Ты не ругай его.
Он как раз думал о том, что Стиву жопу надерет.
Пришлось уступить.
Не буду.
Дрейк работал, как робот. Нить, еще одна, следом еще, а после еще. Он уставал, в какой-то момент ему начало казаться, что время ускорилось и что там, внизу, пролетают годы, а вокруг световое пространство летящего мимо космоса. Чертов тонкий мир он всегда играл с разумом злые шутки.
Ты ведь меня освободишь, правда?
Да.
Печальная Бернарда притихла. Спросила спустя какое-то время:
Дрейк?
М-м-м?
Скажи, я в чем-то провинилась? Что на меня навесили такое?
Сомневаюсь. «Навесить» такое можно было на любого человека, который совершил в жизни хоть одну ошибку и не попросил за нее прощения. И, значит, уже пробил целостность «иммунной» оболочки.
Значит, я не плохая?
Не плохая, он разбирался в сложных хитросплетениях клубков, изредка (по оставшейся из физического мира привычке) пытался тереть тыльной стороной пальцев собственное светящееся лицо, мысленно чертыхался, когда не чувствовал щеки. Осталось недолго, потерпи.
Но ведь ошибок много? Она снова сможет меня заминировать, когда мы вернемся.
Не сможет, жестко отозвался стоящий на коленях мужчина. Или грош мне цена.
Бернарда вдруг улыбнулась пространство вокруг вспыхнуло золотистыми искорками.
В мире Уровней нет грошей.
Зато у вас есть.
Ты помнишь.
Ласковый взгляд его будто погладили по голове.
Я все помню.
Из десятков черных пучков осталось три он вновь принялся снимать «порчу».
* * *
Я давно не видела его таким молчаливым, хмурым и сосредоточенным до предела. Пасы руками, непонятные жесты, одномоментный вызов нескольких мерцающих карт в воздухе, внос в них непонятных мне изменений.
Подо мной привычное мягкое кресло гостиной; за окном смеркалось, лил дождь.
А Дрейк все крутил пространство: защищал особняк, меня, всех ребят спецотряда, их женщин. Алесту и Баальку на Танэо, мою бабушку и маму, даже наших питомцев всех.
За те три часа, которые мы провели дома, он не проронил и двух слов, и это означало, что настал «красный» режим, что клубящаяся вокруг нас опасность приблизилась вплотную и что дела плохи.
Я Великого и Ужасного не отвлекала ему нужно было закончить. Ощущала радость от того, что он рядом, что, наконец-то, в курсе событий, что больше не одна. Заранее достала из шкафа вино, протерла два бокала, выставила на стол. Позже пригубим по паре глотков вместе.
И все еще не могла поверить, что «свободна».
Нет, «лысая» не исчезла. Но она хотя бы временно и чужими усилиями от меня «отвязалась».
Она вернется?
Он закончил лишь к полуночи. Мы сидели в креслах у кофейного столика, слушали льющий снаружи дождь:
Без сомнения. Иначе вообще не стоило начинать эту игру и так рисковать.
А она рисковала?
Сильно. И она за это заплатит.
Она. Кто?
Ты смог нащупать след?
Терпкое на вкус вино; прохладная и гладкая ножка бокала в пальцах.
Нет, жесткий, почти хищный профиль мужчины рядом. Задумчивый и совершенно не добрый взгляд от Дрейка несло сдерживаемым смертоносным азартом. Все проведено через переотражения, через иные измерения. Такое сложно было бы сделать даже
«Мне?»
Какое слово недозвучало во фразе?
Странный вечер тихий, но тревожный. Казалось бы, вокруг «обычность»: любимый мужчина, грациозный рояль, на котором он иногда играет, родные стены. Но нет, «обычность» стала ощутимо хрупкой и нестабильной, истончилась. Дождь, Нордейл, машины, небоскребы, спальные районы А где-то рядом невидимый враг принюхивающийся, скалящийся из темноты, щурящий недобрые желтые глаза.
Не умеем мы жить спокойно, да?
Мы понимали друг друга без слов. Но говорить с Дрейком как пить вино: всегда по-новому, всегда наслаждение.
Значит, пришло время новых уроков, Ди. Спокойно существуют только покойники.
Я невесело улыбнулась. А после соскользнула с кресла перебралась на соседнее, на теплые колени. Обняла Дрейка руками за шею, уткнулась своим носом в его шею.
