Ты же знаешь мое имя? не унималась первая жена. Шаккар покосился на нас и ухмыльнулся. Что-то подсказало мне, что в его лице я не увижу защитника, если Сарнай надумает навредить мне. Ходят слухи, что он без ума от своей Повелительницы, а значит, мне нечего надеяться на даже теплые отношения между нами.
Сарнай впилась в меня взглядом голубых, словно лед, глаз, ожидая ответа, и я просто кивнула.
Это хорошо, снова улыбнулась женщина.
Меж тем церемония плавно перешла в другое русло. Слуги принесли столы и подушки. Пока гости рассаживались, оставив перед столом новобрачных площадку, слуги подносили угощение. Я заметила, что Сарнай села за спиной нашего общего мужа и застыла каменным изваянием, но взгляд скосила, едва увидела, что я рассматриваю ее. Усмехнулась ехидно и отвела глаза.
Мне стало неловко, и я снова опустила взор, мечтая о том, чтобы эта ненавистная свадьба закончилась и, одновременно желая, чтобы продолжалась вечно, потому что знала, что последует за ее завершением.
«Надеюсь, Сарнай не будет присутствовать в нашу первую брачную ночь!» подумала со страхом. Для себя я уже решила, что не подпущу этого мужчину к своему телу. Ни сегодняникогда! Лучше смерть!
Гости приступили к пиршеству. Рабы заносили многочисленные блюда и расставляли на столах. Рабыни не уставали наполнять чаши вином, и только я сидела, пряча лицо под покрывалом.
Шаккар ел, но мало. Больше следил за пиршеством и все время странно улыбался, словно все происходящее его забавляло. Я иногда позволяла себе посматривать на него через толщу покрывала и видела, как сильные пальцы берут рис, или кусок мяса с блюда и отправляют в рот.
От вида его рук меня передернуло. От взгляда на его губы я испытала страх и отвращение.
Сколько длился пир, я не знаю и не помню. Невесте не положено показывать в этот день свое лицоменя накормили до обряда, да и если бы была возможность наравне с остальными вкусить со свадебного стола, вряд ли кусок полез мне в горло. Я помню, что просто сидела все это время, уронив голову вниз. Только один единственный раз посмотрела на происходящеекогда танцевали танец мечей. Народ моего мужа славил этот танец, превозносящий битву и звон стали, песню крови и смерти, празднование победы над врагом. Помню, как Шаккар встал и произнес своим громогласным голосом:
Моя сестра Тахира и молочный брат приготовили всем гостям подарок!
В зале воцарилась тишина. Я метнула взгляд туда, где сидели на подушках отец с матерью и старший брат. Все они смотрели на Шаккара в ожидании. А когда на середину зала вышли двое, я тоже не сдержалась от любопытства.
Сестра Тахира вскорости должна была стать женой моего брата Акрама. Мне было интересно взглянуть на золовку и там действительно было на что посмотреть.
Высокая девушка, одетая на манер мужчины-кочевника, с длинными иссиня-черными густыми волосами, заплетенными во множество косичек, что в свою очередь были замысловато переплетены меж собой создавая подобие сети из волос. Красивая, я бы даже сказала, породистая. Рядом с ней стоял молодой мужчина, не менее смуглый чем Шаккар. По росту и сестра и брат моего мужа были равны. В руках в обоих были парные мечи, заточенные до невероятной остротыпадающий на лезвие волос рассекался едва, прикоснувшись к стали.
Это будет танец войны и сражения, продолжил Шаккар. Я хочу, чтобы вы увидели, что скрывается за мастерством моих людей, и взмахнул рукой, приказывая начинать.
В тот же миг музыканты ударили в барабаны. Начали бить медленно и тихо, а Тахира и ее партнер в этом ужасающем и опасном танце, начали двигаться.
Если вы когда-нибудь видели, как извивается змея, когда ползет, оставляя след на горячем, раскалённом от жара солнца песке, то поймете, как начинался танец.
Девушка и молодой мужчина кружились друг возле друга, плавно взмахивая оружием, что ловило солнце и отбрасывало блики на лица гостей. Сперва они просто кружили друг против друга на расстоянии вытянутой руки, но барабаны начали бить сильнее и быстрее. Их ритм ускорился и Тахира приблизилась к мужчине, а он сделал шаг в ее направлении.
