Алмазная лилия - Красовская Марианна

Алмазная лилия

1. Лиля Крышка

Меня зовут Лиля. Как Лиля Брик, только не Брик, а Горшкова. Замечательно звучит, правда? Лилия Горшкова. Примерно так же круто, как Изабелла Тяпкина или Эмилия Сидорова.

Ничего не поделаешь, мамабольшая поклонница Маяковского. Наверное, она надеялась, что я стану немного Брик. Но фамилия все же перевесила. Поэтому яКрышка. Так меня в школе прозвали. ГоршокКастрюляКрышка, логику улавливаете? Ну, и ещё потому, что я неуклюжая. В любом делемне крышка.

Не красавицачто есть, то есть. Обыкновенная среднестатистическая девушка (или уже женщина?) почти уже тридцати лет. Живу с мамой в хрущевке, работаю в библиотеке, потому что мозгов особых тоже нет. Талантов нет, талии нет, красивых голубых глаз нет, обаяния нет. Короче, не веселая у меня жизнь, если честно. Всего и достоинств, что волосы густые, мягкие, цвета выбеленной солнцем соломы да грудь четвёртого размера. Но поскольку последняя идёт в комплекте со складками на боках и целлюлитом на попетак себе достижение, если честно.

Волосы у меня от мамы. Она-то красавица и умница, не то, что я. Высокая, стройная, да еще и главбух на большом заводе. Она ценный специалист, меня вот в библиотеку на заводе пристроила, потому что мы обе понимаем, что институт-то я закончила, но вот технарь из менякак из литровой банки ваза. То есть работать могу, а вот эстетики никакой.

В принципе, я не жалуюсь. Бывает и хуже. Наверное.

Ну подумаешь, отношений никогда не было и с мамой живу! Зато здоровье у меня железное и кот красивый.

В библиотеке невкусно пахнет бумажной пылью, надо переписывать на карточки пришедшие сегодня технические журналы, а мне хочется читать любовный роман, тайно пронесенный через проходные, или торчать в инстаграмме, разглядывая фотографии одноклассников с моря. Я-то на море ни разу не была, куда мне с зарплаты библиотекаря. Мама у меня могла бы позволить себе, но она трудоголик, ей даже в выходные звонят постоянно, а она и рада.

А море красивое. Голубое. Фотошоп, наверное. Я же видела водохранилище у нас в области. Оно почти как море, только пресное. Никакое оно не голубое, обычная мутная коричнево-серая вода, как в речке. Как вся моя жизнь.

Мама всегда ругается, когда я ною, а я даже не представляю, как ей объяснить, что жизнь у меня одна, и я ничего в ней не видела. Она-то и на море была, и за границей пару раз. И ребенка вон родила, пусть и без мужакурортный роман у неё был. А я даже этого лишена, хотя все мои одноклассницы уже сходили замуж, некоторые и не один раз. Вот бы и мне на море и курортный роман! Чтобы хоть узнать, что это такоелюбовь. В книжках все красиво. Он смотрит на нее пристально и жадно, а у нее колени слабеют и бабочки в животе. Эх!

У меня вот колени только один раз в жизни слабели: когда физкультурник требовал, чтобы я через козла прыгала. Который мне ростом по шею. Я что тогда самая мелкая в классе была, что сейчасметр с кепкой в прыжке. А козла я тогда опрокинула и руку вывихнула, поэтому больше меня на физкультуре не трогали.

 Лиля, вот ещё КШП пришли,  плюхнула передо мной на стойку пачку журналов Ната, наш курьер.  Мне есть что в цеха отнести?

 Нет, Наточка,  я наверное ужасно покраснела.  Я пока не разложила. Ну вот как раз кузнечное производство внесу в базу и тебе сообщу.

 Ладно,  согласилась Ната, усаживаясь на стул.  Чайку налей тогда, убегалась я.

 Сама налей,  буркнула я.  Сидишь же рядом.

Ната не обиделась. Чайник, действительно, был ближе к ней, чем ко мне.

 А сахар есть? А печенье?

 Сама же знаешь, что нет,  вздохнула я.  Я на диете. И так работа сидячая, с печеньем я ещё больше растолстею.

 По-моему, ты вообще воздухом питаешься,  укорила меня стройная, как лань, подруга.  К диетологу сходи, а еще лучшек эндокринологу.

 Ага, уже бегу,  фыркнула я.  У нас в поликлинике таких врачей сто лет как нет. А платно, знаешь, дороговато.

 Это да,  вздохнула Ната, извлекая из своего рюкзака шоколадку и соблазнительно шурша фольгой.  На наши зарплаты нужно с детства вести здоровый образ жизни. Помереть дешевле, чем заболеть.