Спасибо, что спас меня сегодня.
Я спасу тебя от любого человека. И не человека.
И вновь спокойно, мирно. Чуть отъехал в сторону лежащий на сердце камень. Вероятно, удивительно, но именно в такие моменты моменты опасности я особенно сильно ощущала, что мы команда.
Ты только не рискуй так.
«Не было выбора».
И не было надобности повторять эту фразу вслух он знал. Но волновался.
Никто не желает треснуть по швам дважды, а Дрейк, когда на Уровне «F» случился момент моей смерти, уже однажды это сделал. Он молчал об этих ощущениях, но никогда о них не забывал.
Со мной все хорошо.
Хорошо. Относительно. Если бы не скребли на душе кошки от того, что первый бой и выигран, но осталась еще Бернарда-дрянь, испортившая близким людям жизнь. И они до сих пор верят
Ты чего?
Дрейк уловил мою печаль, и я тяжело вздохнула.
Надо как-то объяснить им, что это была не я. Что я не стирала карты, не травила Халка, не собиралась забирать Хвостика.
Оставь это мне.
Он всегда приходил мне на выручку: подставлял мощное плечо, опускался на колени, целовал в щеку и мягко просил подождать. Решал проблемы, выручал, никогда не оставлял без своей теплой ладони. Параллельно учил, наставлял.
Он любил.
Возможно, что-то в этой жизни прошло мимо меня, но уникальная возможность познать любовь настоящего мужчины мне все же выпала. И моя благодарность не знала границ.
Они думают
Т-с-с-с.
Теплые ладони, гудение которых я все еще ощущала, несмотря на проведенное вместе время, гладили мои волосы, касались уха, шеи. Прижатые к виску губы; биение двух сердец, время на одной волне.
Он знал все нежные слова, которые я когда-либо захочу сказать, а я кожей ощущала его ласковые мысли.
Мы справимся, Ди, не волнуйся. Мы со всем справимся.
* * *
Дрейк, а что было в той камере? Может, это даст ответ на вопрос кто это был?
Нет.
Шепот в темноте. Густой мрак спальни; мягкие простыни. Перестук капель по листьям за окном.
Там ведь были какие-то живые клетки?
Да. И это еще больше меня запутывает.
Почему?
Потому что в камере под номером «3261» хранится сперма.
От удивления я на некоторое время перестала дышать и так широко раскрыла глаза, что, сфотографируй меня сейчас со вспышкой, можно было бы над фото хихикать всю жизнь.
Чья?
Людей, которых ты знаешь.
Сверкнула молния. Через несколько секунд в отдалении прогрохотало.
Каких людей?
Мака, Дэлла, Аарона всех.
Ты зачем-то хранишь их сперму?
Затем, что в жизни случается всякое. Это ДНК.
А они
Да, они об этом знают. Клетки были взяты с их согласия.
И я затихла. Мои вопросы не кончились, но потерялись, будто съехали в тупик.
«Лысая» гонялась за спермой?! И это их будущих детей Халка, Рена или Дэйна я едва не отдала инопланетной сущности? Чтобы та плодила их в своих «утробах» и резервуарах?! Мне моментально вспомнились все ужасы, когда-либо описанные извращенными человеческими умами.
Не отдала. И никогда не отдала бы.
Ты зачем мне дал полный доступ в Реакторе?
Не удержалась, спросила почти что обиженно.
А если бы сил не хватило? Если я вынесла ей содержимое камеры?
Потому что это взращивает уровень ответственности.
Точно. Ответ в духе Дрейка, по мнению которого «ни одно действие в этой жизни не должно совершаться бессмысленно».
Я вздохнула. Потом хмыкнула. Затем подумала, что надо назвать его каким-нибудь едким словом.
И вместо этого обняла.
* * *
Дрейк, а почему они?
Возможно, банк спермы существовал и хранился для всех жителей Уровней, но я об этом не подозревала. Состоявшийся ночью разговор не выходил у меня из головы.
Утром мы завтракали горьким кофе и тостами никаких изысков. Нет времени. Кружили, словно вороны по небу, серые облака изредка брызгали дождем, иногда уступали место влажному ветру без мороси. Колышущийся в переотражениях и похожий на Венецию, Нордейл утопал в лужах.
Почему наши ребята?