Холодно оченьона задрожала и прижалась ближе ко мне.
Сбросив свою крутку, я накинул ее ей на плечи. Она поежилась, но вскоре согрелась.
Расскажи мне об этом отряде.
Зачем? Я ведь тебе все уже сказал.
Не обманывай меня, Рик. Или ты забыл, кем я была раньше.
«Нет, разве такое можно забыть».
Иногда мне кажется, что лучше бы ты никогда не владела этими способностями. Читать человеческие мысли, что может быть хуже.
Ложь. Знаешь, каково это смотреть врущему человеку в глаза, зная какую правду он скрывает, а потом объяснять ему это.
Нет, не знаю. У меня другие способности и ими я стараюсь пользоваться каждый день, когда выпадает возможность. И хоть ты этого не любишь, я все же скажу тебе это сейчас. Я чертовски рад, что ты не смогла стать «идеологом».
Но ей это не понравилось. Она сбросила крутку с плеч и передала ее обратно мне. Слова задели ее за живое, хотя я не думал, что это возымеет такой эффект.
Зря ты так, Рик. Стать «идеологом» было в почете у нас. Моя мать, мой отец, они все оттуда. Каждый в нашем роду имел отношение к этому закрытому обществу, а янет. Это словно потерять мечту, к которой тебя вели всю твою жизнь.
Мне жаль
Не надо. Ты опять врешь, я знаю это.
Сложно было с ней спорить, особенно сейчас, когда каждый ее нерв был напряжен, она чувствовала тончайшие нити «правды» и «лжи», которые исходили от человека во время разговора и любая моя попытка оправдаться тут же натыкалась на серьезный взгляд Кель.
Войдя в комнату я, наконец, почувствовал приятную дрожь в мышцах. Тепло разлилось по телу и судороги прекратились.
Можешь переночевать у меня.
Думаешь, стоит?
Мне бы очень хотелось.
Но она повела бровями и молча уставилась в окно, которое медленно начало замерзать. На его поверхности выступили причудливые узоры и вскоре полностью закрыли обзор.
Я наблюдала за тобой на этом суде. Я знаю о чем ты думал.
Ты читала мои мысли.
Это было несложно, они буквально впивались в мою голову и не давали прохода для остального. Страх, очень сильный. Ты боялся даже несмотря на полную уверенность в своей невиновности. Где-то в глубине души закралось сомнение и начало пускать свои ростки. Только вот понять источник страха я смогла лишь в самом конце. Эта группа, про которую ты говорил. Она источник твоих страхов.
Присев на ближайшее кресло и поправив бляху на ремне, я посмотрел на нее. Она все еще стояла лицом к замерзшему окну и не поворачивалась.
Мне бы не хотелось говорить об этом, правда. Это та часть моей жизни, тот отрывок, который я болезненно воспринимаю до сих пор. Пусть останется так как есть.
Не доверяешь мне.
Нет-нет, дело вовсе не в этом, простоя не знаю.
Ты не хочешь, я чувствую это. Ты напряжен, ладони начали потеть, так всегда происходит, когда волнение захватывает тебя. Так было и сегодня на трибунале, когда Лангард начал говорить. Ты не умеешь врать, Рик и раскусить тебя может даже не самый умелый «идеолог». Может все-таки расскажешь в чем тут дело?
Я потер мокрые ладони и стал думать. Хотя был ли в этом смыл если она все равно узнает о них.
«Ну ладно, Кель, пусть будет по-твоему».
Словно услышав мой безмолвный упрек, она обернулась ко мне и слегка оттянула край губы.
Я знаком с этим отрядом не понаслышке. Мне приходилось сражаться в его рядах.
Ты был там? Почему сразу не сказал?
Думаешь так легко забыть все то, что там произошло? Не-ет, это очень трудно. Я пытался, всеми силами, что наделила меня природа, пытался, но не смог. Воспоминания, они будто прибиты гвоздями к моей памяти и не хотят уходить из нее.
А разве подобное не должно быть занесено в твое личное дело. Такие вещи обычно не забываются.
Я ухмыльнулся.
Да, должно быть, но я смог искупить свою вину, чем заслужил полное «стирание» моего присутствия в этом отряде. Нигде, ни в личном деле, ни в записях журнала не упоминается о том, что я там когда-то числился.
