Королевна - Екатерина Ёлгина

Екатерина ЁлгинаКоролевна

«О тебе, моя радость, я мечтал ночами,

но ты печали плащом одета,

Я, конечно, ещё спою на прощанье,

но покину твой дом

Но покину твой дом но покину твой дом

я с лучом рассвета»

гр. «Мельница»  «Королевна»

Часть I. Дорога сна

Глава 1

Юноша был долгожданным и единственным сыном у четы Диам, леди Плэмери и лорда Кордиса. Они переехали поближе к столице Королевства Ронтон из Восточных местзалива Джордиса, и явно отличались внешним видом от местных жителей. В тридцать лет красавица леди Плэмери родила сына, успокоив небезосновательные переживания мужа, которому тогда было уже пятьдесят.

Мальчик был красив и всегда выделялся на фоне местных детей: смуглая кожа, большие зеленые глаза с приветливым взглядом, черные как вороное крыло волосы, точеные скулы, подбородок с ямочкой. Подрастая, он дал понять родителям, что и фигурой природа его не обделила: тугое молодое тело быстро налилось мышцами, день ото дня становясь крепче; он рос высоким, могучим.

Но радость отца слегка угасала по мере взросления и самоопределения отпрыска: вместо боя, борьбы и сражений, для чего, казалось бы, и создала его таким природа, сын избрал путь книгочея и музыканта, философа и натуралиста. Он запросто мог бы размозжить череп своего сверстника одним ударом, но никогда не пытался специально завязать драку и избегал общество соседских мальчишек. Он не был трусом, нет, он наоборот боялся причинить вред другому, нежели пострадать сам. Когда ему было 17 лет, он был на голову выше любого высокого юноши в пределах южной части страны.

Отец едва смирился с выбором единственного сына, но теперь стал переживать о будущем наследии: девушки мало интересовали юношукак знатные, так и простые. С подосланными специально служанками парень мог говорить о чем угодно, смешить их и хохотать вместе, петь им песни и сочинять стихи, но никогда не пытался установить более близкую связь, даже если девушка откровенно намекала на это.

Мать же не разделяла нетерпение мужа в этом вопросе: она слишком любила и ревновала сына к женщинам, мужчинам, ко всему миру, особенно, если её не было рядом. Проводимые турниры и званые обеды, балы, мелкие интригивсе это несомненно было в жизни этой семьи, но было в ней и кое-что еще, о чем никто и не догадывался из посторонних.

Ромэн, так звали юношу, обнаружил в себе способность перемещаться сознанием на любые расстояния, пока физическое тело «спит». Засыпая, он не видел сны, как все люди, он путешествовал по свету. Проснувшись, Ромэн все помнил и поначалу не мог осознать, что происходило и как это возможно. Именно в тот период, когда ему было не больше 9-ти лет, он стал увлекаться книгами и картами, силясь разобраться в себе. Он легко находил на картах других стран места, где бывал во сне, видел, какие там живут люди и иногда заставал события в самом разгаре: начало войны, массовые восстания, болезни, праздники о которых узнавали дома лишь спустя недели или месяцы. Но он никому не говорил о своем даре, не пугал родныхв их семье, да и вообще кругом было не принято упоминать обо всем, что связано с миром магии. Он упивался сам своими открытиями, наслаждался ощущением свободы и собственной уникальности. Учителя, призванные в замок на время взросления мальчика, определяли блестящие способности ко множеству наук и поражались, как точно и исчерпывающе отвечал он, будто сам был на той-то земле, либо знал, как правильно произносить речи на разных языках, знал обычаи и быт незнакомых даже учителям жителей далеких стран.

Он знал это наверняка, не полагаясь на книжные заметки, на самом деле он читал не так уж и много, как казалось родителям.

Но год назад отец подарил ему сокола.

В первую же ночь, когда сокол был совсем рядом с замком, в птичнике, Ромэн уснул и тут же воспарил соколом над миром. Летал ли в действительности сокол или это была лишь проекция сознания юношион сам не знал. Но по утрам, первым делом, Ромэн бежал в птичник и проверял, на месте ли его крылатый друг. Сокол был в большой клетке, закрыт на ключ, но по поведению птицы вскоре стало понятно, что на утро он всегда был измотан. Ромэн стал жалеть птицу и не заставлял сокола выполнять команды днем, он давал ему как следует отдохнуть, сам приносил еду и мог часами сидеть рядом. По ночам они летали.

