Нет, ответил он сухо. Ложитесь.
Первокурсница еще немного повглядывалась в его лицо и вдруг вздохнула с обреченностью. И заплакала. Макс поморщился и поспешил ее усыпить. Хватит с него рыдающих малолеток.
Ее аура была смята, размыта щитом Марта, так что магический дар восстановится не скоро, как и потребность питаться чужой энергией. Но все равно он усыплял ее с осторожностью и, распутывая блок, был постоянно начеку. Сущность не обманешьпри таком плотном контакте она просто не могла не потянуться навстречу. И Макс, почувствовав легкое прикосновение, почти бережно отвел его, продолжая снимать блок Соболевского. И потом еще задержалсясчитал воспоминания и, убедившись, что ничего опасного в них нет, разорвал ментальный контакт.
Со вторым, Эдуардом, было сложнее. Парень был агрессивно настроен и на слабеньких остатках своей силы пытался выстроить щит.
Не тратьте силы зря, предупредил его Тротт терпеливо, я все равно сломаю, и будет хуже. Дольше придется восстанавливаться.
Да какая теперь разница, угрюмо пробурчал семикурсник. Лучше уж сразу убейте.
Он настороженно наблюдал за профессоромкак тот протирает руки салфетками, подходит к нему. Из-за толстого стекла камеры их видели следователи, и ощущение лишних взглядов Макса дико раздражало.
Разница, пояснил профессор ледяным тоном, в том, проживете вы остаток жизни ничего не соображающим идиотом или полным сил мужчиной. Жизнь при монастыре не так плоха, в будущем вы получите свободу передвижения.
Да как вы не понимаете!!! крикнул студент зло. Я хотел быть магом! Я же не виноват, что это сильнее меня! Никто не может справиться, и я не смог!
Молодой человек, резко сказал Макс, во всем, что с нами происходит, виноваты мы сами. Главноеволя. Прекращайте представление; сочувствия от меня вы не дождетесь. Снимайте щит и ложитесь. Штатный психолог в управлении есть, я же здесь совсем для другого.
Сидящий на койке парень упрямо укреплял щит дополнительными плетениями, и Тротт вздохнул, потянул за одну нитьзащита тут же посыпалась. Упрямец побледнел и задышал частопрофессор, более не церемонясь, устанавливал ментальный контакт. Тут же ощутил потянувшиеся к нему темные щупальцаи резко ударил по ним. Для нападавшего это прозвучало гулким предупреждающим рычанием, и глаза его, уже мутные, изумленно раскрылись.
Зачем почему вы делаете это? прошептал он с недоверием. Вы же?
Спать, ровно приказал Тротт, и излишне болтливый темный свалился на койку. А инляндец, морщась, начал распутывать блок. Надо было еще просмотреть память и подчистить последний разговор. И любые воспоминания о Нижнем мире, если они есть.
Но их не было, и измученный лорд Тротт только нелюбезно кивнул на благодарности Тандаджи, из последних сил открыл Зеркало и ушел в свой дом с разбитыми стекламивосстанавливаться.
Голова никак не переставала кружиться, и он потянулся к шкафчику, привычно уже нащупал усилитель, набрал темно-оранжевую жидкость в шприц и вколол себе в плечо. Тут же полегчало; Макс выпил воды, взглянул на часывремя еще былои открыл Зеркало в Королевский лазарет Иоаннесбурга.
Дежурная сестра смерила Тротта настороженным взглядом. Инляндец сухо поздоровался и попросил разрешения навестить пациентку Светлану Никольскую.
У нее посетители, сообщила сестра, выдавая Максу халат и бахилы. Подождете или сейчас зайдете?
Сейчас, ответил он с недовольством, наклоняясь и натягивая бахилы. В лаборатории снова кипела работа, и у него было ровно двадцать минут. Мне только просканировать ее.
Вообще у нас не разрешено, с сомнением сказала пожилая женщина, у нас свои виталисты.
У меня особый случай, с невероятным терпением пояснил Тротт, накидывая халат на плечи. Есть согласие наблюдающего врача. Посмотрите в карте пациентки.
Еще минут пять он стоял у стойкимедсестра искала карту, в картепредписание, и думал о том, что в следующий раз просто телепортируется напрямую в палату глухой ночью и не будет терять время.
