Если вы не против, давайте вернемся немного назад. Мне хотелось бы, чтобы вы рассказали мне что-нибудь о самой планете КА-ПЭКС.
Разумеется, КА-ПЭКС несколько больше вашей ПЛАНЕТЫ, размером примерно с НЕПТУН. Он прекрасен, так же как и ЗЕМЛЯ с ее разнообразием и многоцветием. Но КА-ПЭКС тоже красив, особенно когда К-МОН и К-РИЛ находятся в противостоянии.
Что такое К-МОН и К-РИЛ?
Это наши два СОЛНЦА. Те, что вы называете АГА-ПЭ и САТОРИ. Одно из них намного больше вашего, а другое меньше, но оба они дальше от нашей ПЛАНЕТЫ, чем ваше СОЛНЦЕ от вашей. К-МОНкрасного цвета, а К-РИЛсинего. Но из-за того, что наши орбитальные структуры крупнее и сложнее, периоды света и тьмы у нас длиннее, а вариации их слабее. Так что на КА-ПЭКСе большая часть временисумерки. Каждый, кто попадает в ваш МИР, сразу же замечает, какой он яркий.
Поэтому вы и носите темные очки?
Естественно.
Я хотел бы пояснить для себя кое-что из сказанного вами.
Разумеется.
Мне кажется, вы сказали, что пробыли на Земле четыре года и хм сколько-то месяцев.
Девять.
Да, девять. Так вот, мне бы очень хотелось знать, где вы жили все эти четыре или пять лет.
Везде.
Везде?
Я путешествовал по всему вашему МИРУ.
Понятно. А где вы начали ваше путешествие?
В заире.
Почему в Заире? Это ведь в Африке, да?
Заир в то время был обращен в сторону КА-ПЭКСа.
И сколько вы там пробыли?
В общей сложности недели две. Достаточно для того, чтобы ознакомиться с этой землей, встретиться с ее существами. Там все красивы, особенно птицы.
Хм А на каких языках говорят в Заире?
Вы имеете в виду людей, я полагаю?
Да.
Помимо четырех официальных языков и французского, там еще говорят и на невероятном количестве местных диалектов.
Можете сказать что-нибудь по-заирски? Не важно, на каком диалекте.
Разумеется. Ма-ма кота рампун.
И что это значит?
Это значит: твоя мама горилла.
Спасибо.
Не за что.
А потом куда вы отправились? После Заира.
Разъезжал по всей африке. Потом отправился в европу, азию, австралию, антарктику и наконец в америки.
И сколько стран вы посетили?
Все, кроме восточной канады, Гренландии и Исландии. Туда я отправлюсь в последнюю очередь.
Все так что сотню стран?
На сегодняшний день скорее две сотни, но похоже, что это может измениться в любую минуту.
И вы говорите на всех языках?
Понемногудостаточно, чтобы общаться.
А как вы путешествуете? Разве вас не останавливают на границе?
Я же сказал: это трудно объяснить
Вы хотите сказать: с помощью зеркал.
Точно.
Сколько же занимает у вас перебраться из страны в страну, передвигаясь со скоростью света или многократной скоростью света, которой вы пользуетесь?
А нисколько.
Ваш отец любит путешествовать? Я заметил некое замешательство при упоминании отца прота, но никакой сильной реакции не последовало.
Полагаю, что да. Большинство КАПЭКСиан любят путешествовать.
Так он путешествует? А кем он работает?
Он не работает.
А ваша мать?
Что моя мать?
Она работает?
Почему это она должна работать?
Значит, они оба ушли на пенсию?
Ушли с чего?
С той работы, на которой они зарабатывали деньги. А сколько им лет?
Наверное, где-то около семисот.
Тогда, конечно, они не работают.
Они вообще никогда не работали.
Пациент явно считал своих родителей неудачниками, и по тому, как он выражался о них, ясно было, что в глубине души он питает к ним неприязнь, а может быть, даже и ненависть, и не только к отцу (что случается нередко), но и к матери (сравнительно редко у мужчин).