Отец вскоре стал ворчать, что не дело держать птицу в клетке днем, пусть летает и учится соколиной охоте, иначе отдаст его в другой замок, на потеху младшим соседским детям.

Ромэн не стал спорить с отцом, но дрессировал птицу ровно два часа в день, и старик-отец отстал.

Спустя полгода, в один из ночных полетов, Ромэн выбрал новый путь для путешествия: сокол поднялся на такую небывалую высоту, что казалосьеще чуть-чуть, и он заденет крыльями звезды. Затем внимание Ромэна привлекла далекая мерцающая точка, и они полетели на загадочный огонек. Тьма рассеивалась возле парящего в небе купола: именно оттуда бил яркий свет. Там он увидел девушку. На вид он дал ей не больше двадцати лет; высокая, стройная, со светлыми волнистыми волосаминеобычайно красивая, она показалась ему пределом совершенства, в ней было все гармонично и идеально. В месте, где он увидел её был солнечный день, она сидела на скамье на большой поляне, вокруг цветы и деревья. Девушка плела венок из полевых цветов, тонкими проворными пальчиками быстро-быстро протаскивая стебли в плетение, напевая при этом тихую песню.

Ромэн приземлился на ветку ближайшего дерева и внимательно следил за ней, он не мог отвести глаз, она словно околдовала его. Девушка заметила соколиный взгляд и улыбнулась ему.

 Здравствуй, дружок. Ты не здешний, соколы у нас не водятся.

Птица чуть задергала крыльями.

 Не прячься внутри, дружок, я же знаю, что тычеловек.

Сокол мгновенно взвился в небо и улетел прочь. Ромэн подскочил в своей кровати в средине глубокой ночи, пот заливал его лицо и тело, его трясла мелкая дрожь волнения. «Как она могла узнать, что яне просто птица? Может это совпадение, может она так со всеми птицами общается? Ненормальная». Остаток ночи он бесполезно крутился и пытался уснуть. На рассвете пришел к соколу в птичник, тот еще спал.

 Ну ничего, Эрмон, мы с тобой выясним это может я зря волнуюсь. Спасибо, друг, только ты меня можешь понять

* * *

Ночи стали похожи одна на другую: сокол летал теперь в определенное место, прочий огромный мир в миг стал ему неинтересен. Ромэн неизменно находил девушку, была ли она в саду, в своих роскошных покоях либо занималась своими хозяйскими делами. Как узнал он с течением времени, девушка жила одна, лишь с двумя служанками, вместе с которыми сама делала всю работу: приготовить ли на всех еду, подмести полы, постирать одежду, вышить картину, наколоть дровона не гнушалась любой работой. Но при этом всегда была одухотворена, спокойна и величава. Наряды её были краше, чем у любой придворной дамы, которых видел Ромэн, покои блистали вкраплениями драгоценных камней, питалась она вместе со служанками разнообразной пищей, которая в один день могла бы быть на столе у худого бедняка, а в другойу самого Короля. Но, как приметил потом юноша, девушка никогда не ела птичьего мяса.

Сокол наблюдал издалека, он пока опасался подлетать слишком близко, как в первый день, он хотел изучить её. Но возвращаясь в себя, по утру, все никак не мог понять, как она живет в неизвестном одиноком месте, в лесу, имеет лишь двух помощниц, такую же молодую девицу да старую бабку, выглядит как Королева, но работает как служанка. Откуда такая роскошь? Кто она?

Спустя два месяца таких терзаний, когда парень захотел наконец узнать её имя, он решился подлететь близко на нынешнюю ночь.

Перед сном, юный лорд тщательно вымылся, оделся не в спальный костюм, а в любимый камзол, который отличался от прочих его одеяний сдержанностью и отсутствием фамильных знаков, драгоценностей и прочей «неважной» атрибутики. Этот наряд матушка называла «камзол конюха», а отец всегда добавлял, что у конюха и то краше. Он уснул мгновенно, как всегда, лишь стрелка часов указала на полночь.

* * *

Матушке леди Плэмери, сегодня не спалось. Будить прислугу ради кружки молока с медом, от которого она всегда успокаивалась и быстрее засыпала, было жаль. Полночь, тишина и тьма, луна скрылась за облаками, каждый шорох звучал громче и слегка пугающе.