Это все после того инцидента с офицером.
Да.
Но за такое не исключают из рядов.
Он скончался после нашей драки. Меня хотели расстрелять сразу, но командир звена, в котором я воевал, вступился и меня перевели к «штрафникам». Поверь, я лучше умру, чем вернусь туда.
Кель подошла ближе.
Значит, если бы судья узнал об этом, то
я бы давно уже был там. добавил я и тут же встал со своего места.
Пройдя немного вглубь комнаты и посмотрев на Кель, которая все это время не спускала с меня глаз, мне вдруг стало одиноко. Еще никогда в жизни я не боялся за свое будущее как сейчас.
Неужели там все так плохо.
Туда не попадают просто так. Нужно очень постараться, что бы вместо смерти тебя наделили такой сомнительной привилегией как служба в рядах «штрафников». Нет ничего хуже, чем это. Я знаю это. Я все помню. Ты как-будто становишься другим. Тебе дозволено многое, что нельзя рядовому пилоту, но при этом ты не являешься свободным. В любой момент тебя могут посчитать «израсходованным» и отправить на заслуженную пенсию потратив всего один патрон, поэтому многие кто туда попадают не жалеют ни себя, ни свои машины, ни, тем более, своих противников. Жизнь для них может закончиться в любой момент и это страшнее всего.
Кель легонько прикоснулась к моему плечу и постаралась обнять, но получилось все это слегка неуклюже, ведь голова моя в этот момент была забита совершенно другим, что не смогла не заметить она.
Ты стал другим, Рик. Это не похоже на тебя.
Прости я попытался оправдатьсявсе из-за этого суда. Процесс оказался для меня не таким как я ожидал. Более напряженным. Это пройдет. Иногда я слишком сильно переживаю о том, что уже позади. Странная привычка, но ее невозможно искоренить. Это часть меня.
Мне хотелось сказать что-то еще, но слова категорически отказывались складываться в предложения, а мысли, что до этого ровной стеной строились у меня в голове, в этот самый момент разбежались как испуганные собаки.
Я действительно изменился. Незаметно для себя самого.
Время позднее, надо отдыхать.
Она скинула свою сумку и подошла к кровати. Пробежав пальцами по длинному комбинезону и расстегнув молнию до самого пояса, она за считанные секунды сбросила его на пол, полностью оголив свое тело.
Это прекрасное, почти идеальное тело, стояло неподвижно всего в метре от меня, слегка скрестив ноги и обхватив себя руками.
Да ты права, время действительно позднее. Надо отдохнуть.
Я подошел и крепко обнял ее.
3
Машина была полностью готова. Даже в такую рань, когда еще стоял небольшой мороз, а иней, осевший на траве, только-только начинал таять под действием восходящего солнца, Ханлан уже был на ногах.
Обходя со всех сторон металлического монстра, чей грозный вид, даже в спокойном состоянии нельзя было ни с чем спутать, он придирчиво осматривал каждую деталь и механизм, дабы полностью исключить неполадки во время боевого броска.
Ну что там? спросил я, подходя ближе к боксу.
Все готово. Уверен, неожиданностей ждать не стоит.
Техник подошел к огромной опорной «ноге» боевого робота и заглянул в специальный отсек, в котором находился электрический узел, питавший более мелкие механизмы.
Ты уже два раза туда заглядывал. Неужели у тебя остались еще какие-то сомнения?
Цена моей ошибки и невнимательности, Риктвоя жизнь. Мне платят за то, чтобы ты жил как можно дольше. Ведь от мертвого от тебя толку мало.
Он повернулся ко мне и дико засмеялся.
Да уж, дел говоришь.
Что на этот раз?
Он закрыл крышку электрического узла и, вытерев испачканные руки о маленькое полотенце, начал подходить ко мне.
Все как обычно. Боевой выход в район топи. В то самое место откуда велся по нам огонь.
Командование выразило желание проверить эту местность на наличие возможности движения многотонных машин.
И тебя выбрали сделать это.
Я покачал головой.
Что-то вроде этого, правда, изначально никто не знал, как все будет обстоять и офицеры до последнего хранили молчание о деталях операции. В конце-концов выбрали меня в качестве командира звена на период броска.
Лангард? Это он так решил?
Да.