Я думала, здесь Аня,пробормотала мама.
Моя улыбка сползла с лица.
Укутавшись в халат, она вздохнула и поплыла в их с отцом спальню, которая теперь принадлежала только ей.
Я решила отложить душ, чтобы не отнимать у мамы время перед работой, и освободила ванную через несколько минут.
Переодевшись, я отправилась на кухню, чтобы приготовить нам с мамой завтрак. Ей я сделала яичницу с остатками бекона, а себе бутерброды в микроволновке с сыром и нарезанной свежей помидоркой.
Вскоре мама присоединилась ко мне. Правда к тому времени я уже позавтракала, а ее яичница и кофе остыли. Она проскользнула к столу и сделала пару глотков. Слабо поморщившись, поставила кружку обратно на стол рядом с тарелкой.
Ты не будешь?поинтересовалась я, кивнув на яичницу.
Я опаздываю,ответила она, поправляя на себе бежевую блузку.
Но
Все нормально, Женя. Я не голодна.
Но это невозможно. За последнее время мама ела при мне всего несколько раз. И я сомневаюсь, что в моем отсутствии она забивала свой желудок. Мама сильно похудела. Юбка-карандаш, которую она сегодня надела, еще два месяца назад была ей как раз. А сейчас она висела, и маме пришлось надеть ремень, чтобы не потерять ее где-нибудь по пути на работу, или обратно.
В ужасном состоянии была ее кожа. Бледня, сероватым оттенком, зеленые глаза впали, под нимиогромные фиолетовые круги, словно она не спит ночами, хотя она спит много. Ее шикарные и блестящие рыжие локоны сейчас были похожи на солому, которую она убирала либо в пучок, либо в хвост.
Мама перестала следить за собой. А ведь она у меня такая красивая.
Я сегодня задержусь,сообщила она, закрепив собранные на затылке волосы заколкой.Будет совещание и, в общем,она издала громкий вздох,не ждите меня на ужин.
Не ждать ее на ужин? Как будто мы и так ужинаем вместе.
Хорошо,кивнула я.
Мама пробежалась глазами по кухне и застыла, когда ее взгляд остановился на стуле, за которым всегда сидел папа. Лицо мамы вытянулось, морщинки на лбу оттого, что она хмурилась, разгладилась, и нижняя губа задрожала.
Она вспоминала, и это причиняло ей неописуемую боль.
Мне так хотелось подойти к ней, крепко обнять и пообещать, что все будет хорошо, что мы будет в порядке. Но мама бы не подпустила меня. Она не позволила бы себя обнять. Я пыталась сделать это много раз, но снова и снова мама под всевозможными предлогами избегала моих объятий. Я не знаю, почему она отталкивает. Это терзает меня. Очень сильно. Но я перестала настаивать. Перестала пытаться. Но я не сдалась. Я жду.
Жду.
Это все, что мне остается делать.
Ладно,медленно произнесла мама и растерянно перевела взгляд.Мне пора
Пока,я улыбнулась в надежде увидеть в ответ то же самое.
Мама даже не попыталась. Она поспешно отвернулась от меня, будто стеснялась смотреть мне в глаза, и поспешила покинуть кухню.
Я не услышала звук захлопывающейся двери, но услышала громкое мамино: «Ооох». Соскочив со стула, я побежала в гостиную, чтобы выяснить причину этого пугающего звука.
Дело было в Ане, которая, навалившись на ручку двери, заползла в дом. Она была пьяна. Черт. Она была жутко пьяна, и едва могла стоять. Увидев ее в таком состоянии, я буквально приросла к полу. Аня никогда не позволяла себе вернуться домой нетрезвой, даже если где-то и выпивала пиво с друзьями. Она подросток, и это, вроде как, нормально. Хочется все попробовать. Но сейчас сейчас она превзошла даже саму себя.
Сестра, громко икая, закрыла дверь и навалилась на нее. Ее одежда была грязной, рыжие волосы спутались и напоминали куриное гнездо, на лице размазался макияж. Она выглядела отвратительно. Просто. Отвратительно.
Я не могла выразить словами, в каком шоке находилась.
В квартире повисла нерешительная тишина. Мне было тяжело сдвинуться с места. Я медленно перевела взгляд на маму. На ее лице сложно было прочесть какие-либо эмоции, но она стало белее снега.
Анятихо, почти бесшумно произнесла мама и резко пошатнулась назад, словно от удара.
Я инстинктивно ринулась в ее сторону, чтобы подстраховать от падения, но мама сумела сохранить равновесие. Аня медленно сползла вниз, прижимаясь спиной к двери, и взялась руками за голову. Она запустила пальцы в запутанные волосы, уткнулась лицом в согнутые колени и начала стонать.
