Ага. Потопали А ну стоять.
Ммм?
Твоя голова,расстроено констатировал он.У тебя огромная шишка на затылке.
А,я нащупала пальцами рану и, скрипя зубами, определила ее размер.Ерунда.
Но выглядит совсем как не ерунда.
Да ладно тебе. Это всего лишь шишка.
А если она распухнет до размера второй головы?продолжил он размышлять вслух.
Я вскинула бровь.
Вряд ли, Костя. Успокойся.
Ты перестанешь быть миленькой, если станешь двухголовой.
Я закрыла глаза и покачала головой, пропустив то, что он назвал меня миленькой.
Иногда твоя фантазия пугает.
Ты на колени свои тоже глянь,Богданов кивнул вниз, на мои ноги.
Я опустила взгляд и издала хриплый возглас ужаса.
Мой сарафан!плевать на коленки. Мой чудесный, новый, милый сарафан был порван и испачкан.
Девчонки,фыркнул Костя.
Он пять тысяч стоит!
И зачем тебе сарафан за пять тысяч?Костя непонимающе пожал плечами.Зачем ты вообще отправилась в нем ловить Заблудшего?поджал нижнюю губу, в которую было продето маленькое черное колечко.
Я промолчала, тихо простонав.
Ладно. Давай сходим до тебя. Переоденешься в нормальные шмотки, а потом отнесем Заблудшего к Порталу.
ВТОРАЯ ГЛАВА
Я лежала на кровати, смотрела в белый потолок своей комнаты и прокручивала в памяти вчерашнюю поимку Заблудшего. Но поток мыслей рассеялся, как только до меня донесся рэп из соседней комнаты младшей сестры. Стена между нашими спальнями была тонкой, а сейчас так вообще я сомневалась в ее существовании. Столь полюбившийся Ане музыкальный жанродна из немногих вещей, которые вводили меня в трудно контролируемое бешенство.
Она будто услышала то, о чем я думаю, и сделала громче. Назло мне, естественно. В последнее время это стало ее главным источником развлечения. Злить и всячески поддевать меня, ругаться со мной
Семь месяцев назад все было иначе. Семь месяцев назад она не слушала эту ужасную музыку и не была такой вредной.
Одно событие перевернуло все.
Я громко вздохнула и заткнула уши ладонями. Легла на бок. Через минуту перевернулась на другой. Закрыла глаза и стала считать про себя, пытаясь заглушить мыслями противный голос какого-то известного рэпера.
Не помогло.
Голова, и без того раскалывающаяся, теперь трещала, как попкорн.
Больше не в силах терпеть этот музыкальное недоразумение, я соскочила с кровати и выбежала из комнаты. От басов в узком коридорчике квартиры вибрировал пол под ногами, и дрожала потолочная лампа. Я остановилась у дверей комнаты Ани и стала долбиться в нее.
Она оглохла?
Я стучалась, не прерываясь, несколько минут.
Наконец, в один поистине чудесный момент, когда у меня побагровели костяшки пальцев, сестра соизволила отозваться.
Дверь, на которую была приклеена большая, ярко-синяя наклейка с надписью: «Посторонним вход запрещен» и со знаком радиационной опасности черно-желтого цвета, открылась, и моя рука, сжатая в кулак, застыла в воздухе.
Аня встала в дверях, и ее недовольный взгляд упал на мое лицо. Она жевала жвачку, но я не слышала ее чавканья, так как музыка заполнила квартиру без остатка, и мне тут же захотелось убежать как можно дальше, лишь бы не слышать этого больше.
Чего тебе?лениво спросила Аня.
Я с трудом расслышала ее и поспешила ответить.
Сделай потише!
Миловидное лицо сестры, на котором было несколько слоев косметики, сморщилось. Аня не услышала, что я сказала. Неудивительно, учитывая громкость музыки. Так реально недолго оглохнуть.
Сделай тише!закричала я.
Моя просьба дошла до нее, так как сестра надела маску раздражения.
Не буду,это я прочитала по ее губам. Затем Аня закатила глаза.
Мы были совершенно разными, во всех смыслах.
Сестра обладала яркой внешностью: волосы цвета сгорающего на закате солнца, малахитовые глаза и алые, пухлые губы. Она была огнем. Необузданным, вспыльчивым, яростным. А яльдом. Невзрачным, спокойным, вечным. С платиновыми, прямыми волосами и серыми, будто холодное зимнее небо, глазами, я блекла на фоне Ани.
Характерами мы так же отличались.