Руки вздымались быстрее, мечи летали рядом с лицами танцующих. Одно неловкое движение и опасная сталь с легкостью отсечет палец, ухо, нанесет опасную рану. Тела извивались. Эти двое стали действительно словно змеи. Я вспомнила о том, что рассказывал мне отец, будто этот народ поклоняется Великому Змею, считая его своим покровителем и божеством. Теперь было понятно, почему танец носит такой характер.
А барабаны гремели все сильнее, все чаще ударяли по ним ладони музыкантов. Тахира и молочный брат Шаддера едва ли не терлись друг о друга, не уставая вскидывать мечи, проворачивать их в руках, да так быстро, что только свист рассекаемого воздуха, да смазанное движение стали давали понять о том, что эти двое вооружены.
Все слилось в одно единое смазанное пятно. Гости затаили дыхание. Мне казалось, что я сама не дышу и даже не смею моргнуть, чтобы пропустить хоть одно мгновение дикого и волнующего, но такого страшного в своей близости к смерти, танца.
А затем, неожиданно, барабаны замолкли, и танцоры остановились.
В последний раз сверкнула сталь в руке молочного брата моего мужа. По толпе приглашенных волной пронесся легкие шепот. Через покрывало я не смогла рассмотреть того, что произошло. Мне казалось, оба танцора целы и невредимы, но вот Шаккар поднялся со своего места и шагнул к сестре. Приблизившись, нагнулся и что-то поднял с ковра. Затем покачал головой и вскинул руку вверх. Только тогда я увидела, что случилосьмеч молочного брата отсек выбившуюся из прически прядь волос Тахиры и именно ее демонстрировал нам мой муж.
Гости стали хлопать, не жалея рук, а я посмотрела на первую жену, что сидела, улыбаясь и не отводила взгляда от Шаккара.
Тахира и ее брат подошли к свадебному столу. Поклонились мне, как невесте. Я ответила вежливым поклоном и позволила себе рассмотреть обоих.
Тахира и вблизи была хороша. Красивая, смуглая, только очень высокая. Конечно, ниже Шаккара, но, наверное, одного роста с моим братом.
А вот молочный брат Шаккара, имя которого муж так и не назвал, был явно моложе моего господина. На лица странное выражение усталости и обреченности, словно ему не в радость было демонстрировать на публику свои таланты.
Поздравляем с заключением союза! сказал мужчина.
Пусть Великий Змей пошлет вам счастье и наследников! добавила Тахира.
Они еще раз поклонились и ушли, заняв свои места среди остальных гостей.
Шаккар сел рядом со мной и впервые за все время, посмотрел на меня.
Скоро ты войдешь в мой шатер невестой, а выйдешь женой! сказано это было достаточно громко, и гости, услышав такое заявление жениха подхватили его слова радостными криками, а мое сердце забилось в груди, словно птица в клетке.
«Нет!» крикнуло оно, а губы промолчали, так и остались сжаты в узкую полоску.
И снова потянулись часы ожидания предстоящего ужаса. Вот уже и пошли гости с подарками. Огромные сундуки, рулоны дорогих тканей, украшения и оружие сложили к нашим ногам. Все хотели поздравить молодых, отметится перед варварским принцем.
Последними подарки поднесли мои родители. Я снова подняла взгляд, глядя на то, как отец и мать шествуют к нам по ковровой дорожке. Четыре красавицы танцовщицы в легких одеждах идут перед ними, размахивая лентами. Отец несет подарок зятю, матьмне, своей дочери.
Да благословят вас боги, дети, произносит отец и передает в руки Шаккару маленький золотой сундучок. Мой муж встает навстречу правителю и с поклоном принимает дар.
Мама опускается рядом со мной на колени. В ее руках великолепное ожерелье, принадлежавшее еще ее матери, а теперь доставшееся мне.
Счастья тебе, дочь, проговорила она и, не удержавшись, обняла меня. Нашла руку под толщей наряда и незаметно сунула какой-то флакон.
Выпей, шепнула мне в ухо мать. И боли не будет, а затем распрямилась, чтобы сказать слова поздравления Шаккару.
Я сжала в ладони маленький флакон, понимая, что именно дала мне мать. Она не хотела, чтобы отец заключал этот мир ценой счастья ее детей. Меня отдали Шаккару, Акрам женится на Тахире, которую не знает и не любит.
Но отец был непоколебим.