Док в операционной вот уже полчаса колдовал над обожженными руками поступившего пациента; Меган, несмотря на бледный вид и ярко проступившие веснушки, старалась держаться молодцом, а я все еще стыковала между собой нестыкующиеся факты. Пыталась сообразить, как же мне дотянуться до Дрейка и при этом не подставить под ненужный риск себя и остальных?
Мег
Да?
Можешь набрать Мака?
Могу. Что ему сказать?
Я запнулась. С глупым видом посмотрела на зажатый в собственных ладонях телефон.
Попроси его сказать Дрейку, что я Попроси
Я формировала одну-единственную фразу, как школьник, не выучивший урок. Что я Забудь, ничего не говори. Я сама.
Следующий шаг, прежде чем действовать, мне надо продумать очень и очень внимательно.
В этот момент в дверях показался вытирающий руки полотенцем Стив. Коричневая футболка, взъерошенные рыжие волосы, чуть удивленный взгляд прошелся по мне и Мег. Остановился на последней.
Жить будет, констатировал док. Но, ядрит твою за ногу, чтобы Дэлл?
И я с тяжелым сердцем услышала то, что Стив недосказал вслух: чтобы так примитивно ошибся с химикатами Дэлл? Невозможно.
Увы, я тоже в это не верила.
* * *
Лето шумело всей красой, лето текло сквозь нас людей, оставляло в памяти запах соцветий, сочную зелень листвы, лето заставляло торопиться и бурно строить планы
Я же сидела на лавке, оглушенная.
Порывы ветра сдували вбок струи фонтана, и те поливали асфальт; задумчиво смотрел на плещущуюся в бассейне воду жующий жвачку мужик.
Обед. А я все еще не в Реакторе.
«Дэлл спасен. Кто следующий?»
От беспокойства мутилось сознание. Я продолжала крутить в голове всевозможные варианты попадания в здание Комиссии, но страхи то и дело брали верх, и с лавки я не двигалась. Попросить кого-нибудь о том, чтобы передали Дрейку, что я его ищу? Попробовать снова взять такси и назвать адрес Реактора? Попытаться вызвать Начальника мысленно? А что, если снова звонок?
Слово «беда» крутилось где-то рядом, почти ощутимое, почти воплотившееся в реальность до него один шаг, один неверный жест. И чей-то невидимый хлыст вновь безжалостно ударит по невиновному человеку. Тварь. Дрейк должен о узнать о происходящем. Но как?
Пока другие плескались в реках и озерах, радуясь летнему дню, я холодела безо всяких дождей. А ведь еще неизвестно где, обиженная моими словами, теперь жила свою новую жизнь Клэр.
На этот раз я сфокусировалась и прыгнула без раздумий.
* * *
Серая квартира. Довольно тесная и унылая не чета нашему особняку. Узкая, как вагон, кухня, старая посуда, невысокие пыльные окна, вытершийся линолеум.
Я смотрела на нее из коридора на Клэр. Та, понурив плечи, пила чай по крайней мере, монотонно звякала ложкой о край чашки.
Эй, привет! позвала я негромко, чтобы не напугать. Клэр, почему это? Ты ведь могла позволить себе лучше?
Спрыгнув с коленей подруги, громко и радостно мяукнула рыжая кошка.
* * *
Это была не я, понимаешь? И этого дня не было ни для кого, кроме тебя, его попросту не существовало.
На сбивчивые объяснения я потратила уже минут пять съемная квартира подруги до боли напоминала мне «хрущевку». Оказывается, Клэр растерялась выбитая из колеи моим «судьбоносным» решением с ней расстаться, она сняла первое, что попалось под руку свою-то квартиру давно продала
И я никогда бы не решила тебя уволить. Да и вообще, это слово сюда не подходит. Ты давно для меня не «работница», а родной человек, подруга. Ты поверила ей?
Глупый вопрос: не ей «мне».
Клэр кивнула. В ее глазах будто навечно застыло удивление, смешанное с печалью. И глубже стали морщины.
Как такое возможно, Дина? Чтобы ты и не ты?
Я не знаю. Правда, не знаю. Но я выясню.
Конечно, я поверила
Я знаю. Прости.
Я извинялась за то, чего не совершала, и в душе кипело негодование меня подставили. Нас. Но о лысой башке на экране распространяться не стала вдруг хлыст дотянется и сюда? Риск-риск-риск, теперь везде чертов риск.
