Она чувствовала огромную вину по этому поводу, но была бессильна что-либо изменить.
Её репутация президентской девушки-тусовщицы по большей части уже была высечена в камне.
Марион знала, что её фотографии, появившиеся в таблоидах, наверняка вызывали у него непрекращающуюся мигрень, но она не знала, как это остановить. Даже когда она пыталась оставаться незаметной, её всегда находили. И казалось, её всегда находили в неподходящее время.
А ещё они неправильно трактовали всё, что она делала.
Марион не очень-то нравилось ставить отца в такое положение.
Она знала, что он не заслуживает этого.
Он заслуживал дочь гораздо лучше, но лучшая дочь умерла вместе с его женой, матерью Марион, на скользкой дороге в северной части штата Нью-Йорк в десять часов в четверг.
Марион хотелось бы, чтобы умерла она, а не её сестра.
Ей хотелось бы, чтобы это была она, а не её мама.
Но в ту туманную ночь умерла не Марион.
Это случилось с ними двоими, а теперь её отец остался с Марион.
Она фантазировала о том, чтобы полностью исчезнуть, хотя бы для того, чтобы облегчить жизнь своему отцу. Она мечтала спрятаться где-нибудь в горном монастыре, есть рис и размышлять о природе вещей, не давая папарацци никаких поводов для статей.
Она знала, что это мечты.
Они бы нашли её.
Они бы нашли её, а через неделю новые заголовки пестрили бы о том, как Марион сошла с ума, присоединилась к религиозному культу в горах и ей явно промыли мозги злобные антиамериканские экстремисты, финансируемые Китаем.
Казалось, таблоиды были просто одержимы ею.
Фотография за фотографией появлялись на первых полосах в супермаркетах по всей стране вместе с кричащими заголовками о ней, как бы она ни пыталась исчезнуть.
«ПЬЯНАЯ МАРИОН НА ЧАСТНОМ НУДИСТСКОМ ПЛЯЖЕ!»
«НОВЫЙ МУЖЧИНА ДЛЯ МАРИОНЛОВЕЛАС МАРК МОДЕРИ?»
«ЧТО ЭТО ЗА ПИКАНТНОЕ НОВОЕ ТАТУ, МИСС РАВЕНСКРОФТ?»
«МАРИОН ОТВЕРГ СЫН ТЕХНИЧЕСКОГО ГИГАНТА!»
«МАРИОН АРЕСТОВАЛИ В РИМЕ ЗА НЕЗАКОННЫЙ ОБОРОТ НАРКОТИКОВ!»
Все, кроме последнего, были более или менее правдивы.
Её не арестовывали в Риме, но её допрашивала полиция, потому что она присутствовала на вечеринке одного парня, который оказался одним из самых известных наркокурьеров в Европе. Марион, конечно, не знала этого. Это было простое невезение.
И всё же она не могла утверждать, что абсолютно невиновна.
Взглянув на двух мужчин в тёмных костюмах и с наушниками, стоящих прямо за открытыми французскими дверями её арендованной виллы, она вздохнула во второй раз, хотя ни к одному из них не испытывала неприязни. Круглосуточная защита сейчас была частью её жизни; рядом с Марион всегда были такие мужчины, как эти двое, которые преследовали её всюду, куда бы она ни пошла, вероятно, всю оставшуюся жизнь.
Было весьма иронично, что Марион сейчас чувствовала себя очень потерянной.
Возможно, именно поэтому она постоянно перемещалась, принимая приглашения от друзей куда более богатых, чем она сама. Они приглашали её в свои дома в городах и на пляжные вечеринки по всему миру: Париж, Рим, Ибица, Сан-Тропе, Сейшельские острова, Мальдивы, Итальянская Ривьера, Лос-Кабос, Стамбул, Монте-Карло.
Все места были великолепны.
Каждое место было заполнено прекрасными людьми.
Марион знала, какое это везение, что ей удалось испытать хотя бы самую малость того, что она видела за последние тринадцать месяцев. В то же время всё это казалось ей нереальным. После того, как её мать и сестра погибли в автокатастрофе около полутора лет назад, Марион чувствовала себя плывущей по течению жизни, и не понимала, куда это её приведёт и что это все могло означать.
Она чувствовала ужасную вину за то, что оставила отца наедине с его горем, но в то же время ощущала, что он отстранился от неё теперь, когда у него появились гораздо более важные дела, о которых нужно было беспокоиться.
Если она вернётся в округ Колумбия, то только ухудшит положение вещей для него.
Здесь, по крайней мере, она чувствовала, что он защищен хотя бы от неё.
Здесь ей иногда казалось, что она играет роль в кино, только вот никто не дал ей сценарий. Находиться в странных, красивых местах, в окружении богатых людей, которые, казалось, не видели её по-настоящему, или же им просто было плевать на неё, или они даже не замечали её на самом деле, хотя бы как реальное человеческое существо, всё это казалось странно безопасным.
Да, безопасным.
Несмотря на папарацци, заголовки, Секретную службу, сумасшедшие вечеринки
Марион чувствовала себя невидимой.
