Он снял фуражку, почесал за ухом и горько добавил: — Все мои домики скоро растащат, одни печки останутся… Одно название, что управхоз.
Бригада направилась к дому. Солнце поднялось уже высоко. До прихода машины нужно было успеть наломать дров, а ещё ничего не было сделано. Обошли дом кругом. Обе двери были заколочены поперёк досками. Пока двое возились с парадной дверью, Катя подошла к чёрному ходу, поднялась на крыльцо, ухватилась за доску и что было силы рванула её на себя. Доска казалась прибитой, но отскочила так легко, что девушка свалилась с крыльца.
В доме стояли хорошие вещи. Стол, шкаф, буфет, стулья из тёмного дуба. Кровать никелированная. На стенах висели гравюры под стеклом.
Открыв шкаф, Катя увидела висевший там мужской макинтош. В карманах она нашла паспорт, записную книжку и стеклянную ампулу с прозрачными кристаллами. Девушка передала находку матери.
— Совсем ещё молодой, — сказала она, разглядывая фотокарточку на паспорте. — Наверно, умер.
— Надо управхозу отдать. Все-таки документы.
Анна Васильевна перелистала записную книжку, надеясь найти какие-нибудь записки, но книжка была новая, с совершенно чистыми страницами. Она бросила её на подоконник, паспорт спрятала в карман, а ампулу с кристаллами сунула обратно в макинтош.
Работа закипела. Вещи аккуратно выносили из дома и ставили их, как просил управхоз, у самой дороги. Через час с вещами покончили, и девушки полезли на крышу.
Анна Васильевна ещё раз обошла пустые комнаты, чтобы проверить, не осталось ли там чего-нибудь ценного. Проходя мимо окна, она случайно взглянула на брошенную записную книжку и, к своему удивлению, заметила, что на открытых страницах появились какие-то буквы. Они едва наметились, и прочитать слова было трудно.
— Катя! — крикнула она. — Поди сюда!
Когда девушка вошла, Анна Васильевна показала ей книжку.
— Тут что-нибудь было написано?
— Нет. Книжка новая.
— Посмотри-ка…
Девушка долго разглядывала страницу, на которой появились таинственные буквы. Неожиданная догадка мелькнула у неё в голове.
— Книжка лежала здесь, на подоконнике?
— Да.
— Это, наверно, от солнца.
— Что от солнца? — переспросила мать.
— Это особыми чернилами написано, которые на свету проявляются. Как фотобумага. Выйдем-ка на улицу…
Они вышли из дома и направились к вещам, сложенным у дороги. Здесь Катя расправила страницу, перегнула корешок, чтобы книжка не закрылась, и положила её на освещённый солнцем стол.
— Пускай полежит. Посмотрим, что будет потом.
Самым трудным было снять железо с крыши. Дальше дело пошло лучше. Девушки вошли в азарт. Доски одна за другой летели вниз, сопровождаемые весёлыми криками.
К пяти часам, когда пришёл грузовик, половина дома была уже разобрана.
Анна Васильевна сильно устала и решила отдохнуть, пока бригада занималась погрузкой машины. Подойдя к выставленным вещам, она вспомнила про записную книжку. Стол, на котором та лежала, был уже в тени, но буквы успели выступить. Теперь они были уже значительно отчётливее и темнее, и Анне Васильевне удалось прочитать в конце слово «аммиак», а выше — цифры «ЗХ18». Что означали эти цифры и какое к ним имел отношение аммиак, она, конечно, не поняла, но сильно встревожилась. Спрятав книжку в карман, где лежал найденный паспорт, она подозвала дочь.
— Катя, где эта трубочка, которая была в макинтоше?
— Там и осталась.
— Дай-ка её сюда. И никому не говори про нашу находку.
— А где книжка?
— Дома посмотришь.
Катя принесла ампулу и передала её матери.
Нагруженная машина ушла, захватив половину бригады. Остальные пешком направились к трамваю.
Всю дорогу Анна Васильевна размышляла о странной находке. Может быть, тут ничего и не было опасного, в мирное время она не обратила бы на это никакого внимания, но сейчас ей было тревожно.
2.