и с каким-то инородным лицом. Над монументом, притянутый цепями к четырём гигантским мачтам, подрагивал куб главных часов. На одной из цепей недвижно сидела иссиня-чёрная ворона, похожая на драккар. При виде К. она сверкнула антрацитовым глазом и отвернулась.
Площадь обнимала подкова магистрата.
Время от времени ему встречались люди в форме и высоких головных уборах, похожих на колокольчики. Полицейские, а это были явно они, стояли на траспортных средствах, похожих на трибуны с колёсами. Они провожали К. внимательными, но при этом равнодушными взглядами.
Дома тем временем пошли попрощебез архитектурных изысков, но яркие, разноцветные. На узеньких балкончикахплошки с цветами. Стены увивает то ли плющ, то ли виноград. Здесь, видимо, жила публика попроще, но нормальная, с достоинством.
Верёвки с бельём, впрочем, были натянуты прямо на улице.
Кто-то выбивал ковёр на перекладине. На К., который благоразумно переместился на тротуарчик для невыросликов (какое мерзкое слово! Будто создано для дискриминации), люди-горы откровенно и недобро косились.
Издеваться здоровилы начали позже, когда карта привела путешественника уже в откровенные трущобы, где дома были как будто слеплены из того, что попалось под руку, а местные ходили в драной одежде не по размеру:
Эй, полупокер! Ты чо здесь забыл?
Обана, крысолов! У меня завелась крыса. Иди поймай. Фас!
Мальчики, интересно, а он умеет вкусно отлизывать?
Проверь, чо.
Слы-ы-ышь!
Перильца к тому времени исчезли, и тротуар сделался общимвыщербленным и в кучах мусора, который гоняло ветром туда-сюда.
Несколько раз путешественника то ли намеренно провоцировали, то ли пугали. Стоит этакая гигантская образина, курит или трындит с размалёванной шалавой и вдруг как побежит на К. Будто растоптать хочет.
Всякий раз он отскакивал с выставленным вперёд ножом. Конечно, для здоровил это не оружие а такиголка. Но в среде подонков волей-неволей уважают тех, кто способен огрызаться. Поэтому великаны останавливались в нескольких шагах, указывали на К. пальцем и довольно ржали:
Ты смотри, воинственный карлик!
Когти показывает.
Ольфенсо, да ты наклал в штаны! Фу! Я тебе больше не дам.
Не лает, значица кусается.
Но при этом отдельные маргиналы некоторое время следовали за путешественником в отдалении, чем изрядно его нервировали.
Впрочем, быстро отставали.
К счастью, гиблые места длились недолго, и вскоре К. вышел в более цивилизованные кварталы.
7
До пансиона Матушки Зззз К. добрался уже в темнотеусталый, голодный и злой.
Суммарнокак чёрт.
Ночлежка, сложенная из коричневого кирпичакирпича нормальных размеров, прилепилась прямо в арке к торцу здоровильского таунхауса, крыша которого терялась в ночной темноте. Гостиница же была высотой как нормальное двухэтажное здание, и привычные пропорции согрели сердце усталого путешественника. Первый этаж с большими окнами был отделан морёной древесиной. Над многоскатной крышей светились неоном буквы «Z-z-z». Пусть здоровила с лёгкостью мог потрогать крышу за конёк, для К. это был нормальный дом, в который хотелось зайти. С которым хотелось познакомится поближе.
Буквы мерцали и зуделипочему-то весьма уютно. Из исторического альманаха К. знал, что когда-то так обозначался сон. К. зевнул и, спрятав карту в чемодан, толкнул деревянную дверь, над которой был натянут полосатый тканевый козырёк непонятного в темноте цвета.
Дверь оказалась запертой, так что пришлось позвонить в сиплый колокольчик. Секунд десять ничего не происходило, а потом дверь отъехала в сторону, и К. заметил, какая толстая и прочная эта дверь, и насколько широкие у этого дома стены.
Прямо крепость какая-то.
К. вошёл. Внутри пахло луком, жареной картошкой и мясом. Рот наполнился слюной.
Помещение было мягко освещено. Растрескавшиеся деревянный потолок напоминал шоколадную плитку. Над дверью нависала гипсовая рогатая голова, похожая на охотничий трофей. Справа на помосте с перилами громоздилось старенькое пианино. Над ним на стене висел портрет какого-то мужчины с бульдожьими щеками и недобрым взглядом. Слева от помоста располагались несколько столов с лавками. На одной развалился взъерошенный усатый пузан.
К. неприязненно покосился на щекастого увальня и двинулся вперёдк конторке администратора. Вообще-то она больше напоминала маленькую деревянную верандустаромодную и почти полностью остеклённую.
Внутри за старым полированным секретером сидела хозяйка и скрипела в большой книге самописным пером. Параллелльно она курила тонкую пахитоску на длинном мундштуке. На гостя строгая старуха в чёрном обратила внимание только когда он подошёл уже почти вплотную.
Мест нет, сказала она, не отвлекаясь от работы.
А с чего такой аншлаг-то? Дилижатом сегодня был один. Я единственный, кто сошёл. Неужто у вас местным жить негде?
Старуха подняла глаза за массивными золотыми очками:
Ишь какой шустрый. Моё заведение. Когда говорюмест нет, значит, нет. А то поселишь кого с улицы, а потом полотенец ищи-свищи, в душе наблёвано и кровать затра Короче, непотребно измята и испачкана.
Да и чёрт бы с вами.
К. развернулся и пошёл к выходу.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...