Послушай, когда все это закончится, когда я со всем разберусь, я приду к тебе, и мы пойдем назад, да?
Шишка из темных волос стянута небрежно всегда аккуратная и подтянутая Клэр Мэтьюз никогда раньше себе этого не позволяла. А теперь она сидела на чужой кухне в мятой блузке, пила чай из нелюбимой чашки и боялась вновь начать надеяться.
А смешарики нормально?
Ей хотелось знать, что все хорошо. Хотелось верить, что то, что случилось настоящее недоразумение, а вовсе не игры моего плохого настроения.
Нормально. Клэр, я наклонилась вперед и заглянула ей в глаза. Кто-то меня подставил, прикинувшись мной. Я никогда бы не попросила тебя уйти.
Она оттаивала; в смятении то комкала пальцами угол бумажной салфетки, то торопливо терла высокий лоб.
Ты слышишь меня?
Слышу.
Это была не я.
Не ты.
Это все закончится, я тебе обещаю. Просто кто-то, это чья-то злая шутка.
Неудачная шутка. Дин, слушай, она вдруг встрепенулась, а когда ты придешь ко мне в следующий раз, как я узнаю, что ты это ты?
Хороший вопрос. Просто отличный. За окном проехала машина, и стекла в раме задребезжали. Вместо ответа, я вытащила из сумки блокнот и, прикрыв лист рукой сверху, написала:
«Нашим словом-паролем будет «Ганька»».
Показала.
Черт его знает, сможет ли «лысая» выудить эту информацию, если имеет доступ к информационным полям Наверное, сможет. И не поможет ни моя ладошка над бумагой, ни конспиративное молчание в чужой и тесной кухне. Однако, хоть какая-то мера защиты.
Поняла меня? Порви, когда я уйду. Или сожги.
Подруга кивнула. Взглянула на меня жадно, словно не хотела отпускать, с затаенной тревогой на дне темных глаз.
Дин, а кто мог сделать вторую тебя? И зачем?
Да-да, именно те вопросы, ответы на которые я и сама не прочь бы узнать.
Обувалась я в темной прихожей под потолком висела перегоревшая лампочка.
* * *
Любая сложная ситуация в первую очередь воздействует на стрессы взлетает перед лицом черной вороной и каркает о том, что теперь будет «совсем-совсем плохо». Главное в этот момент не поверить ей. Дать покаркать, покричать, что «все плохо», пропустить сквозь себя и позволить уйти.
Прозрачная я, прозрачное тело текущий сквозь меня мир со своим плохим, хорошим, тревожным и радостным.
Шестнадцать ноль пять на часах.
Я сидела в сквере и, вместо того, чтобы пытаться нащупать ответ «что делать» разумом, силилась почувствовать его интуицией. Дрейк учил многому, в том числе и этому.
«Свобода от мыслей. От зависимостей. От боязней. От себя». Просто мир. Просто день. Такой же теплый и летний, независимо от того, что в моей или чужой голове. Дан урок, значит, будет дан и ответ о том, как его пройти.
Из искусственного состояния «безмыслия» меня выдернул очередной телефонный звонок. А в трубке глубокий красивый баритон:
Ди, что случилось?
Звонил Мак. И я судорожно втянула воздух.
Мег она все-таки ему позвонила. Видимо, почувствовала неладное, передала, что я о чем-то хотела поговорить.
Все нормально, Мак.
И впервые в жизни неловкая пауза на обоих концах. Нет слов, только ненужная тишина.
Ди Я помогу.
Я знала, что он поможет сделает все и даже больше. Потому что это Чейзер стальной двухметровый мужик с двумя базуками наперевес. Опасный, как с оружием, так и без него. Огромная крепость, бронебойный бункер, в котором тепло и безопасно ох, как я понимала Лайзу. Мак каменная стена, непробиваемая кладка, бойницы с торчащими наружу стволами пятидесятого калибра. И все же я не могла сказать ему правду.
Скажи мне, что случилось?
Он чувствовал.
«Спаси, защити!»
Мой собственный «бункер» в этот момент занимался где-то работой вне Реактора.
«Отвези меня к Дрейку, мне нужно срочно ему рассказать про»
Про «нее» лысую башку, которая сейчас слушала наш разговор не ушами, но пространством.
Я ничего такого не хотела, в общем нормально все.
Он не верил. Конечно же. Чейзер не был тем, кого легко провести. Кого вообще можно провести.
Я слышал про Дэлла. Мда.