Прот продолжал:
На КА-ПЭКСе никто не «работает». «Работа»это понятие, принятое у людей.
Так что, у вас никто ничего не делает?
Вовсе даже нет. Ведь когда ты делаешь то, что тебе нравится, это не работа, правда? Прот расплылся в улыбке. Вы же не считаете то, что вы делаете, работой?
Это вызывающее замечание я пропустил мимо ушей.
Давайте немного позднее еще раз поговорим о ваших родителях, хорошо?
Почему бы и нет.
Договорились. А теперь, прежде чем мы двинемся дальше, мне хотелось бы кое-что прояснить.
Все, что хотите.
Тогда вот что: как вы объясните, что, будучи пришельцем из космоса, вы выглядите совсем как земной человек?
Почему мыльный пузырь круглый?
Не знаю. Почему?
Для образованного человека, вы многого не знаете, не правда ли, джин? Мыльный пузырь круглый, потому что его конфигурация энергетически наиболее эффективная. Подобным же образом многие существа во ВСЕЛЕННОЙ выглядят так, как мы.
Понятно. Да, ранее вы упомянули, что м-м «насколько видно и слышно из космоса, ЗЕМЛЯнеобычайно живое место». Что вы имели в виду?
Ваши теле и радиоволны распространяются с ЗЕМЛИ во всех направлениях. Вся ГАЛАКТИКА слышит и видит все то, что вы говорите и делаете.
Но эти волны движутся со скоростью света, не правда ли? Так что они не могли еще достичь КА-ПЭКСа.
Он снова вздохнул, на этот раз громче прежнего.
Часть энергии переходит в более высокие обертоны, не слышали, что ли? Именно поэтому и возможно движение света. Разве вы не учили физику?
Я тут же вспомнил своего несчастного учителя по физике, который очень старался вбить всю эту информацию в мою голову. И еще я почувствовал, что мне жутко хочется курить, хотя не курил я уже годами.
Верю вам на слово, мист э прот. Еще один вопрос: почему вы путешествуете во Вселенной совсем один?
А вы бы отказались, если б у вас была такая возможность?
Кто знает, может быть, и нет. Но я-то имел в виду другое: почему вы это делаете один?
Именно поэтому вы считаете меня сумасшедшим?
Вовсе нет. Но разве не становится одиноко, когда путешествуешь столько лет подрядчетыре года и восемь месяцевв космосе?
Нет. И потом, я не был в космосе так долго. Я здесь был четыре года и девять месяцев.
Сколько же времени вы были в космосе?
Я состарился на семь ваших месяцев, если вы это имели в виду.
И все это время у вас не было потребности с кем-то поговорить?
Нет.
Я записал в блокноте: «Пациент питает неприязнь ко всем».
А чем вы все это время занимались?
Он замотал головой:
Джин, вы не понимаете. Во время путешествия я хоть и состарился на семь ЗЕМНЫХ месяцев, мне они показались мгновением. Время деформировалось и текло со сверхсветовой скоростью. Другими словами
Тут я почувствовал себя непростительно раздраженным и перебил его:
Кстати, о времени: наше на сегодня истекло. Продолжим разговор на следующей неделе?
Как скажете.
Хорошо. Сейчас вызову мистера Ковальского и мистера Дженсена, и они проводят вас назад в палату.
Я знаю дорогу.
Если вы не против, я все-таки вызову их. В больнице так уж заведено. Я уверен, что вы понимаете.
Отлично понимаю.
Вот и хорошо.
Через минуту явились санитары, и пациент, почтительно кивнув мне при выходе, пошел вместе с ними. К своему удивлению, я обнаружил, что весь покрыт каплями пота. Помню, как, выключив магнитофон, я направился к термостату проверить температуру в комнате.
