- Хватит!
Мы оба дышали часто, как загнанные лошади. Я слизнула с губ его пряно-медовый вкус с нотками чего-то солоноватого, металлического. Какой странный вкус у спиртного!
- Почему? Тебе неприятно?
Алекс в ответ оскалился. Чуть ли не впервые я заметила у него во рту клыки. Почти такие же, как и у меня. И у других людей. Разве что чуть тоньше, чуть длиннее, чуть острее. И куда как смертоноснее.
- Аня, ты напилась. А завтра проклянешь и себя, и меня за эту вольность. Проспишься, и, если захочешь, повторим.И Алекс многообещающе ухмыльнулся.
Вот только я не хотела ждать. Я хотела сегодня и сейчас.
- Не хочу ждать до завтра!Я мстительно хлопнула ладонью по столу, у которого стояла.
Как у меня это получилось, я, наверное, не пойму никогда. Но початая бутылка с вином, из которой я пила, вдруг подскочила и опрокинулась. Из горлышка хлынула тягучая ароматная жидкость. Алекс осуждающе покачал головой. Повернулся и вышел.
Я думала сначала, пошел за тряпкой, чтобы убрать мои художества. Но минуты текли. А он не возвращался. Устав стоять, я сначала присела на кровать. А потом и прилегла. Сон накрыл незаметно.
Скрипнула входная дверь. Я подняла голову. В дверях стоял Алекс и настороженно смотрел на меня.
В простых синих джинсах, туго облепивших его бедра, и бело-сером джемпере Алекс был таким близким, таким домашним. И таким недосягаемым. Мой взгляд скользнул по его твердым губам. И сердце в груди сделало радостный кульбит.
- Истерика отменяется?
Я дернулась. Сладенькие мысли в голове тягучей патокой затопили мозг. И я никак не могла сообразить, что Алекс имеет ввиду.
- Истерика?Мой непонимающий голос был настолько беспомощен и жалок, что самой стало противно.Какая истерика?
Алекс даже не шевельнулся:
- Тебе виднее. По-моему, я прошлой ночью дал поводов более, чем достаточно.
Не знаю, что Алекс имел ввиду, а у меня перед глазами снова встала предательская картинка, как я тянусь к его губам. Сама. Боже, стыд-то какой! Пьянчужка несчастная! Я виновато опустила голову и промямлила:
- За что мне закатывать истерику?
Было так неловко. Так стыдно. И в то же время, безумно хотелось продолжить с того места, где мы вчера прервались. Я рехнулась!
- Считаешь, что поводов поистерить нет? Я рад.Его голос стал вкрадчивым.А то я уже придумывал, как оправдать смерть этого чистильщика.
Меня словно плетью стегнули. Олег! Как я могла про такое забыть! Потрясение оказалось столь велико, что мигом затерло мои вчерашние «бутылочные» подвиги. А Олег и его напарник вновь появились перед глазами. Я сжалась в комочек. И неожиданно поняла, что меня больше потрясла смерть безымянного напарника Олега, чем смерть бывшего. Я ошарашенно уставилась на Алекса. Наверное, я виновата. Но вины я не чувствовала. И это было как-то неправильно. Слова слетели с языка раньше, чем я успела все обдумать:
- Вообще, я удивилась, что ты так долго с ним разговаривал, вместо того, чтобы свернуть шею сразу.
Если бы я не смотрела так пристально на вампира, то вряд ли бы заметила. Но его зрачки на какое-то мгновение дрогнули и, кажется, затопили чернотой всю радужку:
- Вот как?Голос прохладный, отчужденный.Ты считаешь, что я непозволительно медлил? Ты так хотела его смерти?
Я снова дернулась.
- Нет, черт возьми! Не нужно выворачивать мои слова наизнанку! Я просто думаю, что из-за этого промедления ты мог пострадать! Олег же говорил, что их много! И кто-то должен спуститься на берег! А если бы тебе в спину выстрелили, пока ты с ним болтал?
Брови Алекса изумленно изогнулись. А когда я моргнула, он уже стоял прямо передо мной. Так близко, что я ясно видела, как пульсируют, словно дышат, его зрачки.
- Даже так? Давненько никто обо мне не заботился - Последнюю фразу он почти промурлыкал, заставив меня безудержно покраснеть.А я беспокоился о том, какое впечатление произведу на тебя. Надеялся, что смогу отпустить этого идиота живым, чтобы не выглядеть в твоих глазах чудовищем.
