Люро ПолинаЛЕТУНЬЯ
Тоже мне, королева!соседка захлопнула дверь перед моим носом и сделала это с такой силой, что из стены вывалился кусок штукатурки. Я в растерянности постояла немного перед дверью, обдумывая, что же мне теперь делать. Ясно, что домой сегодня не попастьмоя соседка опять «не в духе».
Это была плохая идеяснимать квартиру на двоих с человеком, которого толком даже не знала. А когда «узнала», было уже поздно. Хозяйка квартиры потребовала деньги за полгода вперёд и уехала за границу, а мне пришлось выживать в уже оплаченной квартире. Вернеевыживали меня, и довольно успешно.
Когда Марте, так звали мою обидчицу, нужно было привести кого-то к себе, она сначала вежливо просила меня погулять пару часиков, а потом, видя мою бесхребетность, стала просто выставлять меня из дома, и делала это по-хамски. Как сегодня. О, боже, как же я от всего этого устала! Целый день провела на ногах на работе, а теперь даже отдохнуть негде.
Я присела на корточки у двери, прижавшись к ней спиной, обняв видавшую лучшие времена старую сумку, и стала думать, к кому бы из подруг напроситься переночевать. Осень, октябрь, ветер, дождь. Гулять в очередной раз по улицамнет сил.
На лестнице послышались голоса, кто-то возвращался домой, чертыхаясь и ругая так не вовремя сломавшийся лифт, и мне пришлось встать. Смахнув слезы рукавом пальто, медленно побрела вниз, на улицу. Выслушивать сочувствующие слова от соседей мне было стыдно, и я, сделав весёлое лицо, поздоровалась с бабой Катей, тащившей за собой хнычущего внука.
Здравствуй, Асенька,бодро откликнулась на приветствие старушка,погулять собралась, на ночь-то глядя?
Я не ответила, бегом выскакивая из подъезда. Ну, что некоторым людям неймётся, так и норовят залезть в чужую жизнь и рассмотреть её под лупой. А лучшепод микроскопом, чтобы уж наверняка ничего не упустить. Тоска. Вдвойне тоска, потому что дождь на улице усилился, а мой зонтик окончательно сломался. Я остановилась под козырьком подъезда, и с безнадёжностью смотрела, как прямо на глазах растут лужи на асфальте.
Кто-то подошёл ко мне. Я подняла голову и столкнулась взглядом с незнакомцем, невзрачным молодым парнем, обратившимся ко мне: «Скажите, а вы Марту из тринадцатой квартиры знаете?»
Ещё бы, я там живу.
Так вы Марта?!то ли удивился, то ли обрадовался человек.
Я не успела ему возразить, что он ошибся, увидев, какими холодными и пустыми стали его глаза. Последнее, что от него услышала было: «Ничего личного, прости».
Что-то кольнуло меня в грудь и сразу стало трудно дышать, я попыталась сказать «помогите», но губы меня не слушались. Всё поплыло перед глазами, голова закружилась, и я «отключилась».
Не помню, сколько пробыла без сознания, но когда открыла глаза, то тут же их закрыла, чтобы только не видеть собственное тело, лежащее в луже с беспомощно раскинутыми руками. Рядом валялась старая сумка. А когда всё-таки решилась снова открыть глазадвое мужчин в форменных куртках уже укладывали мою бездыханную тушку на носилки и несли её к машине скорой помощи, припаркованной рядом с домом. При этом они сильно ругали дождь и меня, решившую умереть именно в их смену. Довершали картину мелькающие синим цветом маячки полицейской машины.
Не сразу поняла, что смотрю на это безобразие сверху. Конечно, начнёшь «тормозить», когда в грудь бьют непонятно чем. А сообразив, не закричала от ужаса. Единственное чувство, которое я испытывала в тот момент, было любопытство. Мне было легко-легко, ничегошеньки не болело, даже уставшие от стояния за прилавком ноги. А ещё я умела летатьи это было прикольно. И мне было совершенно плевать на Марту и типа, который пришёл расправиться с ней и так «лопухнулся».
Меня погрузили в машину и двинулись, видимо, в больницу: машина своим ходом, а я следом за нейсвоим, то есть полетела. Легко и быстро, и даже что-то напевала. Дождь и ветер мне совершенно не мешали.
В больнице я с интересом понаблюдала за тем, что проделывали со мной местные доктора и скажу честно, это было мало похоже на действие врачей скорой помощи в известном американском сериале. Наши медики работали как-то вяло, без «огонька» и, похоже, слегка скучали.