Как она добралась до дома в таком состоянии?
Бли-ин,промямлила Аня.
Мама издала судорожный вздох. Ее глаза стремительно расширились, и я ожидала любой реакции. Это странно, но я надеялась, что мама разозлится. Почувствует хоть что-нибудь. Будь то даже гнев. Я хотела, чтобы она перестала быть такой спокойной, подошла к Ане, хорошенько бы ее встряхнула и вправила мозги на место.
Но в какой-то момент что-то изменилось. Изумрудные глаза вновь стали холодными и отстраненными, словно мама заставила себя отключить эмоции.
Без чувств проще закрывать на все глаза.
Мам,прошептала я подавленно.
Мне было жаль, что ей пришлось увидеть Аню в таком состоянии. Но я надеялась, что, может быть, именно это поможет встать на путь возвращения к прежней жизни.
Мама вздрогнула, услышав звук моего голоса, и, стиснув зубы, обрушила на меня твердый взгляд.
Помоги своей сестре встать и приведи ее в чувства,нарочито стальным тоном сказала она.
На выдохе мои плечи осунулись, и я утвердительно качнула головой.
Я опаздываю,добавила мама позже, но выглядела она так, словно обращалась уже к самой себе.Мне нужно идти.
Она посмотрела на сестру, сидящую у двери, но не как на свою дочь, которая совершила проступок, а как на препятствие, мешающее выйти из квартиры и уехать на работу уехать подальше от дома и проблем.
Проглотив огромный ком, вставший поперек горла, я заставила себя шевелиться и подошла к Ане. Наклонилась и обвила ее плечи руками. Она слабо застонала и стала вяло сопротивляться.
Пусти,мямлила сестра, шатаясь.
Я крепче обняла ее.
Тебе надо умыться,сказала я ей.
Я увела сестру от входной двери, и мама, даже не взглянув в нашу сторону, вылетела на лестничную клетку.
Когда человек сталкивается с горем, он замыкается в себе. И ему проще убегать от проблем, чем устранять их. Мама как раз такой человек.
Но она не виновата в том, что не способна бороться с болью.
Мама убежала, оставив нас с Аней одних.
Я смотрела на закрытую дверь, но мое внимание тут же переманила на себя сестра, которая приложила руку ко рту, что говорило о том, что ее сейчас стошнит.
Проклятье!выругалась я и повела Аню к лестнице.
Как только мы достигли ванной комнаты, она припала к унитазу.
Ее рвало очень долго.
Сестра что-то бормотала и плакала.
Я крутилась рядом, не зная, как к ней подступиться.
Когда Аня закончила, то стала подниматься, но без моей помощи ей бы не удалось этого сделать.
Ты как?спросила я, когда мы вышли из ванной.
Как будто тебе не все равно,пробубнила она, повиснув на мне.
Ее слова разожгли во мне обиду.
Если бы мне было все равно, я бы не нянчилась сейчас с тобой,сказала я угрюмо и толкнула ногой дверь ее комнаты.
Аня ответила мне ядовитым смехом.
Я поморщилась и уперлась взглядом на небоскреб Нью-Йорка, не желая смотреть на бардак. Доведя сестру до кровати, я уложила ее и начала снимать желтые босоножки на танкетке.
Что ты делаешь?хмыкнула она и дернула ногой.
Дьявол. Испачкала меня.
Я издала сдержанный вдох.
Тебе нужно снять грязную одежду,пояснила я и все же сняла вторую босоножку.
А тебе нужно оставить меня в покое,Аня с трудом перевернулась набок.
Я стояла рядом с кроватью и хмуро смотрела на нее, опустив голову. Ее глаза были закрыты, но она не спала.
Ань,тихо позвала я.
Мне не нужна твоя помощь,едва шевеля языком, проговорила она.Мне не нужна ничья помощь. Так чтоАня затихла, так и не договорив.
«Она всего лишь ребенок» напомнила я себе.
Сестра уснула, и ее грязное лицо стало безмятежным. Моя злость на нее растворилась, и я выпустила огорчение вместе с воздухом из легких.
Я укрыла Аню и вышла из комнаты.
Попытаюсь поговорить с ней, когда она будет в себе.
Мне пришлось отпроситься у Роберта Александровича, чтобы быть с сестрой. Моя компания, хочет Аня этого или нет, ей сегодня просто необходима. Хранитель вошел в мое положение и согласился. Так же я взяла на себя наглость и увильнула от работы Ловца, но только до возвращения мамы. Когда та вернется, я смогу поймать парочку душ.