Чужие пути - Лука Каримова

Глава 1

В королевстве Валентор, вдалеке от столицы, в деревеньке под названием Нагоре много лет жила старая лекарка. Некоторые люди называли ее ведьмой или ведуньей, другиезнахаркой, а третьи ничего про нее не говорили, а просто шли за лечением. Госпожа Виорика помогала с головными болями, варила травяные отвары от разных болезней, латала рваные раны после встречи со зверьем, была повитухой и спокойно жила, никого не трогая.

Она не ходила с украшениями из костей животных, не носила пестрых цыганских шалей и звенящих золотых браслетов на запястьях и лодыжках. Она была как все: с проседью в некогда рыжих волосах, с тусклыми зелеными глазами, которые когда-то были яркими, как у кошки, со светлым платком на голове, чтобы волосы не мешали работать, и, как у обычной женщины в возрасте, морщинами на лице. Оттого местные кумушки говаривали:

 Была бы она ведьмой, от морщин давно бы избавилась, а то баба бабойчто с нее взять? Лечит, и ладно. А то говорят тут некоторые: мол, ведьма! Так смешно же, тьфу ты!

У Виорики была единственная дочьМаяна, такая непутевая, что не только учиться чему-то не хотела, а и по дому помогать не рвалась. В голове у девицы были только женихи. Красивая она была, Маяна, парни на нее засматривались, да только когда принесла она в подоле нагулянного ребенка, то никого к себе не подпускала. Всем рассказывала, что есть у нее жених таинственный и будет она его теперь ждать, из дома носу не покажет.

И люди верили. А что им еще делать, коль действительно Маяну потом никто не видел?

Поначалу упрашивала она мать дать ей зелье, чтоб плод нежеланный вытравить, ревела, проклинала, но Виорика хорошо знала свое ремесло. «Не навреди»  было ее главным правилом. А еще лучше знала она свою непутевую дочь. И в кого такой гусыней та уродилась, сама не понимала.

В назначенный срок разрешилась Маяна девочкой и, как отлежалась немного, собрала свои вещички и ушла из дому. За забором ее ждал женихне тот самый, о котором она мечтала, а один из многих ее кавалеров, кто решился отправиться за счастьем в город. Там и разбогатеть быстрее получится, чем всю жизнь в грязи прозябать.

Больше непутевая Маяна в деревне не появлялась, а Виорика всем рассказала, что, мол, малюткаэто ее внучатая племянница. Родителей у девочки не осталось, умерли от лихорадки, а старой лекарке будет помощь.

Росла маленькая Тамила здоровой и послушной, стала для бабушки настоящей помощницей и опорой. А Виорика снова удивлялась, как у ее непутевой дочери могла уродиться такая умница.

В лекарское ремесло бабка посвящала внучку с малых лет. Вместе они вставали ни свет ни заря и отправлялись в лес за травами, доходили до соседних холмов и гор. Не зря их деревня носила такое название. Места здесь были богатые целебными растениями, родниками с лечебной водой, чистыми озерами. И во всей этой красоте росла и хорошела Тамила.

От кого именно Маяна нагуляла дочь, Виорика могла только догадываться, но чувствовала во внучке ведьмачью кровь.

«Коли так,  думала лекарка,  то тем лучше для нее. Ведьмачья кровьэто сила. Колдовать она будет, меня заменит. В лекарском ремесле быть ведьмой необходимо. Любую хворь можно куда быстрее излечить, от чудищ разных деревню уберечь»,  рассуждала старуха.

Да только ежели знала бы она, чем этот дар обернется для ее внучки, то уберегла бы ее и отправила куда подальше.

Людям свойственно винить в своих напастях тех, кто от них отличается. Так и с Тамилой случилось.

Через год молодая ведьма схоронила свою бабушку. Много сил тратила она на помощь деревенским, когда внезапно в селение пришла странная хворь. Люди падали от слабости, истощенные, обескровленные, некоторых уже похоронили

Догадывалась Тамила, кто стал причиной подобного лиха: видать, завелся среди жителей самый настоящий упырь, скрывающийся под человечьей личиной.

Пришли за ней на закатетолпа с вилами, факелами. Выволокли несчастную девушку и давай обвинять во всех грехах и напастях. Туда же приплели и то, что от одной соседки муж ушел к другой, и что у сына главы всё не ладится в постели с молодой женой, и что жена мясника никак забеременеть не может,  всё в одну кашу. В Тамилу полетели камни, один зацепил ей в бровь, по щеке потекла кровь.