Пока магнитофонная пленка прокручивалась назад, я начисто переписал начерканные во время интервью наблюдения в историю болезни прота, упомянув в них о своей неприязни к его, по моему мнению, высокомерной манере поведения. После этого положил черновые записи в отдельный ящик, уже набитый подобного рода бумагами. Потом прослушал кусок пленки и добавил замечание о том, что у пациента не было и следа акцента или диалекта. К своему изумлению, я слушал его мягкий и довольно приятный голос без всякого раздражения. Похоже, дело было в его манере себя вести И тут меня осенило: его самонадеянная, ироническая, кривая улыбка напоминала моего отца.
Мой отец был перегруженный работой провинциальный доктор. Его единственным временем отдыхаесли не считать полуденные часы в субботу, когда он ложился на диван с закрытыми глазами и слушал радиотрансляции из Метрополитен-опера, было время ужина, когда он выпивал один стакан винане больше и не меньшеи в своей бесцеремонной манере поведывал моей матери и мне об инфарктах и стригущих лишаях прошедшего дня в подробностях, без которых мы, наверное, вполне могли бы прожить. После этого он обычно возвращался в больницу и навещал на дому своих пациентов. И если мне не удавалось придумать стоящую отговорку, он брал меня с собой, ошибочно предполагая, что я получаю такое же, как он, удовольствие от всех этих мерзких звуков и запахов, не говоря уже о кровотечениях и рвоте. Именно бесчувственность и высокомерие, которые я терпеть не мог в моем отце, так раздражали меня во время моей первой встречи с человеком, называвшим себя «прот».
Но я решилкак делал всегда, когда случалось что-либо подобное, не позволять своей личной жизни вторгаться в мой медицинский кабинет.
В электричке по пути домой я стал размышлять о том, о чем часто задумываюсь, когда попадается сложный или необычный случай, о человеке и реальности. К примеру, мой новый пациент или Рассел, наш больничный Иисус Христос, да и тысячи других вроде них живут в своем собственном мире, столь же реальном для них, как наш мир для нас. Кажется, что понять это совсем нелегко, но так ли это? Я уверен, что хоть раз в жизни каждый из тех, кто сейчас читает мое повествование, был до того захвачен фильмом или романом, что совершенно «отключался» от реальности. Сны и даже мечты могут часто казаться реальностью, также как и события, вспомнившиеся под гипнозом. И кто в подобных случаях может сказать: этореальность, а этонет?
Трудно даже представить, какие необыкновенные поступки способны совершить люди с серьезными психическими расстройствами, живя в своем иллюзорном мире. Например, «зацикленные ученые», целиком и полностью сосредоточенные на одной узкой области. Неспособные функционировать в нашем обществе, подобного рода люди «удаляются» в такие уголки мозга, куда большинству из нас и хода нет. Они способны на такое в математике или музыке, что нам и не снилось. Разве мы до конца понимаем человеческий разум? Стоит делу дойти до того, как человек учит, запоминает, думает, мы все еще в потемках. Если в череп Вагнера пересадить мозг Эйнштейна, станет этот человек Эйнштейном? Или еще того пущепересади полмозга Эйнштейна Вагнеру и наоборот, кто из них будет Эйнштейном, а кто Вагнером? Или каждый из них станет кем-то посредине? А как насчет тех, у кого шизофрения, какая из их личностей настоящее «я»? Или каждый раз они становятся другой личностью? А может быть, мы все в разное времяразные личности? Может, это и объясняет наши перемены настроения? А когда мы видим, что кто-то разговаривает сам с собой, с кем он разговаривает? Слышали, наверное, как люди говорят: «Я последнее время сам не свой»? Или: «Ты не тот, за кого я выходила замуж!» А как насчет благочестивых проповедников и их тайной сексуальной жизни? Неужели каждый из нас доктор Джекил и мистер Хайд?