Но всё было не так уж плохо. В конце концов, меня определили в палату и увешали какими-то трубками. Значит, я ещё жива, а это уже что-то
Полетав немного над собой и убедившись, что пока ничего не меняется, я выпорхнула в коридор. Там никого не было.
Понятно, это же реанимация!сообразила я и спустилась на этаж ниже. Там было ненамного многолюднее, и я пошла в «загул» по больнице, надеясь увидеть по пути что-нибудь стоящее. В приемном отделении, несмотря на позднее время, были люди. Они дружно наседали на медсестру в окошке, тряся перед её носом какими-то бумажками, а она довольно успешно от них отбивалась. Знакомая и неинтересная сцена вызвала у меня зевоту, я развернулась и неожиданно для себя услышала скрипучий старческий голос.
Ну, чего, варежку-то разинула, растяпа! Раззевалась она тут!
Я повертела головой в поисках вредной бабульки, но голос меня опередил.
Я к тебе, летунья, обращаюсь! И нечего на меня пялиться, спускайся, присаживайся рядом, поболтаем
Теперь я её увидела: маленькая сухенькая старушенция в белом платочке и больничном халате сидела на стуле в коридоре и приглашающе махала мне рукой. Рядом с ней была целая куча свободных мест, и я «приземлилась» на соседний с ней стул.
Здравствуйте, бабушка!вежливо с ней поздоровалась.
Какая я тебе бабушка, тоже мне внучка нашлась. Зови меня тётя Маша. Ну, что молчишь, язык прикусила?агрессивно накинулась на меня странная бабка. Теперь она уже не казалась мне привлекательной собеседницей, и я пожалела о своём скоропалительном решении посидеть и поболтать с ней.
Э тётя Маша, яАся, вот, летаю тут, а почему Вы меня видите?промямлила, совершенно не представляя, что ещё сказать.
Почему, почему, тоже мне почемучка, а сама-то как думаешь?огрызнулась вредная бабка и, не дождавшись моего ответа, продолжила,потому что я такая же, как ты, дурёха! Застряла между жизнью и смертью, во «второй реанимации» лежу. Мои ненормальные внуки никак не хотят меня от аппарата отключить, вот я и кукую здесь, в одиночестве. Жду, когда им надоест сорить деньгами и смогу спокойно в рай уйти
«Ага, как же, в рай с таким-то характером! Да по тебе самое жаркое пекло плачет!»подумала я, но вслух сказать побоялась и только сочувственно покивала ей головой. Тётя Маша посмотрела на меня с подозрением. Я ответила ей таким честным взглядом, что, похоже, она мне поверила.
Старушка замолчала, задумавшись о чём-то своём, а я воспользовалась передышкой и стала осматриваться, ища пути отступления. И тут она снова меня огорошила.
Ась, а ты их уже видела?шёпотом заговорщика, планирующего государственный переворот, спросила меня тётя Маша.
Кого?удивилась я.
Кого, кого, ну что ты за человек, всё-то тебе объяснять приходится, ловцов душ, конечно!
Я стерпела очередное бабкино хамство, поскольку разговор начинал принимать интересный оборот.
Тёть Маш, я же новенькая, меня только сегодня привезли, ещё «не в курсе». Расскажите, кто такие эти «ловцы»,жалобным голосом заканючила я. Бабке, видимо, понравилось моё самоунижение, она хмыкнула и уже более благодушно пояснила.
Ловцы душ, Аська, это такие твари, что приходят в наш мир призраков, и утаскивают с собой любую душонку, не сумевшую от них спрятаться. Я тут уж больше трёх месяцев обретаюсь, такого понасмотрелась, тебе и в страшном сне не привидится! Ловцы эти, на здоровущих мужиков похожи, в руках у них верёвки особые с петлёй на конце, чтобы на шею, значит, набрасывать и с собой тащить
И куда же они бедные души тащат?запищала я от страха не своим голосом.
Куда, кудаопять закудыкала, да почём я знаю! Может в чистилище, а может и ещё куда.
Я притихла в ужасе, представляя, как на мою тонкую шейку набрасывают страшную верёвку, и сглотнула. Но тут в моей голове что-то щёлкнуло, наверное, переключатель с «доверчивой дурочки» на «не такая уж и дурёха» сработал. Вспомнила недавно виденный фильм, в котором были точно такие же «ловцы душ» и, причём, с верёвками.