Связали ей запястья и бросили в сарай, пока мужики дрова для костра собирали, а женщины кричали:

 Сжечь ведунью! Пусть заживо сгорит ведьма проклятая!

Тяжело стало Тамиле на сердце: сколько лет они с бабушкой, а затем она одна, тратили времени и сил на то, чтобы каждого вылечить, позаботиться, роды принять. А теперь она для них словно прокаженная.

 Тами, ты тут?  послышался детский шепоти в щель между досок заглянул голубой глаз.

 Тимар, ты?  девушка завозилась на соломе и на коленях подползла к просвету.

Да, это был он, сын соседа-кузнеца.

Тимара на попечение Тамилы мужчина оставлял каждый раз, когда по горло был завален работой. Жена умерла при родах, а о мальчике некому было позаботиться, и Тамила назначила саму себя ему в нянькипочитай, с пеленок была с ним, как родная сестра.

 Я попробую тебя вызволить, пока наши там костром занимаются,  он расшатал доску и бросил ей нож.  Порежь веревку, сможешь?

Ведьма взяла нож и, выворачивая руки, стала осторожно, чтобы не порезаться, тереть лезвием о веревку. Вспотела вся, спина затекла, но вот путы наконец распались.

 Готово.

 Хорошо, отец отвлекает Баяна, а ты, как услышишь, что задвижка щелкнула, беги,  строго наказал парнишка. Тимару было десять лет, но рассуждал и действовал он как взрослый.

Дальше Тамила подползла к двери и прислушалась. Кузнец Тарог о чем-то разговаривал с Баяном, а когда в воздухе запахло разлитым вином, она услышала самый желанный звукщелчок открываемой задвижки. Тимар схватил ее за руку и вытащил в полумрак. Дверь он снова закрыл, и они припустили во весь дух. Бежали до тех пор, пока Тамила не увидела деревянную ограду. За ней деревня заканчивалась и начинался непроглядный дремучий лес с опасной топью. Туда, кроме лесников и опытных охотников, никто не осмеливался ходить. Даже бабушка Виорика опасалась туда соватьсяцелебные травы они с Тамилой в основном собирали в горах или вблизи озер.

 Иди, лучше в лесу помереть, чем вот так,  сдавленным голосом сказал Тимар, сдерживаясь, чтобы не заплакать.

 Послушай меня, в деревне завелся упырьэто он пьет кровь жителей, живет среди нас и притворяется человеком. Это может быть кто угодно. Скажи отцу, и бегите или позовите ведьмака, чтоб убил его, самим вам не справиться.

 Понял, а теперь уходи. Да хранит тебя костяной дракон,  мальчик крепко обнял ее.

 Помни всё, чему я учила тебя, и не забывай оставаться человечным, не поддавайся людской смуте.  Она поцеловала его в лоб и, как была босая, бросилась в лес.

Несколько дней Тамила бежала, делая короткие перерывы, чтобы перекусить ягодами или съедобными кореньями: в летнюю пору лес спасал, не давая умереть с голоду. Еловые ветки служили теплой и надежной постелью, чистые речушки давали вдоволь напиться и умыться. Но в конце концов она окончательно выбилась из сил.

На землю опустились сумерки, то там, то здесь зажигались песчинки звезд. Запах леса настолько въелся в ее кожу и волосы, что ведьма перестала его чувствовать. Тело болело: она вконец загнала себя, и если ей суждено умереть под старым дубом, то так тому и быть. «Прав был Тимар, лучше такая смерть, чем заживо на костре под людскую брань и несправедливость. Бабушка говорила, что каждая ведьма черпает силы от природы. В пору с весны до осени, когда всё цветет, зреет урожай, ведьмовская сила растет. А зимой, когда холодно и зябко, ведьмачье племя ослабевает, различные чудища тоже уходят на покой, впадают в спячку, темные силы покрываются толстой коркой льда».

От мыслей Тамилу отвлек не то вой, не то крик. Неподалеку словно кто-то плакал, страдал, болезненно выл.

Опираясь ладонями о ствол дуба, девушка медленно встала. Она еле двигалась, ноги нещадно болелив них словно два раскаленных прута вставили.

За кустами и деревьями она увидела лежащее на земле животное, похожее на волка. Черный блестящий мех, раскрытая пасть с окровавленными клыками, правая лапа зажата в капкане, а вся земля под ним мокрая от крови. При виде девушки зверь оскалился, попытался встать в боевую стойку, но рухнул на задние лапы.