Женщина наконец прочитала предписаниеТротту казалось, что она чуть ли не по буквам читает, и соизволила поднять глаза.
Извините, профессор. Проводить вас?
Не стоит, сказал он мрачно. Двигается она наверняка тоже по-черепашьи.
У двери он остановился, догадываясь, что за посетителей там застанет. В палате творилось какое-то безобразиедоносилась ритмичная клубная музыка и подпевающий певцу звонкий голос Богуславской.
Твои глаза как солнце, о-е-е-е,
Иди ко-о-о мне, иди ко мне, ко мне,
Детка-а-а, я так обнять хочу тебя,
Дыши в ритм со мной, детка, детка!
И сердитое:
Матвей! Ну чего ты не поешь?
Макс открыл дверьпринцесса громко и сосредоточенно выводила второй куплет прямо в ухо спящей Светлане, Ситников смотрел на нее глазами влюбленного идиота. Почему-то выражения лиц у влюбленных и пациентов дурдомов очень похожи. Семикурсник увидел наставника, моргнул, и лицо его приобрело осмысленное выражение. Алина тоже оглянулась, тут же надулась и выключила музыку.
Добрый день, профессор, пробасил Ситников. Принцесса не поздоровалась, смотрела неприязненно.
Для кого добрый, а для пациентки не очень, хмуро ответил Макс, наблюдая, как Богуславская пробирается к парню и берет его за руку. Вы зачем позволяете издевательства над сестрой, Ситников?
Он ожидал, что девчонка вспыхнет, скажет что-нибудь возмущенное в ответ, но она только поджала губы и прищурилась. Зато смутился его ученик.
Мы изучали литературу по случаям комы, профессор, пояснил он размеренно, и Алина нашла информацию, что были случаи, когда толчком для пробуждения являлись знакомые звуки, любимые песни. Вот, попросили родителей принести записи Светкины и решили дать послушать.
Понятно, язвительно сказал Макс, проводя руками над бесчувственной драконьей невестой. Или женой? О том, что любые резкие раздражители могут способствовать коллапсу мозга, вы не прочитали, он задержал руки над животом, прислушался, прикрыв глаза. С ребенком все было нормально, а вот мышцы уже слабелинужно будет настоять на интенсивных принудительных занятиях. Пусть массаж сделают, посгибают руки-ноги, поворочают, иначе атрофируется все и проблем не избежать.
Мы спросили у врача, не выдержала принцесса. Он был не против.
Вы думаете, он мог бы вам отказать? насмешливо спросил Тротт, поднимая глаза. Она медленно краснела от злости. Нахмурилсячто-то с пятой Рудлог было не то. Похудела, причем резко, за какие-то несколько дней. Ион присмотрелсяаура плясала какими-то клочками на уровне живота, пульсировала едва заметно.
Вы ничего не принимали? поинтересовался он, направляясь к раковинепомыть руки.
А это не в-ваше дело, возмущенно ответила Богуславская ему в спину.
Не мое, согласился он вежливо, нижайше прошу меня простить, ваше высочество.
Зашумела вода. Мимо него раздраженно простучали девчоночьи каблуки, хлопнула дверь.
Профессор, гулко и серьезно сказал Ситников за его спиной, не трогайте ее.
Успокойтесь, Ситников, холодно отозвался Тротт, вытирая руки. Вы, кстати, подумали по поводу предложения Четери? На вашем месте я бы не стал отказываться от уникальной возможности учиться у мастера.
Я пока у вас учусь, неохотно ответил семикурсник. Мне хватает.
Я и десятой доли вам не дам, Макс повернулсястудент нависал над ним горой, хмурый и злой. Поверьте мне. И не смотрите на меня так, Ситников, идите лучше утешайте вашу принцессу. С такими нервами ей только магию изучать. И, добавил он, если вы друг ей, узнайте, не принимала ли она что-то из магпрепаратов. Я ее предупредил, но мало ли что в эту голову взбредет.
На часах Тротта пикнул таймердо конца работы сушки осталось пять минут.
До свидания, сказал инляндец, открывая Зеркало. Ситников не ответилон нехорошо и мрачно смотрел на своего наставника, задумчиво так, настороженно. Как будто решал важную задачу и не мог никак сопоставить факты. Но Тротт этого не виделон с облегчением шагнул в полумрак своей гостиной и поспешил в лабораторию.