На больших желтовато-белых, будто из слоновой кости выточенных, с чрезмерно закругленными краями кубиках рубинами светились кроваво-красные точки. Их рисунки напоминали черепа. У двойки (а она выпала на одной из костей) точки стояли не наискосок, а вместе и были чуть сдвинуты от центра, наподобие глаз. На другой кости выпала пятерка. Кроме двух глаз, у нее к тому же красовался нос, а под ним два алых зуба. Большой Гриб проигралвыпало семь, и он недобрал три очка до желанной десятки.
Длинная тонкая рука в белой перчатке коброй скользнула по сукну, и девица-крупье, подхватив кости, выложила их на край стола перед Джо. Сделав глубокий вдох, он взял со своей части стола светлую фишку и уже было положил рядом с костями, как вдруг спохватился, что здесь так не принято, и вернул ее на место. Но ему хотелось как следует разглядеть эту фишку. Была она цвета кофе с молоком, вернее, молока с кофе и слишком легкая. Что-то вытиснено на поверхности, но что именно, определить на ощупь не удалось.
Однако прикосновение было приятным, оно отозвалось легким покалыванием в пальцах, и энергия устремилась в уже готовую к броску руку.
Джо молниеносным взглядом обвел стоящих вокруг стола, в том числе и Великого Игрока напротив, и невозмутимо объявил: «Ставлю пенни», что на жаргоне игроков в кости означало доллар, то есть одну светлую фишку.
Большие Грибы возмущенно зафыркали, а толстопузый Мистер Костинс весь побагровел и уже было раскрыл рот, чтобы кликнуть вышибал, но
Великий Игрок поднял черную атласную руку, махнул изящно вылепленной кистью. Мистер Костинс мгновенно остыл, а фырканье оборвалось, будто кто-то нажал на невидимую кнопку и дыра в корпусе ракеты затянулась сама собой. Тихий, хорошо поставленный голос, в котором не слышалось и тени насмешки, произнес:
Продолжаем, господа.
Ну вот, подумал Джо, правильно я все понял про него. Настоящие мастера игрыбезукоризненные джентльмены, они славятся своим великодушием к бедным.
Ставка принята, сдержанно хмыкнул кто-то из Больших Грибов.
Джо взял кости. На него глядели рубиновые черепа.
Сколько он себя помнил, его рука не знала промаха. В детстве Джо на спор ловил тарелкой сразу два яйца, с легкостью выигрывал все мраморные шарики у окрестных мальчишек и однажды поразил всех на школьном представлении, жонглируя шестеркой кубиков с буквами, так что в конце номера они легли рядком на ковер, выложив слово «Мамуля». Потом, когда он стал работать в шахте, его талант нашел себе новое применение. С расстояния в пятьдесят футов Джо убивал притаившуюся в темноте крысуброшенный кусок породы рикошетом разбивал ей череп. Иногда он развлекался, закидывая отколовшиеся от стены камни обратно в щель, из которой они выпали. Быстро бросая их один за другим, он ухитрялся загнать на свои места семь камней подряд, и они, плотно прильнув друг к другу, как фрагменты пазла, какое-то время держались. Доведись ему стать астронавтом, он бы запросто мог управлять шестеркой лунных рейдеров или вслепую крутить восьмерки среди колец Сатурна.
А какая, собственно, разницазагонять в щель камешки, жонглировать кубиками или бросать кости? Разве что, когда бросаешь кости, нужно, чтобы они отскочили от бортика. Ну да, это сложнее, но тем интереснее.
И теперь, когда кости перекатывались в ладонях, он чувствовал небывалую энергию.
Джо сделал быстрый низкий бросок, и кости остановились перед девицей в белых перчатках. Он начал с королевской игры, получив семерку, которая, как и было задумано, сложилась из тройки и четверки. У обоих черепушек было всего по одному зубу, а у тройки не хватало еще и носа. «Словно черепа младенцев», подумал Джо. Он выиграл свой пенни, то есть доллар.
Ставлю два цента, бросил Джо Слатермилл.
На этот раз для разнообразия он сыграл королевскую игру, получив одиннадцать. У шестерки было аж три зуба, и этот череп смотрелся лучше всех.
Ставлю пятак без пенни.
Два Больших Гриба ответили на ставку, исподтишка улыбаясь друг другу.
Теперь Джо выбросил тройку и единицу. Даже единице удавалось смахивать на черепчереп циклопа-лилипута, благодаря тому что единственная рубиновая точка была сдвинута от центра.
