Но ведь ты и вправду задыхался? спросил Сура Джимм, другой его сосед, беря бутылку. Твой корабль получил пробоину. Из твоей каюты несколько часов уходил воздух.
Да, кивнул Ленсон. Но вряд ли я увидел ее из-за этого.
Наверняка из-за этого, сказал Хли, забирая фрадо у Джимма.
Так, значит, никому из вас не являлась Рахела? в замешательстве спросил Ленсон.
Не-а, ответил Хли. Мне как-то привиделся ящер, но я тогда здорово надрался.
Это не то же самое, заметил Ленсон.
Примерно то же самое. Хли снова отхлебнул из бутылки. Еще пара глотков этого пойлаи я, пожалуй, снова его увижу.
Ленсон решил, что в этом отношении на приятелей полагаться не стоиткак и на большинство других семинаристов, что выяснилось позже. Все они были приятными людьми умеренных взглядов, способными к состраданию, но никто из них не терял связи с реальностью, не испытывал подлинной, подобной экстазу религиозной страстине важно, к Рахеле или к кому-нибудь еще.
Церковь Взаимозависимости исповедует очень практичную религию, сказала Ленсону куратор его курса Хуна Прин на одной из первых встреч, когда он решил, что ему нужно духовное руководство в этом вопросе. Как показалось ему, Прин могла его выслушать и дать дельный совет. Она не содержит ничего мистического ни в догматах, ни в повседневной практике. По своей сути она ближе к конфуцианству, чем к христианству.
Но ведь у самой Рахелы были видения, возразил Ленсон, показывая случайно взятую с собой книгу Коваля «Пророчества Рахелы с комментариями».
Да, были, согласилась Прин. И конечно же, один из главных споров внутри церкви касается природы этих видений. Что этонастоящее общение с Божественной сущностью или всего лишь «видения»? (Ленсон буквально почувствовал стоящие вокруг слова кавычки.) Возможно, это притчи, рассказанные для того, чтобы разделенное человечество поняло необходимость новой этики, призывающей к сотрудничеству и взаимозависимости в невиданных прежде масштабах.
Яростные дебаты на эту тему продолжались в течение всей истории церкви, кивнул Ленсон, цитируя текст из учебника, прочитанного еще в детстве и представляя, как выдающиеся древние теологи сражаются друг с другом за душу церкви.
Ну, «яростные» это сильно сказано, заметила Прин. Кажется, во время Пятого церковного собора епископ Чэнь швырнула чашку чая в епископа Джанни, но не столько из-за спора насчет фундаментальной природы видений, сколько из-за того, что Джанни постоянно прерывал Чэнь и ей это надоело. В целом ранние дебаты проходили мирно и касались практического вопроса: как следует преподносить видения? Епископы тех лет прекрасно осознавали, что харизматические религии склонны порождать расколы, а это противоречит фундаментальной концепции Взаимозависимости.
Наверняка у кого-нибудь были такие же видения, как у меня, сказал Ленсон. Отчего-то ему запомнилась умоляющая интонация его собственного вопроса.
История знает священников и епископов, которые объявляли о своих религиозных видениях и оправдывали ими попытки раскола, согласилась Прин. Если священник или епископ заявил о видении, он подвергается определенной процедуре.
И в чем она заключается?
Если я правильно помню, ему назначают лечение в связи с не выявленной ранее душевной болезнью. После этого он возвращается к служению, а если проблема остаетсяуходит в отставку.
То есть церковь объявляет их сумасшедшими? нахмурился Ленсон.
«Сумасшедшими» не вполне корректное слово. Разумнее сказать так: церковь понимает, что в практическом смысле это не Божественное откровение, а следствие других, более приземленных причин. И лучше разобраться с ними, чем оставлять человека в таком состоянии и идти на риск раскола.
Но у меня были видения, и я душевно здоров.
Похоже на кислородное голодание, пожала плечами Прин.
Ленсон решил не настаивать.
Что, если о своих видениях объявит имперо? спросил он. Ведь онглава церкви. Его подвергнут той же процедуре?
Не знаю, призналась Прин. Такого не случалось со времен Рахелы.
Никогда? скептически поинтересовался Ленсон.
После восхождения на трон имперо уделяют мало внимания церкви, сказала Прин. У них хватает и других забот. Как и у тебя, Ленсон.
