Есть в пять тридцать скорый и в восемь с чем-то кружной.
В пять тридцать успеете? Джонатан перевёл взгляд на парней.
Да, сэр, твёрдо ответил Роберт.
Хорошо. Во вторник выезжаем. На скором три часа ехать, не больше. Колумбия. Запомнили?
Да, сэр. А там?
Там на месте посмотрим, как лучше сделать. Все свои вещи берите с собой.
А нам и негде оставлять, сэр, улыбнулся Найджел.
С этим всё. Джонатан даже хлопнул ладонью по столу, как бы отсекая эту часть разговора. Теперь
Доктор у себя? перебил его Фредди.
Доктор Юра? уточнил Роберт, и парни сразу заулыбались. Да, сэр, он в это время в своём кабинете, сэр.
Хорошо, кивнул Фредди. Значит, в понедельник в десять в конференц-зале и во вторник в пять-тридцать на вокзале.
Да, сэр Конечно, сэр парни поняли, что разговор окончен, и стали прощаться.
Когда они вышли, Фредди посмотрел на Джонатана.
Времени на опохмелку ты им не даёшь?
Вот и проверим, как они умеют меру соблюдать, весело ответил Джонатан.
Резонно, передразнил его Фредди. Сейчас идём к Юри.
Пригласим в "Амбассадор"?
Да. Поесть и поговорить.
Да, надо сейчас. В понедельник, думаю, он будет занят. Но я не рассчитывал, что пройдёт так гладко.
Парни боялись как следует, но держались. Тоже, как следует. И похоже, Джонни, этот русский капитан и впрямь играет честно. Зачем это ему?
Наверное, Джонатан усмехнулся, он понимает, что нечестная игра обходится намного дороже.
Как его зовут, Джонни?
Ген-на-ди Стар-цев, с натугой выговорил Джонатан.
Что ж, посветил он нам, хмыкнул Фредди, совсем даже неплохо. Но имя, конечно, непроизносимое.
Аристофф легче?
Юри, Джонни. Ты же слышал, как его называют парни. Доктор Юра. А капитан Ген, Генни? Спроси при встрече.
Спрошу, кивнул Джонатан. Пошли?
Пошли, Фредди загасил окурок и встал. Пройдём сейчас садом.
Ты уже всё здесь знаешь? весело удивился Джонатан.
Не всё. Кое-что мне показали, кое о чём догадываюсь. Ночлег и выпивку ковбой везде найдёт. Ну, и всё остальное заодно.
Они вышли из беседки, и Фредди повёл Джонатана, изредка поглядывая на видневшиеся над деревьями крыши. Попадавшиеся им навстречу раненые в госпитальных пижамах смотрели на них без особого удивления.
Я вижу, ты уже здесь примелькался.
Может и так, Джонни, но здесь помимо стационара ещё и амбулатория. За плату общедоступные физиотерапия, консультации и так далее.
Мг. Чего ж мы шли через задний двор?
Джонни, я похож на хроника?
Джонатан рассмеялся.
Резонно. Вот этот корпус?
Догадлив.
Девушка с обожжённым лицом вынесла им навстречу пачку больничных карт. Фредди с улыбкой придержал дверь, пропуская её, но она словно не заметила, быстро уходя, почти убегая, по дорожке к соседнему корпусу.
Фредди, с чего это она на тебя не реагирует? вполголоса спросил Джонатан, входя в вестибюль.
Это Лю-ся, секретарь у Юри. Она ни на кого не реагирует, серьёзно ответил Фредди и, ухмыльнувшись, добавил:Думаю, это парни заулыбали её.
Они поднялись по лестнице, и Фредди уверенно постучал.
Входите, ответили им по-английски.
Добрый день, Юри.
Добрый день, Аристов захлопнул дверцу канцелярского шкафа и подошёл к ним. Вы и есть Джонатан Бредли?
Он самый, улыбнулся Джонатан, отвечая на рукопожатие. Я пришёл поблагодарить вас за участие к Слайдерам.
