Паузы между концом и началом аккордов были как вздохи. Струны пели, литавры заканчивали аккорд, и это было похоже на успокоенное дыхание после большого, хорошо сделанного труда.
Эла закрыла нишу, и они подошли к другому зданию, порталом выходившему на площадь. И здесь Эла открыла дверь, новая музыка разлилась в воздухе - пели электротромбоны в сопровождении гулкого барабана, изображая марш или шествие очень медленное, будто шагали гиганты.
Из соседней беседки Эла извлекла самбу или что-то очень похожее на нее огненный ритм. Из высокого купола рядом песню в два голоса: альт и сопрано.
В городе жила музыка, и сам город, на упрощенный взгляд Виктора, был фонотекой, музыкальным хранилищем. Но зачем, для кого?
Расстояния между домами были порой неравными, будто здесь тоже стояли дома, а теперь их нет.
- Здесь были дома? - спросил Виктор.
- Да.
- Где же они?
- Исчезли. Коконы исчезают, - непонятно ответила Эла.
Виктор еще хотел спросить о домах, но промолчал: голова у него шла кругом.
Они обошли площадь, пошли по улице, которой входили в город, но уже в обратном направлении - Виктору надо было на корабль. Сумерки зрели неторопливые, светлые, холмы хорошо были видны, и тропинка - след на траве была видна. Тропинка довела их до подножия холма.
- Пойдешь со мной? - спросил девушку Виктор.
- Пойду.
В лесу стемнело, и Виктору нелегко было ориентироваться на неизвестной местности, но Эла безошибочно вывела его на поляну, к авиэту и кораблю.
- Машины?.. - В голосе Элы прозвучало то ли недоумение, то ли смешок.
- Машины, - ответил Виктор.
- Зачем?
- Чтобы прилететь сюда. К вам. - Зачем? - спросила Эла опять.
Виктор взял ее за руку, ввел в кабину подъемника. Ничто в корабле не вызвало у Элы удивления, любопытства. Это задело Виктора, как смешок возле подъемника. Судя по первому впечатлению и по вопросам Элы, техника была в этом мире новостью. Не заинтересоваться техникой было нельзя. Однако Эла без робости прошла коридором в салон-каюту, села в кресло, которое ей предложил Виктор, и не спрашивала его ни о чем, пока он готовил ужин, устанавливал на столе приборы.
Поела она немного и, когда ужин был окончен, преподнесла Виктору, как и при встрече, листок с водой и сама из такого же листка выпила воду.
- Как ты это делаешь? - спросил Виктор, имея в виду листок кувшинки, их было на столе два.
- Мне так хочется, - ответила Эла.
- Откуда ты знаешь слова, мой язык?
- Через твои мысли, они звучат...
Разговаривали они долго, и в разговоре бывало всякое: открытие друг друга, доброжелательность, порой угловатость, непонимание - все было. Но самым поразительным оказалась история невидимого народа, населявшего планету, имя которой в произношении Элы было - Иллира.
- Мы происходим, - рассказывала Эла, - от звона ручьев, шороха трав, листьев, дождя и грома. Мы материализованный звук, если говорить твоими словами.
Виктор слушал странную речь, не перебивая.
- На Иллире эволюция шла другими путями. Звук рождает в воздухе не только колебательные движения, волны, - это слишком элементарное восприятие. Звук рождает поток электронов, тончайшее облачко, которое в процессе эволюции - в нашей атмосфере, имею в виду, - оговорилась Эла, - стало живым. Так же, как на Земле атомы и молекулы сложили живой белок. Эволюция создала цивилизацию. Звук можно материализовать в предмет, в живое существо, если хочешь. Но в основе нашей цивилизации гармония, музыка, а в основе музыки - математика.
На секунду Эла умолкла, посмотрела на Виктора:
- Математика сама гармония, музыка. Ты согласен?
- Почему ты одна? - спросил Виктор.
- Я не одна. Нас много.
- Кто они? - спросил Виктор. - Ученые, звездоплаватели?
- Каждый из них - музыка.
- Но ты земная девушка! - воскликнул Виктор.