Вы считаете, что я должен приписать свое видение нехватке кислорода?
Я считаю, что тебе следует рассматривать свое видение как некий дар. Прин успокаивающе подняла руку. По какой бы причине оно тебе ни явилось, после него ты решил посвятить жизнь церкви, что стало благословением для тебя и может стать благословением для церкви. Оно уже изменило твою жизнь, Ленсон. Ты счастлив, что оно наставило тебя на этот путь?
Да, серьезно кивнул Ленсон.
Ну вот, сказала Прин. В этом смысле не имеет значения, что стало причинойБожественное вмешательство или временная нехватка кислорода. Ты решил сделать служение церкви своим призванием. Так давай же вместе приложим к этому все усилия. Согласен?
Решив приложить максимум усилий, Ленсон с головой погрузился в учебу. Он выбрал несколько курсов, посвященных мистической стороне церкви Взаимозависимости, но, по иронии судьбы, те читались сухо и не слишком увлекательно. Подход церкви заключался в том, чтобы не запрещать те или иные тексты, объявляя их отступническими, но лишать их всякой романтики с помощью многотомных комментариев, вгоняющих читателя в сон. Ленсон прочитал все, на что его хватило, и обнаружил, что его интерес куда-то улетучивается, причем все быстрее и быстрее.
В итоге верх взяли повседневные заботы, связанные с его семинарским и пастырским образованием. Сокровенному знанию он посвящал все меньше времени: приходилось заниматься более прозаическими делами, помогая священникам и светским работникам церкви на Сиане и Ядре исполнять их обязанностите самые, которые ему однажды предстояло взять на себя. Не так-то просто сохранять интерес к сокровенной стороне религии, когда помогаешь заготавливать свечи для церковной службы.
При всем том практичная натура Ленсона, унаследованная от родителей и никуда не девшаяся, несмотря на всю его религиозность, вновь стала заявлять о себе, и ежедневная рутина церкви Взаимозависимости скорее способствовала этому, нежели препятствовала. Ленсон обнаружил, что в церковных порядках есть нечто привлекательное и он может неплохо ужиться с ними. За годы учения он превратился в глазах преподавателей и других студентов из диковинки в образцового семинариста, обладавшего всеми качествами для продвижения в церковной иерархии.
Волна всеобщего одобрения и похвал подхватила и понесла Ленсона, против чего он нисколько не возражал. После рукоположения в сан его назначили на Бремен, куда удалились на покой его родители, предварительно дождавшись истечения всех сроков давности. Далее последовало назначение на Ядро, а затем и на Сиань. Со временем он стал епископом и занимался организацией служб для беднейших граждан Взаимозависимостидолжность, на которой приходилось уделять внимание скорее практической, чем духовной стороне церкви.
Чем выше поднимался в церковной иерархии Ленсон, теперь уже епископ Орнилл, тем больше изглаживалось из его памяти событие, побудившее его посвятить жизнь церкви. Из переломного момента оно превратилось в молчаливый источник веры, затем в странный случай, приведший к выбору жизненного пути, потом в историю для близких друзей, затем в забавный анекдот для прихожан и, наконец, в сценку для вечеринок, которую Ленсон услужливо разыгрывал перед новыми знакомыми по просьбе других епископов.
Похоже, для вас это было прекрасное мгновение, заметила на одной из вечеринок какая-то молодая женщина.
Вероятно, всего лишь кислородное голодание, с чарующей небрежностью ответил он.
В глубине души Ленсон сознавал: ему должно быть стыдно за то, что единственный в его жизни миг религиозного экстаза со временем получил рациональное объяснение в виде расстройства жизненных функций, он сам верил в это не меньше, чем другие. Но он нашел ответ, который считал вполне приемлемым: благодаря неверно истолкованному мистическому откровению он накопил немалый опыт практической службы в церкви, ставшей одним из краеугольных камней самой успешной и во многих отношениях самой устойчивой из всех человеческих цивилизаций. Циник мог бы сказать, что церковь, так хорошо интегрированная в имперскую систему, была всего лишь еще одним рычагом управления, но Ленсон также понимал, что подобный цинизмроскошь, позволительная только благодаря стабильности системы, над которой насмехались циники.