Не за что, усмехнулся Аристов.
Ценю вашу скромность, доктор. А так же за внимание к здоровью, Джонатан улыбнулся, моего друга.
Фредди ухмыльнулся.
Ну, в этой любезности и тебе не откажут, не так ли, доктор?
Разумеется, рассмеялся Аристов.
Не будем смешивать. Коктейль хорош только в стакане, отпарировал Джонатан. И кстати, о коктейлях. Доктор, вам понравилась кухня в "Амбассадоре"?
Да, кивнул Аристов. Неплохая.
Так как насчёт повторения визита?
Благодарю, но у меня сегодня дежурство.
Значит, завтра, быстро сказал Джонатан. Отлично, доктор. Или Юри?
Юри, кивнул Аристов. Вы неплохо наступаете. Метод натиска, я вижу, вам привычен.
Стараюсь, скромно потупился Джонатан и, не выдержав, рассмеялся. Так во сколько? Семь, восемь?
В восемь, прикинув что-то в уме, ответил Аристов.
Завтра в восемь в баре, кивнул Джонатан. Не смею вас больше отвлекать, мы прощаемся.
До завтра, рассмеялся Аристов.
До завтра, Юри, рассмеялся и Фредди.
Быстрое рукопожатие, и Джонатан выскочил в коридор. Фредди последовал за ним.
Когда они уже вышли из корпуса, Фредди спросил:
Джонни, а насчёт Ларри? Забыл?
Уфф! Джонатан шумно, даже несколько демонстративно перевёл дыхание. Об этом и в ресторане можно договориться.
А ловко ты вывернулся, одобрил Фредди.
Твоя выучка, весело огрызнулся Джонатан. Выйдем через центральный?
Отчего и нет? Не думаю, что наблюдают постоянно. Если нас и вели, то потеряли ещё у "Плазы". Теперь ты где остановился? В "Эльсиноре"?
Да. С Колумбией я свяжусь сегодня. Думаю, завтра днём мне пару адресов сообщат.
Мг, Фредди ловко посторонился, пропуская молодого парня в госпитальной пижаме на костылях. Дом на границе с Цветным, но в приличном квартале.
Да. Далеко от Цветного парням придётся слишком туго.
Это-то понятно, хмыкнул Фредди. А в строители кого?
Завтра у меня будет информация по Колумбии, Фредди. Сегодня как обычно.
Идёт. Можем себе позволить.
Они вышли через центральные ворота и уже шли по улице, когда Фредди неожиданно спросил:
К тебе в Бифпите не приходил наниматься один чмырь? Грег?
Сунулся и отлетел. От него перегаром на десять футов несёт. Ты что, Фредди?
Я так и думал, кивнул Фредди. Мне про него ещё Эркин рассказывал.
За кого ты меня держишь? Что я, надзирателя от человека не отличу? А что?
Фредди хмыкнул.
Он меня перед поездом поймал. Просил протекции. Я его и послал. К тебе.
Понятно. Если он такой дурак, то это только его проблемы.
Фредди кивнул, вспоминая
Он ушёл уже довольно далеко от "Примы", когда его окликнули:
Фредди
Он недовольно оглянулся. Опухший небритый ковбой в не столько старой, как грязной заношенной одежде. Это же Грег
Чего тебе?
Слушай, Фредди, ты уезжаешь?
Чего тебе, спрашиваю.
Ты ты не знаешь, твоему лендлорду никто не нужен?
Он насторожился. Конюха они с Джонни нашли быстро, но, видно, слух о зимнем найме уже пошёл. Хреново. Хотя как повернуть.
А что, имеешь кого на примете?
Себя. Я на мели, Фредди. Денег ни хрена, и глухой сезон сейчас. Ты ведь на Бредли работаешь?
Ну?
Он, говорят, имение раскручивает. Может, возьмёт. Хоть до Рождества мне бы зацепиться. По имению я любую работу знаю. И за порядком пригляжу, когда лендлорд в отъезде.
