Карина Пьянкова Леди строгих правил. Леди и старая тайна
Наверное, мне следовало плакать с того самогомомента, когда я вновь ступила под родительскую сень. Но... но я всегда плохоумела это делать. Поэтому с головой окунулась в домашние дела.
Мне всегда думалось, что душевные муки -следствие избытка свободного времени. Поэтому я считала, что мне нельзя оставлятьни одной минуты на размышления.
- Кэтрин, дорогая, ты уморишь себя, - заметилЭдвард, садясь напротив меня.
Я обложилась бухгалтерскими книгами, откоторых не отрывалась последние две недели. За время моего отсутствия деласемьи пришли в беспорядок.
- Перестань работать хотя бы на пару дней! Тыисхудала, бледней покойницы... Отдохни несколько дней... Клянусь, если бы язнал, чем обернется твоя поездка в столицу, я бы сделал все, но не позволилтебе покинуть дом!
Мне оставалось только грустно улыбнуться вответ. Словно бы хоть что-то в этом мире могло остановить меня, если япринимала решение. Я сама решила отправиться в столицу с Эбигэйл, сама предаладоверие ее дяди... Ничьей больше вины в случившемся нет.
Хорошо, что лорд Дарроу был настольколюбезен, что не отписал родителям обо всем произошедшем... Не представляю, какбы смотрела им в глаза, если бы им довелось узнать всю правду о поведении своейстаршей дочери...
- Право, Эдвард, ты говоришь странные вещи. Явсегда любила заниматься домашними делами, - откликнулась я, поднимая глаза набрата.
Тот казался излишне взволнованным, чего с нимне случалось уже довольно давно.
- Но не настолько же сильно, Кэтрин! -возмутился брат, вставая напротив. - Ты практически не выходишь из дома, всегодва раза выбралась в гости к нашим старым знакомым и даже не познакомилась ссемейством, которое арендовало Фарингтон-лодж! Ты наверняка нездорова, сестра!
Все верно, вернувшись из столицы, я измениларазом всем своим привычным обыкновениям и скрылась в доме, заняв себя бытом, ипри каждом удобном случае принималась за вышивание. Эдвард теперь оказалсявынужден сопровождать Энн и Эмили на все вечера и балы, благо, не так часто ихустраивали в наших краях. Это приводило дорогого брата в состояние крайнего расстройства.Прежде он мог отказаться от подобных выездов, ведь я берегла репутацию нашегосемейства едва ли не лучше самого Эдварда.
- Люди порой меняются, - пожала плечами я.
- Меняются! - едва ли не с отчаяниемвоскликнул брат. - И я желаю знать, что именно изменило тебя! Что случилось,Кэтрин? Кто обидел тебя, дорогая, скажи мне? Твоя новая подруга? Мистер Оуэн?Мистер Уиллоби? Или сам лорд?
Куда проще было бы, если б меня действительнокто-то обидел... Но ведь это не так.
- Мисс Оуэн удивительно добросердечнаядевушка, ее брата я смело могу назвать своим другом, как и кузена... -улыбнулась я с грустью. - А лорд Дарроу был так милостив ко мне, что я никогдане смогу забыть его доброты...
Разговор стал для меня подлинной мукой, нодорогой Эдвард в полной мере унаследовал фамильное упорство Уоррингтонов,поэтому не намеревался отступать, пока не получит ответы на все вопросы.
- Положим, ты сказала мне правду, но тогдапочему ты вернулась домой несчастная и разбитая?
Я устало прикрыла глаза.
- Прошу, не настаивай на ответе, Эдвард. Радимилосердия Создателя нашего, не настаивай.
В голосе моем звенели слезы... Но ведьУоррингтоны не плачут... Уоррингтоны не плачут, не падают в обмороки... Какмного того, что не делают представители моей семьи...
- Создатель... Что случилось, Кэтрин?Клянусь, я вызову на дуэль любого из них, только скажи, кто виноват!
Кто виноват?
- Тогда тебе следует вызвать на дуэль меня! -не сдержавшись, воскликнула я. - Меня! Это я во всем виновата! Я поступиланедостойно по отношению к лорду Дарроу, обманула его доверие! Предала!
Сказать правду оказалось так... стыдно. Щекипылали от смущения.
Брат замер, не сразу подобрав подходящийответ.
- Ты... Что же такого ужасного ты совершила, Кэтрин?Я знаю тебя с рождения, ты любишь вертеть людьми, тут нет сомнений, но неспособна на настоящую подлость.
А вот я уже сомневалась в этом, сильносомневалась... Ведь я...
- Я помогла... Прошу, не спрашивай меня... -взмолилась я из последних сил.