Я сглотнула. И снова уставилась на его губы. В мозгу замелькали картинки. Как эти твердые губы припадают к шее Олега. Окрашиваются красным. Я ненормальная. Но я до дрожи в коленях хочу, чтобы повторилась прошлая ночь. Не тогда, когда я на берегу обмирала от ужаса. А когда уже здесь, в чужой, непонятной квартире, шалея от собственной смелости и дерзости, упивалась вкусом его губ.
- Ты ведь не влюбишься в меня? Правда?
Его обманчиво-спокойный, даже ленивый голос. И я с трудом сглатываю ставшую вдруг вязкой и медово-пряной слюну.
Кое-как приведя мысли в порядок, я отчаянно замотала головой, не имея сил ответить.
- Хорошо.
Хотелось спросить, почему хорошо, что я не буду влюбляться в него. И почему нельзя в него влюбляться. Но губы не слушались. Во рту было сухо-сухо. А горло намертво перехватило, не давая выдавить из себя ни звука. Вся моя смелость куда-то улетучилась следом за растаявшей ночью.
- Идем. Тебе нужно поесть.
Теплая крепкая рука взяла меня за руку. И Алекс осторожно повлек меня за собой.
За дверью комнаты оказался короткий темный коридор. Который лично я пересекла в четыре шага. И оказалась в крошечной светлой кухоньке. Такой же большой по размерам, как и почтовая марка. Умывальник, ровесник Октябрьской революции, такая же допотопная газовая плита, небольшой буфет, стол у окна с парой стульев, да холодильник, чуть больше игрушечноговот и вся обстановка. На холодильник я уставилась, как на диковинку. Таких огромных ручек я вживую не видела. И почему-то эта ручка у меня в голове сразу нашла прочную ассоциацию с моргом. Я даже дернулась от разыгравшейся неуместной фантазии.
- Садись.
Алекс отодвинул для меня стул. И я, вдруг оробев непонятно с чего, осторожно пристроилась на самый краешек. Передо мной появилась дымящаяся чашка с черным кофе.
- Сливки только в пакетике. Прости.
Вышеозначенные сливки тоже встали рядом. Так же на столе появилась тарелка с сырной нарезкой, масло, хлеб. Я сглотнула голодную слюну.
- Ешь. А потом поговорим.
Алекс тоже налил себе кофе и присел напротив.
Ели мы молча. Сначала мне было неловко. Но умопомрачительный вкус сыра очень быстро отвлек меня от наблюдений за вампиром. Ну, пьет кофе. Ест сыр. Без хлеба и масла. Так у всех свои тараканы.
Когда последний глоток крепкого кофе был выпит, а с тарелки исчез последний ломтик сыра, я робко взглянула на вампира:
- И что теперь?
Алекс вынырнул из каких-то своих раздумий и непонимающе на меня глянул:
- Ты о чем?
Было очень неловко, но пришлось пояснять свою мысль:
- У меня нет жилья, нет одежды, нет денег и нет работы, чтобы их заработать. И, прости, я совсем не понимаю, что мне теперь делать и куда податься. Эта квартира
- Срок ее аренды истек вчера. Нужно съезжать. Да и поезд через пару часов. Времени в обрез.
Внутри меня что-то дрогнуло. Я заговорила о деньгах и жилье, чтобы нечаянно не спросить о том, что действительно волновало. И совсем не ожидала, что эта убогая каморка окажется съемной. И что Алекс куда-то уезжает. Меня накрыл страх.
- Аня? Что с тобой? Ты побелела вся.
С трудом сдерживая подступающие слезы, я мотнула головой. Мол, ничего. Все в порядке. Не буду позорится еще больше и навязываться ему!
- Точно все в порядке? Ты выдержишь дорогу?В голосе Алекса было полно подозрительности.
- Ккакую дорогу?
Всхлип все-таки прорвался. Но мне уже было неважно. Как и то, что ресницы предательски намокли. Неужели, я поеду с ним вместе? Алекс вздохнул:
- Обычную. На поезде.
- А куда? И зачем?
Уголок его губ дрогнул в улыбке:
- Женщина во все времена остается женщиной. Ты не те вопросы задаешь, Ань.
- А какие надо?
Алекс улыбнулся шире. Но молча. И я не выдержала:
- Да расскажи мне уже все, наконец!
- Расскажу. Мы с тобой едем в столицу. В этом городишке оставаться небезопасно. Слишком маленький. Тут не затеряться. И, хотя, я постарался обезглавить местную организацию чистильщиков, опомнятся они быстро. И, если ты останешься здесь, быстро тебя найдут. И уже больше не будут сомневаться, как с тобой поступить. Поэтому нужно уезжать. Как можно быстрее. В большом городе легче потеряться. Я дал слово, что ты будешь жить. И намерен его сдержать. Спрячем тебя получше.