Ну, так и иди к Бредли, равнодушно пожал он плечами. Я, что ли, нанимаю.
Джонни тебя за один запах шуганёт далеко лететь будешь.
Не замолвишь за меня? Я под тебя копать не буду, честно говорю.
Иди к Бредли, я сказал. Мне на поезд.
Бредли послал или уволился? Нет, Фредди, если ты остаёшься, то я не старшим, любым согласен.
Мне в третий раз повторить?
Всё, Фредди, всё, понял, не сердись.
Отвалил. С-сука надзирательская. Ты б ещё дружка своего приволок, как его, да, Пол, Полди
Фредди быстро оглядел улицу и ухмыльнулся.
Обойдёмся без надзирателей, так, Джонни?
У меня вычет надзирателем работает, улыбнулся Джонатан.
Фредди с удовольствием негромко заржал.
И порядок держит, и сам не ворует, так, Джонни?
И не пьёт к тому же, охотно поддержал шутку Джонатан, но тут же стал серьёзным. Мне нужен мир в имении. Смотри, Сэмми не такой уж большой мастер.
Да уж.
А помнишь, в марте, где-то в конце, наняли мы, неделю у нас прожил, со шрамом на лбу Как его, Фредди?
Сейчас А, Ричард. Да, это был настоящий плотник. Но
В этом "но" и всё дело. Не ужился он ни с кем. Помнишь?
Ещё бы! Фредди усмехнулся. Пришлось между ними пулю пустить, чтоб разошлись. И оставили мы Сэмми.
Да. Сэмми и умом не блещет, и без команды не шевельнётся. Всё ему разжуй, в рот положи и глотать прикажи.
И языком болтает легко.
Да, всё так. Но он покладистый. Если б его Дилли не подкручивала, так бы совсем не трепыхался. И Мамми А Стефа мы за что выбрали, помнишь?
Я всё помню, Джонни, меня можешь не убеждать. Мир в команде
Без мира это не команда, а Джонатан забористо выругался по-ковбойски. Да самый добрый надзиратель В заваруху его не тронули, но работать с цветными сейчас он не может. Лет так через пять, десять
А нам нужен надзиратель, Джонни?
Кем бы его ни взяли, Фредди, в команде с цветными он неизбежно станет надзирателем.
Да, кивнул Фредди. Я такое видел на перегоне.
И результат? Нет, жизнь надзирателя меня, сам понимаешь, насколько волнует. Дело
Дела при такой команде нет, твёрдо ответил Фредди. И кто по-настоящему хочет поворота, так это они. Даже нашей Системе поворот не нужен. А эти
Шваль, резко бросил Джонатан. Но ты прав, Фредди, крови они не боятся.
Чужой, Джонни.
Тоже правильно. Ну что ж они вышли на людную улицу. В "Артур-Холл", Фредди, негромко бросил Джонатан.
В "Артур-Холле" игра по-крупному, там работают серьёзно. Фредди молча кивнул и еле заметно повёл плечом, проверяя, насколько удобно прилажена кобура.
Аристов убрал бумаги, оглядел стол. Ну что ж. До дежурства он успеет заглянуть в палаты. Благо, там сейчас немного. Мулат, которого привезли в этот трижды проклятый День Империи, и ещё трое. Ещё один тайный Палас накрыли. Никак эту дрянь не выкорчуют. У мулата острый период уже закончился. У троих всё-таки очень индивидуализированный процесс. Практически одного возраста, гореть начали в один день и как по-разному
Он прошёл в стационар, в полупустой отсек. Сначала к мулату. Если острый период закончился, надо будет перевести к тем троим. Ну-ка
Молоденький мулат лежал на спине, закинув руки за голову и слегка раздвинув ноги. Обычная поза. На стук двери даже головы не повернул, не вздрогнул, как раньше. Простыня, одеялооткинуты к стене, подушка смята. Опять бился?
Здравствуй.
Здравствуйте, сэр, тусклый безжизненный голос, неподвижное лицо, полуприкрытые глаза.