Как могла я рассказать брату о подобном своемпроступке? Нет... Брат начнет презирать меня, а ведь его мнением я дорожилаедва ли не больше, чем мнением родителей.
- Хорошо, дорогая, - смилостивился надо мноюЭдвард. - Я не стану больше расспрашивать тебя. Только, умоляю, приди, наконец,в себя, и стань снова моей несгибаемой и деятельной сестрой Кэтрин. Такой, какбыла всегда.
Не сразу, но мне удалось улыбнуться.
- Но ты ведь ненавидел, когда я устраивалазнакомства с подходящими людьми, пыталась найти подходящие партии для сестер итебя. Всегда ненавидел.
Брат подошел вплотную и погладил меня поголове, ласково, словно я была маленьким ребенком.
- Лучше уж так, чем видеть тебя настольконесчастной.
- Полно, я вовсе не несчастна.
Я убита, растоптана, разбита на части... Итак сильно скучаю по всем своим друзьям... Страшно сказать, даже по егомилости... Рука невольно скользнула к медальону, последнему прощальному подаркулорда Дарроу. Он не обманул. Ни один фэйри не являлся передо мной.
- Не верю, Кэтрин, - со вздохом произнесбрат. - В тебе не осталось радости, будто всю ее ты оставила в столице. Ничегодоброго не принесло тебе это путешествие.
Это я не принесла ничего доброго своейдорогой подруге и ее семье. Только помогла все испортить...
Две недели. Две недели я уже была дома - и ниединого письма. Ни мисс Оуэн, ни ее брат, ни мистер Уиллоби не написали мне ниединой строчки. И пусть даже я понимала, что, вероятнее всего, его милостьстрого-настрого запретил им связываться со мной, все равно на душе было горько.
- Во всем виновата только я одна, - горькопрошептала я, снова глядя на записи отца. Нет, все же вести дела папа не умел.Право слово, когда я уезжала, такого беспорядка не было... - Лорд Дарроуобошелся со мной очень благородно, несмотря на то, что я сотворила...
Эдвард только покачал головою. Похоже, что онтак и не поверил в мою вину.
В тот же день ко мне зашла мама. Вероятно,брат наговорил ей обо мне всяческих глупостей, и матушка пожелала поговорить сомною по душам.
- Кэтрин, доченька, с твоего возвращения тыведешь себя так странно, - не стала долго ходить вокруг она. - Надеюсь, это неиз-за разбитого сердца?
Говорила все это мама с таким решительнымвидом, что я не сомневалась, она готова была хоть сейчас отправиться в столицу,чтобы немедленно со всем разобраться.
- Матушка, - грустно улыбнулась я, - яклянусь, что мое сердце в целости и сохранности. Я вернулась домой... по инымпричинам. И если мне плохо, то исключительно по собственной вине. Мне нужно ещенемного времени, и я стану прежней, обещаю.
По крайней мере, я на это надеялась.
- Я очень на это надеюсь, моя дорогая, -покачал головой мама, приобнимая меня за плечи, - но порой ты переоцениваешьсобственные силы.
Пожалуй, этим я грешила... И каждый разплатила за этот грех все более и более высокую цену.
На следующей неделе меня все-таки уговорилиотправиться на музыкальный вечер вместе с сестрами. Все домашние без усталитвердили, будто без меня это собрание потеряет половину прелести, к тому же,если я не покажусь, то могут пойти кривотолки, которые дурно отразятся нарепутации семьи. Такого допускать, разумеется, было нельзя...
Столичные наряды, которые по такому случаю ярешила все-таки достать из чемоданов, повергли сестер в неописуемый восторг.Стоило, однако, мне упомянуть о том, что я легко могу подарить Энн и Эмиличасть своих туалетов, а то и все разом, сестры хором возмутились и потребовали,чтобы я непременно носила столичные платья. Зачем им это понадобилось, я никакне могла понять...
Вечер у Милтонов прошел вполне мило, я дажененадолго забыла о своих прошлых злоключениях... Вот только злоключениявнезапно решили напомнить о себе сами. Когда мы с сестрами вернулись домой,оказалось, что нас посещали гости... Более того, это были мистер Оуэн и мистер Уиллоби,и только позднее время заставило их покинуть наш дом. Однако молодые людиобещали вернуться утром.
- Вот видишь, дорогая, тебе не стоилорасстраиваться, - с улыбкой обратилась ко мне мама, ожидавшая, что я просияю отрадости.
Увы, вместо счастья пришла только лишьтревога. Что могло привести сюда этих молодых джентльменов? Я не была настольконаивна, чтобы предположить, будто они решились пойти против воли дяди инавестить меня. Такое попросту невозможно... Значит, не им что-то понадобилосьв моем доме, а самому лорду Дарроу.