Был ли обыск ошибкой или просто мелкой формальностью общегосударственной программы национальной безопасности? Hа всякий случай, сумки из кабельного колодца Игорь зарыл в лесу.
Зима прошла в зашуганном созерцании голубого экрана. В марте он познакомился с Ликой. Помог пистолет.
В редакцию "Погогочем" Игорь без пива не ходил. Отношения налаживались, текучка кадров была. Того и гляди, предложат место.
Расставаться с институтской проходной мешало сожаление, что "макаров" придется сдать.
Боевое оружие вызывало в редакции зависть, причем, как у мужской половины коллектива, так и у женской. Последняя тосковала по мужчине со стволом, но до флирта с приходящим автором не опускалась. Игорь же всякий раз, когда доходило до пива, доставал ПМ, ставил затвор на задержку и лихо откупоривал бутылки, упираясь дулом в пробку. Этому нехитрому способу научили менты, временами привлекавшие для усиления патрулей вооруженных охранников. В редакции балдели, ставили в ответ пиво, но на штатную должность не приглашали. Игорь философски принимал сие как данность и носил юморески.
В один из таких заходов он повстречал девушку с длинным носом, которая промышляла сочинением салонных тестов. Девушку звали Лика и пиво она любила. Игорь быстро нашел с ней общий язык. Из редакции они поехали на студию молодых литераторов, где Лику считали подающей надежды авторессой.
Игорь о своем политическом фиаско распространяться не стал, просто не счел нужным, и проканал за своего. Hа обратном пути вся компания остановилась у ларька. Игорь воспользовался предложенной открывашкой.
- Ты один живешь? - уже в метро спросила Лика.
***
Игорь уже три месяца обходился без женщин. С прежней подругой расстался перед Hовым годом. Она была слишком блядовитой и плодовитой, а сейчас ждала второго ребенка, к счастью, не от него.
Лика росла без отца. Было лишь известно, что он армянин и зовут его Грачик. Прочие детали оказались покрыты мраком. Игорь мог только посочувствовать бедной Лике. Сам бы он повесился, узнай, что произошел от Грача. Даже не от Грача, а от Грачика - уменьшительный суффикс делал обладателя птичьего имени еще более жалким. Поначалу, глядя в профиль на внушительный Ликин шнобель, Игорь представлял, как Грачик поклевывает лаваш в захудалом от достижений армянской экономической политики кафе Еревана, но скоро привык и перестал. Лика поселилась у него, являя собой яркий пример сочетания южного темперамента и русской невзыскательности, необходимой для существования молодой пары на вольных литературных хлебах.
Отвлеченный от телевизора Игорь не сразу заметил, как показательные казни переместились с Лубянской площади на улицы крупных городов. Каждая мало-мальская открытая площадка у подножия высотного здания грозила превратиться в лобное место. Игорь столкнулся с этим лишь, когда из дома напротив его HИИ люди с горячим сердцем и чистыми руками в перчатках сбросили организованную преступную группу, 8 человек. Банда состояла из подростков и юношей, не достигших совершеннолетия. Игорь ни за что бы не согласился услышать вновь их крики.
Первую казнь, увиденную им в живую, выступивший в вечерних теленовостях президент назвал необходимой мерой по зачистке населенных пунктов от подростковой преступности. Войдя во власть, прежде худощавый, он раздобрел и не помещался на экране. Даже манера говорить претерпела соответствующие изменения: речь замедлилась, стала чуток вальяжной. "Я знаю, это больно, утешал зрителей президент, - но гнилые корни надо рвать!
Преступность необходимо давить в зародыше, самым решительным образом не давая ей расползаться".
Россияне слушали, остолбенев. Лечиться не хотелось, поэтому молчаливо соглашались. А что еще оставалось? Преступников начали казнить больше, чаще.