Очнулся от удара локтем:
Просыпайся, рыбу поднимают, сказала Дашка и кивнула за перила.
Артем с удивлением обнаружил, что, пока он размышлял, сестры успели свернуть импровизированный столик, а из проруби показалась голова карпа.
Наша рыба, девочки! кивнул Артем. Бежим
Поздно! Он только вышел с балкона в пустующую комнату, а они уже пронеслись коридором и стучали каблуками по лестнице. «В следующий раз побегу первым, решил Артем. И наша рыба крикну в дверях кварты».
За балконной дверью первого этажа его поджидал пандус из льда, густо усыпанный рубленой рыбной костью. Сестры уже договаривались с обвальщиками. Те, повернув головы к выскочившему на улицу Артему, дружно заулыбались. Их зубоскальство никогда не казалось злым, но всегда чуточку обидным. Так улыбаются встречая юродивого: доброжелательно и отстраненно. Артем вспомнил свой позорный полет с ворота, когда замешкался, пропустил команду бригадира «брысь!» и не успел со всеми отпустить перекладину. Тяжеленный копер крутанул ворот, а вместе с ним и Артема, который улетел на добрый десяток метров. Повезло, что разминулся с копром. Повезло, что тот не пробил полынью
«Повезло, что дурак, подумал он. Нам по жизни везет».
После этого случая Артема навсегда отлучили от рыбалки. Но он не спорил, работы в башне хватало: носить с улицы в котельную ящики со льдом, а оттуда на верхние этажи ведра с водой, чистить от льда мусоропровод и канализацию А когда открылось его бесстрашие перед высотойс удовольствием сбивал наледи, которыми быстро обрастали окна жилых кварт. Звали много и часто, на помощь сестрам не всегда хватало времени и сил. Но Артем старался, как мог, успевая везде и повсюду. Даже на чтение выкраивал время, приспосабливая древние тексты для постановок Даши и Маши.
«Жаль, что библиотеку свернули, Артем даже поморщился. Разве можно так хранить книги? Россыпью и внавал попробуй отыщи нужную. Неудивительно, что япоследний из могикандругих читателей давно не видел».
А вот на спектакли народ ломился. Артем помог сестрам снести перегородки, оставив только несущие стены. Но даже в таком состоянии не все желающие могли попасть на представление. А когда приезжали земляки, наступал полный караул: сестры обменивались радостными взглядами, восторженно шептали: «Аншлаг!»и выступали с таким исступлением, что даже Артем забывал обо всем на свете, поддавшись магии их лицедейства.
Опять спишь! хлопнула его по носу Мария.
Глянь, подходит? строго поинтересовалась Дашка.
Плавательный пузырь не уступал размерами туловищу взрослого человека. Артем кивнул:
Отлично! Почистим, высушим подходит! Понесем или поднимем на веревке?
Сестры не трудились отвечать: взбежали по пандусу и скрылись за дверью, унося пузырь с собой. Кто-то из обвальщиков рассмеялся, разглядев растерянное лицо Артема.
Но тут бросили гарпун. И всем стало не до него.
Хрустя валенками на крошке из костей, Артем доковылял до двери. Прошел «гостиной» и вышел к лестнице. Зачем-то пошел не налево, вверх, а направо, где пятью ступеньками ниже замер лед.
Артем представил, сколько этажей башни осталось там, во мраке ледового плена, и поежился. Впрочем, трех десятков этажей, которые им благосклонно оставил океан, пока хватало. Сверху донесся радостный визг сестер.
«Опять кого-то едва не сшибли, подумал Артем, хороший повод для веселья».
Он приступил к подъему, как к восхождению на торос: плавно и не спеша, привычно отгораживаясь от нудной дороги размышлениями и мечтами. Приложил ладонь к шахте лифта. «Еле теплая. Сразу после зарядки ладонь не удержишь, а сейчас едва хватает, чтобы растопить лед. Генератор уже месяц не крутится. Не парим соль, не варим кожи В былые времена рыбаки электричества на ночную охоту не жалели. Освещали лунку прожекторами и били рыбу, пока общинники нижних этажей не начинали под утро ругаться. Томили на пару печень, и рыбий жир вместе с морожеными филейными нарезками возили санями на землю чуть ли не каждый день. Меняли на грибную муку, сало, мех все забываю спросить, зачем нам мех, если у нас вдоволь шкур? Тюлени, моржи Почему к нам не едут торговать?»