Пожалуй, решил я, стоит задержаться немного на воображаемой жизни прота на его воображаемой планете, и таким образом узнать о его прошлом: о том, откуда он родом, чем занимался. Возможно, даже удастся установить его настоящее имя? И тогда мы сможем найти его семью и друзей и не только успокоить их, сообщив, что он здоров и где он находится, но и с их помощью докопаться до причины и сути его странных фантазий. Я почувствовал то легкое возбуждение, свойственное мне в начале любого трудного случая, когда впереди столько непредсказуемого. Кто этот человек? Какие «инопланетянские» мысли бродят в его голове? Удастся ли нам вернуть его на Землю?
БЕСЕДА ВТОРАЯ
Я всегда стараюсь создать в своем медицинском кабинете как можно более приятную атмосферу: стены крашу в оптимистичные пастельные тона, вешаю на стенах картины с лесными пейзажами, устанавливаю мягкий, отраженный свет. И никакой кушетки. Мы с пациентом сидим друг напротив друга в удобных креслах. А часы висят на стене у выхода так, чтобы пациенту они не были видны.
До того как идти на второе интервью с протом, я решил просмотреть записи, сделанные миссис Трекслер во время ее первой с ним беседы. Миссис Трекслер работала в институте с незапамятных времен, и всем было известно, что именно она, а никто другой, заправляет у нас делами. «Совершенно чокнутый», бросила она (хоть я ее мнения и не спрашивал) и шлепнула отпечатанную копию на мой письменный стол.
Я посмотрел в справочнике и обнаружил, что, как и утверждал прот, тахионыэто частицы, движущиеся быстрее света. Однако частицы эти называли гипотетическими и доказательств, что они действительно существуют, пока не было. Еще я попытался проверить заирский язык, но не смог найти никого, кто бы говорил хоть на одном из его двухсот диалектов. Так что, несмотря на свою последовательность, рассказ прота все-таки оставался проблематичным.
Работая с пациентом, психоаналитик старается завоевать его доверие, стать его партнером. При этом он обычно опирается на ту малую толику понимания реальной действительности, которую пациенту удалось сохранить, на остаток его здравого смысла. Но этот человек был абсолютно лишен всякого представления о реальности. Его так называемое путешествие вокруг света давало некое основание предположить, что его прошлая жизнь была как-то связана с поездками по свету, но даже и в этом никакой уверенности не было: все эти сведения он мог прочитать в библиотеке или увидеть по телевидению, скажем, в программе кинопутешествий. Я сидел и размышлял: за что бы зацепиться, чтобы проникнуть к проту в душу, и тут как раз его ввели в кабинет.
На нем были все те же синие вельветовые брюки, те же темные очки, а на лицевсе та же знакомая улыбка. Но последнее больше меня не раздражало, ведь в тот прошлый раз дело было вовсе не в нем, а во мне. Перед началом разговора он попросил несколько бананов и предложил один из них мне. Я отказался и принялся ждать, пока он поглотил их всевместе с кожурой.
Уже из-за одних ваших фруктов, сказал он, стоило сюда прилететь.
Мы поболтали немного о фруктах. Он, например, напомнил мне, что своими характерными запахами и вкусом они обязаны химическим веществам под названием «сложные эфиры». Потом мы сделали короткий обзор его первого интервью. Прот подтвердил, что прилетел на Землю примерно четыре года и девять месяцев назад, что передвигался он с помощью света и т. д. Теперь я еще узнал, что КА-ПЭКС окружен семью фиолетовыми лунами.
Ваша планета, должно быть, очень романтичное место, заметил я.
И тут он сделал нечто такое, чего ни один из моих пациентов за все тридцать лет моей психоаналитической практики ни разу не делал: он вынул из нагрудного кармана карандаш и маленький красный блокнот и стал в нем записывать свои собственные наблюдения! Позабавленный происшедшим, я спросил его, что же он пишет. Он ответил, что ему кое-что пришло на ум, и он хотел бы добавить это к своему отчету. Тогда я полюбопытствовал, какого рода был этот «отчет». Прот сказал, он завел обычай составлять описание мест, которые он посетил в Галактике, и встреченных им там существ. Таким образом, получалось, что пациент изучал врача! На этот раз улыбнулся я.