Аристов переставил стул, сел рядом.
Как ты себя чувствуешь?
Хорошо, сэр.
Болит?
Боль прошла, сэр.
Слова "нет", как и остальные, старательно, привычно старательно избегает. Явный автоматизм.
Сильно болело?
Как всегда, сэр.
Дай руку.
Вялое послушное движение. Даже нет обычного крика: "Не надо!". Да, недаром сами парни называют это состояние "чёрным туманом".
Аристов взял запястье, нащупал пульс. Слабые редкие удары. Когда он отпустил руку, та с полминуты держалась в воздухе, а потом бессильно упала на постель рядом с телом.
Ну-ка, встань. Пройдись до окна и обратно.
Медленные заторможенные движения. Идёт, расставляя ноги. Дошёл, повернулся, даже не поглядев за окно. И такое же медленное обратное движение. Подошёл к кровати и остановился в ожидании новых приказаний. Аристов молчал, молчал долго. Наконец парень осторожно сел и лёг, принял прежнюю позу.
Было больно?
После паузы тихий ответ:
Боли не было, сэр.
Почему ты не укрываешься?
Ответ известен, но надо заставить парня говорить.
Давит, сэр.
Ты ел?
Да, сэр.
Что ты ел?
Глаза на секунду оживают, быстрый взгляд искоса, и веки опущены уже по-другому.
Я я не помню, сэр.
Значит, еду принёс кто-то из парней, и теперь мальчишка его прикрывает. На всякий случай.
Ты сыт?
Неуверенное:
Д-да, сэр.
Тебе ещё принесут ужин.
И тихое:
Спасибо, сэр.
И вдругАристов уже собирался вставатьпрежним равнодушным тоном:
Когда меня убьют, сэр?
Аристов сел поудобнее.
А почему это тебя должны убить?
Я больше не могу работать, сэр.
Есть много другой работы, которую ты можешь делать.
Сколько раз он, а потом Жариков, да ещё тётя Паша говорили это. И каждый раз заново одно и то же.
Завтра тебя переведут в другую палату. Там лежат трое. Такие же, как ты. И им сейчас так же больно, как было тебе. Ты помнишь, как помогали тебе?
Д-да, сэр.
Теперь ты будешь помогать им.
И вновь быстрый взгляд искоса из-под ресниц, но глаза тут же погасли, потускнели. Ничего, парень, бывало хуже. Ты всё-таки сам ешь, задал вопрос, на что-то реагируешь.
Сегодня отдыхай. После долгой боли надо отдохнуть.
Да, сэр, тихо ответил мулат.
Если его укрыть, он будет лежать под простынёй. Из послушания. Молча терпя неудобство. Большинство и сейчас практически не пользуются одеялами. Ладно, пускай пока так.
Аристов встал.
Спокойной ночи.
Спокойной ночи, сэр.
Теперь в соседнюю палату. Там хуже.
Обнажённые смуглые тела, сотрясаемые болевыми судорогами, тяжёлое хриплое дыхание. Между кроватями большой вентилятор на стойке перемешивает воздух, охлаждая воспалённую кожу. Горят. Но на стук двери поворачивают головы.
Здравствуйте, парни.
Напряжённый на выдохе хрип вместо ответа.
Аристов осматривает их по очереди одного за другим.
Этот при его приближении вжимается в постель. И неизменное:
Не надо мне больно, сэр не трогайте меня, сэр не надо
Здесь пока без изменений. Всё так же. Не лучше и не хуже.
А этот молчит, смотрит в упор широко открытыми глазами и беззвучно плачет. По запавшим тёмно-бронзовым щекам текут слёзы, а парень и не замечает их, испуганно следя не столько за Аристовым, как за его руками.
Аристов взял с тумбочки марлевую салфетку, осторожно вытер ему лицо.
Ну, как ты, парень?
Хорошо, сэр, парень трясётся, как в ознобе, даже губы дёргаются, делая слова невнятными.