И в данный момент она именно этого и хотела.
Глава 4Знакомство
Тюр вошел в подземную таверну, осторожно проталкиваясь мимо группы заливавшихся смехом людей в париках разного цвета. У некоторых было выбелено лицо и сделан эффектный макияж глаз. У всех были густые накладные ресницы, тёмная помада и одежда ярких цветов. И все, казалось, были под кайфом и явно не от алкоголя.
Он был вынужден использовать приёмы сверхъестественного убеждения, чтобы попасть сюда.
Он не мог создавать миражи, как Локи, чтобы убедить людей, что его там вообще не было, но у него имелись свои способы изменения внешности и способы заставить людей верить в то, что он, возможно, принадлежит к какому-то месту, в котором его быть не должно.
Этот бар позиционировал себя как «убежище» для богатых и знаменитых людей, которые не хотели, чтобы их фотографировали или снимали на видео.
Репортеров внутрь не пускали.
Никому не разрешалось снимать кого-либо вокруг. Гости должны были иметь членство, которое было эксклюзивным. Даже постояльцы и их гости обязаны сдавать свои телефоны у дверей и получать за это расписку.
Тюру удалось сохранить телефон при себе.
Будучи богом, он имел некоторые преимущества.
Во всяком случае, он не собирался никого снимать.
Он только прибыл на остров Сен-Бартелеми, в главный город Густавию.
В конце концов, он решил воспользоваться сверхъестественными методами, чтобы добраться сюда.
С технической точки зрения, он мог летать; как раз это Тюр мог делать в этом мире. Однако теперь, в современную эпоху, Тюр использовал эту способность реже. Его было слишком легко заметить, сфотографировать или зафиксировать иным образом: либо спутником, беспилотником, радаром или любым другим способом, которым люди защищали своё воздушное пространство от потенциально враждебных вторжений.
По той же причине Тюр старался не летать при дневном свете, если это не было неотложной ситуацией.
Последний раз, когда он сделал это на побережье Малибу в Калифорнии, расстояние было коротким, это была чрезвычайная ситуация, и ему всё равно это не очень понравилось.
Полет до Сен-Бартелеми из Франции был бы намного дольше.
Учитывая разницу во времени, форму планеты и время суток, солнце было бы в небе на протяжении почти всего полета.
Другие варианты путешествия по Земле тоже не были идеальными.
Человеческие виды транспорта были медленными.
У него бы ушло минимум одиннадцать часов, если бы он воспользовался ими, вероятно, даже ближе к четырнадцати или шестнадцати часам со всеми пересадками.
В конце концов, он сделал самую богоподобную вещь, которую только мог.
Он воспользовался Биврёстом, чтобы добраться до Асгарда.
В Асгарде Тюр использовал Биврёст во второй раз для межпространственного перемещения, чтобы добраться до острова Сен-Бартелеми, где Марион видели в последний раз.
Один должен был увидеть, как Тюр делает это, поскольку он следил за Биврёстом, но если это и побеспокоило отца Тюра, он не вмешался.
Что касается самого Тюра, то большую часть оставшихся световых часов он посвятил изучению плана острова, определяя, в каком отеле разместилась Марион Равенскрофт, добывая детали работы Секретной службы Марион Равенскрофт, не говоря уже о её передвижениях по городу.
Её отец всё же увеличил количество людей, наблюдающих за ней.
По этой же причине до нынешнего момента Тюр не позволял себе подходить слишком близко. На самом деле, ему даже не удалось нормально разглядеть её; он только мельком видел её на пляже, пока она прогуливалась по набережной и пила кофе в уличных кафе.
Он всегда имел некоторое представление о том, где она находилась, даже если её не было в пределах видимости, в основном из-за слежки за её гостиницей и подслушиванию сотрудников Службы безопасности. Опять-таки, он не был Локи, так что приходилось беспокоиться о том, чтобы не быть замеченным; он не мог влиять на людей как его брат, заставляя не видеть и не слышать его.
Однако при необходимости он мог двигаться тихо, почти незаметно.
Ему удалось добраться до балкона её комнаты, где он услышал, как глава её подразделения разговаривает с агентами, находившимися в городе рядом с ней.
Как только он услышал и получил достаточно информации о том, какие у них существовали протоколы, Тюр снова спустился вниз и направился по городским улицам к главной гавани, где Марион планировала пообедать со своими друзьями в эксклюзивном клубе этого острова.
Он ожидал увидеть относительно тихий и дорогой ресторан.
Вместо этого он обнаружил, что находится в месте, больше напоминающем шоу бурлеск, заполненное людьми в костюмах, в которых не было никакого смысла, по крайней мере, не для ресторана с хрустальными бокалами и настоящим столовым серебром, и не в отношении какой-либо другой темы, которую Тюр мог распознать.