Аня нетерпелива, капризна, эгоистична и упряма. Она избалованная девчонка, которая утратила последнее представление о том, что такое уважение к старшим.
Но я должна быть терпелива с ней.
Я сделала глубокий вдох, усмиряя внутри себя нарастающую злость, и решила пробовать решить конфликт мирно.
Пожалуйста, Ань,попросила я вновь,сделай музыку тише.
Я не кричала, но мой голос звучал твердо и настойчиво.
Сестра снова закатила глазасвой излюбленный жести стала закрывать дверь, но я вовремя подставила свою руку и не позволила ей сделать это.
Отлично. Анька игнорирует меня. Опять.
Я стиснула зубы и метнула на сестру хмурый взгляд.
Хватит! Сделай то, что я прошу. У меня голова болит от твоей музыки!
С каждой секундой я теряла контроль. Я не хотела быть монстром в глазах сестры, но она все равно видела меня именно в таком качестве.
Так это твои проблемы!воскликнула Аня, вспыхнув моментально, на моих глазах, и нахмурилась.Обратись к врачу, если у тебя что-то не так с головой.
Я терпеливый человек. Моя работа и образ жизни того требуют. Но иногда, клянусь, мне хочется сорвать и перестать быть банком скопления негативных эмоций. Я хочу стать чертовым вулканом.
Отвали, Женя,вздохнула сестра и резко толкнула дверь на меня. От неожиданности я растерялась, и в следующее мгновение мои глаза упирались в черный значок радиации на желтом фоне.
С Аней невероятно сложно. Особенно сейчас.
Единственный человек, который мог усмирить ураган внутри нее, был папа. Но его нет. Больше нет. Мы с мамой точнее я перепробовала множество вариантов подступиться к ней. Но мне так и не удалось сломать ее броню и добраться до настоящей Ани с ранимой душой.
Но, не смотря ни на что, я не сдамся.
Мама сдалась.
Нет.
Она даже не начинала бороться.
Я еще с тобой не закончила.
Я немного не рассчитала силу, и деревянная дверь с грохотом ударилась о стенку. Аня, крутившаяся перед большим зеркалом в углу небольшой комнаты с фотообоями утреннего Нью-Йорка, подпрыгнула и взвизгнула. Она увидела меня в отражении и развернулась. Ее глаза округлились от удивления и невиданной наглости с моей стороны, ведь я не должна врываться вот так в ее комнату.
Я стояла у порога и сверлила взбешенным взглядом растерянное лицо сестры, а затем переключила внимание на окружающую обстановку. В комнате царил бардак. Вещи разбросаны, диван не застелен, и чем-то пахло. Недоеденный бутерброд на компьютерном столе. Сколько дней он там лежит?
Я смягчилась, ощутив прилив жалости к Ане, и неуверенно прошла вперед.
Всем, кроме хозяйки этой комнаты, и ее многочисленных друзей, запрещено входить сюда. Но сейчас я нарушила главное правило и понимала, что Аня не оставит это без скандала. Поэтому внутренне приготовилась принять атаку со стороны сестры.
Уходи из моей комнаты!закричала она, кинув черный топ, который держала в руках, на кровать. Но вещь не долетела и упала у моих ног.
Я проигнорировала ее просьбу, что сильнее взбесило сестру.
Ты глухая?! Проваливай немедленно!пискнула она и топнула ногой. Совсем не по-взрослому, каковой она себя считала. Ей шестнадцать. Даже если бы она была рассудительной и спокойной, то все равно не была бы взрослой.
Я всего лишь хотела тишины.
Я дошла до ноутбука Ани, собираясь выключить музыку.
Убирсестра резко замолкла, когда я нажала кнопку выхода из системы и закрыла крышку компьютера.Ты Ты Ты Ты что творишь?!
Я не ответила.
Самое время уходить.
Я развернулась и направилась к выходу.
Ненавижу тебя!Аня шла за мной, швыряясь обидными фразами, которые ранили, но я не подавала вида.Ты чокнутая! Ненормальная! Хватит лезть в мою жизнь! Хватит контролировать меня и решать, что мне делать!
Я вышла из ее комнаты и остановилась, чтобы дослушать, хотя прекрасно понимала ошибочность этого решения
Глаза Ани горели от ярости. Лицо стало бардовым. Она застыла у порога и проделывала на месте моей головы дыру. Одного ее вида было достаточно, чтобы понять, какую степень ненависти она испытывала ко мне. Мою заботу, стремление помочь она воспринимала, как желание навредить.