Услышав, что кто-то спускается, Артем прижался к стене, делая вид, что пропускает человека, но на самом деле просто воспользовался поводом постоять и отдышаться.
Человек, будто разгадав его тайну, замедлил шаги. Почти остановился.
Артем поднял глаза: отец.
«Надо же!»расстроился Артем. Его не радовали встречи с семьей. В глазах родни чересчур легко читался приговор.
«Папа стесняется меня. Стесняется моей неприспособленности. Пословицу в семье не без урода всегда относил на мой счет. Сумею ли когда-нибудь объяснить ему, что просто иду своей дорогой? Ведь община меня не из жалости кормитза работу. Так какого черта? Я не пошел по его стопам и не стал стрелком, не сделал карьеру рыбака, электрика или врача. Но ведь у меня еще есть время. Разве молодость не для того, чтобы искать свое место и призвание? Я хочу найти такую работу, которую лучше меня никто не сделает. Работу, которая ждет только меня. Может, попробовать объяснить ему сейчас? Да! Именно сейчас я все ему объясню!»
Отец кивнул и прошел мимо.
Папа?
Да, сынок, с готовностью отозвался отец, останавливаясь.
В книгах написано, что разряды молний длятся короткие мгновения, а на самом деле бьют десятки секунд. Ты не знаешь, почему так?
Отец сник, покачал головой и, не ответив, продолжил движение вниз.
«Что за дурацкий вопрос? удивился Артем. Я же собирался сказать про другое. Почему я вообще вспомнил о молниях?»
Он еще несколько минут прислушивался к затихающим внизу шагам.
«Теперь постарается быстрее забыть о нашей встрече, горько подумал Артем. Его можно понять. Трудно гордиться непутевым сыном-неудачником». Он остро пожалел, что так быстро закончилось детство. В родительской кварте прошли лучшие годы. Мама всегда поддерживала его увлечение чтением. Брат, пока не женился на землячке и не уехал со льда, заступался, когда местные хулиганы выбирали Артема для насмешек и недобрых шуток. Артем очень скучал по брату. Тоска по нему и маминой заботе заметно отравляла жизнь.
Опять отстаешь! чуть ли не хором закричали сестры, когда он выбрался на самый верх. А мы с твоим папой чуть не столкнулись. Смешно, правда?
Смешно, давя комок в горле, прошептал Артем. Хорошо, что «чуть». Если бы и вправду столкнулись, я бы, наверное, умер со смеху
В таких ситуациях Артем забывал о своих страхах и опасениях. Он не боялся опоздатьего «тучка» взлетит вовремя. По сценарию, сразу после финала над ширмой поднималась «тучка»выкрашенный чернилами осьминога плавательный пузырь с подогретым воздухом внутри. Высокая температура поддерживалась привязанной к пузырю свечой, а ширмой работала центральная декорация: зеленый холм и темно-коричневое дерево, в дупле которого трудолюбивые пчелы хранили мед.
Над кроной дерева следовало подняться тучке: секунда в секунду! Ни раньше ни позже Артем, дожидаясь команды, удерживал пузырь за поддон свечи.
А кто из вас видел тучку над деревом, ребята? спросила Дашка.
Артем разжал пальцы. Недовольный гул ребятни, которая никогда в жизни не видела дерева, служил ему условным сигналом. Пузырь со свечой несколько секунд висел, будто раздумывая, потом неохотно поднялся к потолку, стукнулся об него и поплыл, увлекаемый сквозняком.
От визга и криков малышни заложило в ушах. За ширму заглянула Машка. Глаза у нее сияли.
Быстро! Она протянула руку и требовательно пошевелила пальчиками. Быстро, пока они не выдохлись.
Артем вышел из-за «холма» и неловко поклонился. Шум в зале усилился, хотя всего минуту назад Артем готов был спорить, что такое невозможно.
Он хотел еще раз поклониться, но замер: у задних дверей маячили двое бородачей. Он узнал отца и бригадира.
«А этим что нужно?»удивился Артем и вдруг заметил, что старшие смотрят не на него, а на плывущий под потолком выкрашенный пузырь с желтым огоньком пламени под брюхом.
Кланяйся! толкнула его в бок Дашка и заканючила:Ну еще одну минутку, Артик! Ну, пожалуйста!
В ее голосе было столько мольбы, что он тут же забыл о неожиданных посетителях и низко поклонился.