Он видел совсем взрослых людей, с морщинами и седыми волосами, одетых в костюмы в стиле 20-х годов с пиратскими шляпами, топами с вырезом и туфлями на высоких каблуках. Он видел молодых людей в возрасте от двадцати до тридцати лет с красными носами и париками клоунов, с украшенными драгоценными камнями коронами, масками, буйным макияжем и в нижнем белье. Некоторые носили с собой бутылки шампанского или мартини, курили тошнотворно-сладкие сигареты или едкие сигары.
На некоторых были просто купальники и куча блесток.
Тюр пробирался сквозь толпу, рассматривая различные наряды, оглядывая танцпол с его светящейся плиткой, заполненный смеющимися, кричащими и подпрыгивающими людьми. Он наблюдал, как они раскидывают ленточки, пляжные мячи, размахивают светящимися палочками, гоняются за воздушными шарами.
Всё это было похоже на американский праздник Хэллоуин.
Но сейчас для этого неподходящее время года. Хэллоуин отмечали, по крайней мере, несколько недель назад, возможно, даже несколько месяцев, если полагаться на память Тюра.
Ещё не пришло время праздновать Новый год.
Неужели относительно скоро наступит Рождество?
Тюр чувствовал, что был немного сбит с толку, пока он шёл к бару, ища место, где можно было бы сесть и иметь обзор на всех приходящих и уходящих членов клуба. Служба безопасности Марион Равенскрофт, похоже, думала, что она уже где-то здесь. Казалось, они предполагали, что как минимум полдюжины её друзей из высшего общества тоже находятся здесь.
Её будет нетрудно заметить, особенно если они соберутся все вместе.
Некоторое время он изучал её фотографии.
У неё поразительная внешность; её было трудно не заметить.
Необычные глаза рыжевато-карего цвета. Спортивное телосложение. Длинные ноги. Выделяющиеся высокие скулы. Полные губы. Её натуральный цвет волос был тёмно-коричневым, почти чёрным.
На недавних фотографиях, которые он нашёл, она была именно с этим цветом волос, но он также видел, как за эти годы она окрашивала их в разные оттенки: тёмно-красный, платиновый, сине-чёрный, золотистый блонд вместе с прядями разных цветов, таких как сливовый, фиолетовый, небесно-голубой, тёмно-синий, огненно-красный, бледно-зелёный, закатно-оранжевый, шокирующе розовый.
Тюр нахмурился и огляделся вокруг.
Он был уверен, что с легкостью найдёт её.
Он искал людей, которые могли быть частью её службы безопасности.
В клубе с ней было как минимум двое из них.
Тюр заметил одного человека, который предположительно являлся агентом по безопасности, и стал украдкой наблюдать за ним.
Блондин. Армейская стрижка. Невзрачный костюм. Дорогие часы.
Секретная служба, догадался Тюр.
Тюр ещё более убедился в своем предположении после того, как заметил, что блондин бормочет что-то в свой рукав; вероятнее всего, у агента был наушник в противоположном ухе, которое Тюр не мог видеть.
Конечно, учитывая клиентуру в клубе, вполне возможно, что он был частью службы безопасности другого человека, но Тюр в этом сомневался. Обычные, оплачиваемые частные телохранители, как правило, не были так педантичны и не умели хорошо сливаться с толпой. Этому человеку без особых усилий удалось отойти на второй план, пока он обходил всех людей, разодетых в костюмы, и обдолбанных местных жителей.
Тюр уже заметил нескольких человек, которые соответствовали шаблону наёмных телохранителей и наверняка работали на знаменитостей внутри клуба или на богатых людей, боявшихся похищения с целью выкупа.
Обычно это были большие парни с оружием, которое они не очень хорошо скрывали. По большей части они эффективно выполняли свою работу, которая в основном заключалась в контроле за входом, решении проблем и создании угрожающего вида. Они выделялись, потому что часть их работы заключалась в том, чтобы быть заметными. Более молодые версии этих телохранителей выглядели немного зеленее и меньше смахивали на бывших копов, но, как правило, были даже больше по размеру.
Блондин был другим.
Блондин был похож на бывшего военного.
Он был худощавым, с резким взглядом, и оставался невидимым.
Нет. Тюр был уверен, что прав. Блондин был из Секретной службы.
Через несколько секунд он нашел напарника блондина, который прислонялся к бару с другой стороны. Чернокожий мужчина тридцати пяти лет был одет в более тёмный костюм и немного более подходящую для клуба одежду, и при этом полностью гармонировал с окружением, за исключением едва заметного наушника и наручного микрофона.
Тот факт, что они оба были здесь, заставил Тюра одновременно расслабиться и смутиться.
Где была Марион Равенскрофт?
Если её охрана здесь, в баре, то почему она сама не находилась в пределах видимости?
Неужели она действительно всё это время была в уборной?
Находился ли рядом с ней третий агент, возможно, женщина?
Нахмурившись, всё ещё оглядывая тёмное пространство и изучая лица в мигающих цветных огнях, Тюр задумал сделать что-нибудь более решительное. Например, спросить людей, знают ли они Марион, была ли она здесь, в клубе, или даже проверить соседние места, или убедить какую-нибудь женщину-человека сходить в туалет и поискать для него Марион