 Ты цены на места на кладбище видела?  возразила я.  Не дешевле.

Мы с мамой пару лет назад хоронили деда, знаем. Поэтому я в своих словах уверена.

 Ладно, я помчалась,  наконец, отставила чашку Наточка.  Мне надо в кузницу договор отнести и в КБ рекламные буклеты. Ты тут не кисни, ага?

Я пожала плечами. Не кисну. У меня книга есть. Про любовь.

* * *

Первое, что меня удивило и изрядно напугало, когда я пришла домойдверь была закрыта изнутри. Это значило, что мама уже дома. Она никогда не приходила с работы раньше меня. Неужели что-то случилось? Заболела?

Я забарабанила в дверь сначала костяшками пальцев, потом ключами, потом ногойзвонок у нас никогда не работал, да он и не нужен, если есть домофон.

 Ну чего долбишься?  недовольно сказала мама, открывая мне дверь.  Весь подъезд слышал!

Я с облегчением убедилась, что на вид она в полном порядке, даже лучше, чем обычно: при макияже и в нарядной блузке. Ой!

Вторым шоком стали ботинки. Мужские ботинки размера этак сорок пятого. По внешнему видубайкерские, тяжёлые, с квадратным носом и мощным каблуком. Ой!

 Мам, у тебя свидание?  испуганным шепотом спросила я.  Мне надо погулять?

 Не выдумывай, Лилия, какие в моем возрасте свидания?  строго ответила мама.  И вообще, я бы позвонила, предупредила.

 У нас гости?  ничего не понимала я, скидывая туфли и засовывая ноги в пушистые розовые тапочки.

 Ага. Проходи на кухню.

Я и прошла. На нашей крошечной кухне на крошечном табурете за крошечным обеденным столом сидел массивный, словно шкаф, мужчина. С бородой. Нет, первое впечатление обманчиво. Это не шкаф. Скорее, комод. Потому что вширь и ввысь он примерно одинаковых габаритов.

Когда-то я спрашивала маму, кто был мой отец. Давно. Ещё в детстве. Она сказалакакая к черту разница, если его в нашей жизни нет? Ну, он красивый был. Обаятельный. Весёлый.

Что сказать: никакого обаяния и уж тем более веселья я В ЭТОМ не видела. Скорее, он был пугающим. И чёрный классический костюм на нем смотрелся нелепо, ему бы больше кольчуга подошла. И топор. Или молот. Что мама вообще в этом гноме нашла?

Потому что я как-то сразу поняла, откуда у меня маленький рост и плотное телосложение. В папу, чтоб его!

 Ну здравствуй,  холодно поприветствовала я блудного родителя.  Чего припёрся?

 Лиля!  придушенно ахнула мама за спиной.

 Что "Лиля"? Зачем ты вообще пустила ЭТО в наш дом?

 Генрихтвой отец!

 Я догадалась. Стоп, что? Какой к черту Генрих? Я Владимировна!

 Ну Лилия Генриховна звучало как-то слишком пафосно,  растерянно ответила мама, вдруг потеряв всю уверенность.  Лилия Владимировна красивее. И потом, я не думала, что Генрих вообще нас когда-нибудь найдет!

 Как видишь, он проявил чудеса дедукции. Ты что, ему моего чая заварила?  я с возмущением принюхалась и заглянула в свою любимую большую чашку, которая теперь стояла перед ЭТИМ.  Как ты могла!

 Генрих любит чай

 Мама!.. А хотя ладно. Разбирайся с ним без меня. Я пойду погуляю лучше.

 Стоять!  рявкнул ЭТОТ басом.  Сидеть!

Я вообще-то девушка порядочная и воспитанная, но сейчас, глядя в наглые серые глаза, членораздельно и громко произнесла, куда ему следует пойти. Да-да, именно туда, где побывала моя мать, когда мной забеременела. Да, матом.

 Лиля!

 И ты тоже иди,  послать матом мать все же язык не поворачивался.

 Лиля, да послушай же! Генрих приехал за нами! Мы будем жить с ним.

Я с искренним изумлением посмотрела на мать. Она что, свихнулась? Ей всего сорок восемь, рановато для маразма.

 Девочка

 Слушай, папаша, ты не понял?  ух, Лиля разозлилась.  Тебе объяснить на пальцах, куда я тебя послала?

Он вдруг загоготал, хлопая огромной ладонью по столу, который жалобно затрещал, и осклабился.

 Моя девочка, никаких сомнений! Алла, выйди.

Мама быстро закивала и исчезла, предательница. Я скрестила руки на груди, оперлась спиной на косяк двери и выжидающе на него уставилась. Ну давай, поведай мне душещипательную байку, как ты годами нас искал и наконец нашёл.