Обществопостепенностановилосьвсеоживленнее.Кажется,ужене
оставалось молодых людей, с которыми бы Маргарет не прошлась в вальсеили
фокстроте.Часамкодиннадцати,когдавдушную,заполненнуюшумной
компанией комнату внеслитретьючашупунша,анапотных,потерявших
естественные краски лицах не оставалось и следа недавней робости, Маргарет
вздумала обучить Фредерика танцевать румбу. Остальные окружили ихплотным
кольцом и принялись шумно аплодировать девушке, когда оназакончиласвой
урок.ТутистарикЛангерманвдругвыразилнепреклонноежелание
потанцевать с ней. Полный, приземистый,срозовойлысиной,онстрашно
потел, пока Маргарет под взрывы хохота на плохом немецкомязыкепыталась
растолковать ему тайны замедленного такта и нежного карибского ритма.
- Боже мои! - воскликнул Лангерман, кактолькосмолкламузыка.-И
зачем только я потратил все свои годы в этих горах!
Маргарет рассмеялась и поцеловала старика. И снова гости,образовавшие
вокругнихтесныйкругнанатертомдоблескаполу,сталигромко
аплодировать, а Фредерик, ухмыльнувшись, вышел вперед и поднял руку.
- Учительница, а нельзя ли еще раз повторить урок со мной?
Кто-то поставил ту же пластинку, Маргаретзаставиливыпитьещеодну
чашку пунша, и они вышли на середину круга. Фредерик отнюдьнеотличался
изяществом и с трудом поспевал за Маргарет в быстромиживомтанце,но
девушке приятно было прикосновение его сильных, надежных рук.
Новотпластинкакончилась,итотчасзаигралаккордеонист.
Развеселившись после доброй дюжины стаканов пунша, онпринялсяподпевать
себе, и вскоре к бархатным, протяжным звукам аккордеона, взлетая ксамому
потолку высокой, освещенной светом камина комнаты, одинзадругимстали
присоединяться голоса столпившихся вокругмузыкантагостей.Маргаретс
раскрасневшимся лицом тихонько подпевала. Рядом, обнимая ееоднойрукой,
стоял Фредерик.
"Как милы и добродушны эти люди, воспевающие наступление Нового года! -
думала она. - Как они стараютсяприспособитьсвоиогрубевшиеголосак
нежной музыке! И как они по-детскидружелюбны,какхорошоотносятсяк
посторонним!"
Roslein, Roslein, Roslein rot,
Roslein auf der Heide...
[Розочка, розочка, розочка,
Красная розочка на лугу... (нем.)]
- пели гости. Из общего хора выделялсяголосстарикаЛангермана,то
похожий на рев быка, то до смешногозаунывный.Маргаретпелавместес
другими. Обводя взглядом лица присутствующих,оназаметила,чтотолько
один из них не поет. Это был Христиан Дистль - высокий, стройныйюношас
рассеянно-серьезным выражениемзагорелоголицаикороткоостриженными
черными волосами. В его светлых, отливающих золотом глазах мелькали желтые
искорки, похожиенаогоньки,появляющиесяиногдавглазахживотных.