Он не торопился, бросал кости как будто в рассеянности. И трижды дуплетом выпадала десятка. Хотелось получше разглядеть, как долгорукая девица подхватывает со стола кубики. Ее пальцы на мгновение змейками подныривали под лежащие на черном мерцающем сукне костии он всякий раз ясно видел это.
Не может же это быть просто оптическим обманом! Кости не способны провалиться сквозь сукно, а вот этой белой руке в перчатке каким-то образом удается. И тотчас Джо вспомнил, как стол вообразился ему бездонным колодцем, пронизывающим всю Землю. Тогда получается, что только кости могут не проваливаться в него, а лежать в абсолютной пустоте. Или же лишь крупье способна погружать пальцы в бездну? Тогда проигравшийся бедолага, решившись на Большой Прыжок, разве что расшибет себе лоб.
В чем же тут дело, черт возьми?! Надо разобраться. Не хватало еще, чтобы в самый ответственный момент закружилась голова.
Он сделал несколько несложных бросков, для правдоподобия время от времени приговаривая:
Ну давай, давай, крошка Джо.
Наконец план созрел. Джо выбросил две двойки, да так, что кости, отскочив от бортика, приземлились прямо перед ним. Секунда, чтобы игроки увидели выпавшие очки, и его левая рука, на мгновение опередив руку в белой перчатке, прошла-таки сквозь сукно и зачерпнула кости.
Джо чуть не взвыл от дикой боли. Боже, такого ему еще не довелось испытать, даже когда он в первый раз полез к своей будущей Жене. Его в шею ужалила оса, именно в тот момент, когда он, преодолев свою нерешительность (ведь девчонка была капризной, строила из себя недотрогу и задирала нос), запустил руку под юбку. Но даже тогда не пришлось так стискивать зубы, чтобы не выдать адской боли. А сейчас было ощущение, будто он сунул руку в доменную печь. Немудрено, что эта тощая девица нацепила перчатки. Причем не иначе как асбестовые. «Хорошо еще, что левая», подумал он, мрачно глядя на вздувающиеся пузыри.
Ему вдруг подумалось, что в недрах Земли должно быть чертовски жарко. Это проходили в школе, да и спустившись в двадцатимильную шахту, можно убедиться. Вот, наверное, жар оттуда и поднимается, и неудачник, совершив-таки Большой Прыжок, превратится в жаркое, не пролетев и ста ярдов, а уж до Китая доберется лишь крохотный уголек.
Мало того что пузыри на левой руке адски болели, так еще и Большие Грибы опять зафыркали, а Мистер Костинс снова налился кровью и разинул рот, чтобы позвать вышибал, так широко разинул, что влезла бы целая дыня.
И вновь поднятая рука Великого Игрока выручила Джо. И тихий мягкий голос произнес:
Ознакомьте его с правилами, Мистер Костинс.
И Мистер Костинс, глядя на Джо, проревел:
Никто не имеет права брать брошенные кости со стола, кроме персонала. Таков закон нашего заведения!
Джо ответил ему лишь легким кивком и произнес ледяным голосом:
Ставлю десять без двух.
И когда эта, все еще смехотворная, ставка была принята, выбросил «Фебу» пятерку. Теперь по правилам он должен выкинуть опять пятерку, чтобы выиграть, или семеркуи вылететь. Но он довольно долго валял дурака, выбрасывая все, что угодно, кроме пятерки и семерки, покуда пульсация в левой руке не унялась и спокойствие не вернулось к нему. Правая рука ничуть не ослабела, она была столь же верна, как и всегда, а может, и вернее, чем когда бы то ни было.
Пока Джо приходил в себя, он время от времени поглядывал на Великого Игрока. Тот слегка кивнул ему, как бы извиняясь, прежде чем отвернулся, чтобы взять длинную черную сигарету у самой соблазнительной из красоток.
«Вот они какие, эти мастера, вежливость даже в мелочах!» восхитился Джо.
Без сомнения, щеголеватая толпа за спиной незнакомцасвита, хотя, в очередной раз бросая кости, Джо лениво окинул ее взглядом и приметил в задних рядах лоботряса, явно не вписывающегося в компанию. Это был одетый в элегантное рванье юноша со спутанными волосами, горящим взглядом поэта и ярким чахоточным румянцем.
Струйка дыма поднималась из-под черной широкополой шляпы, и то ли свет потускнел, то ли лицо Великого Игрока стало смуглее. Вот чертовщина! Джо готов был поклясться, что кожа Великого Игрока постепенно темнеет, словно пенковая трубка, если ее курить с немыслимой скоростью. Забавно, но ведь здесь и впрямь достаточно жара (и Джо убедился в этом на собственной шкуре), чтобы заставить пенку потемнеть, хотя жар-то, похоже, остается под столом.