Ваханок не очень любят. Чаще всего это безумные старухи, которые плавают с острова на остров и попрошайничают, но мама верила в то, что они знают что-то больше, что боги говорят с ними и выполнила наказ. Так я стала той, в чьем имени сама смерть. При рождении старейшина клана самолично пометил меня, прижигая кожу раскалённым железом, чтобы каждый знал
- Значит, ты ваха.Заключил он.
- Да, господин. И вам не стоит забирать меня с собой. Я принесу вам одни несчастья.
Я, дочь той, что послушав проклятую старуху, принесла в мир очередную ваху. Проклятого ребенка, которого будут сторониться до конца ее дней. Я обречена на одиночество, и еще с девства наслушавшись о том, что я виновата в смерти матери, я поняла и приняла свою участь.
Но сейчас, услышав хоть и маленький, но отголосок надежды, я, вложив в голос всю свою честность, постаралась отвести от себя беду, но мужчина, отпустив запястье, провел широкой ладонью по моему животу и запустил пальцы под кромку белья, заставляя меня окаменеть.
- Моя мать тоже назвала меня из-за предсказания ваханки.Поделился он, поглаживая волосы на моей промежности.Она предсказала, что моей женой станет сама смерть.
Вспомнив о широких браслетах на его руках, я забыла, как дышать, а Хальвор продолжил:
- Вот я и нашел тебя. Моя Хель.*
****
(Прим. автора)
Хель - в германо-скандинавской мифологии повелительница мира мёртвых.
Глава 6
Чуть раньше..
Думал много. И все мысли крутились вокруг девчонки, что сейчас осталась одна в покоях здешнего ярла. Такая мелкая и хилая, но в голубых глазах, сверкали молнии решимости, сдерживаемые страхом за свою жизнь.
Пока нес ее, мысленно представлял, как стяну с тощих плеч трухлявое платье, плавясь от любопытства, что же там за тряпкой из грубой мешковины, но стоило протянуть руки, как она вздрогнула, напоминая, что неприкасаемая. Ее сторонились, избегали, и я мог бы ее понять, если бы не положение, которое частично уберегло меня от такой одинокой участи.
Слишком слабая. Мог бы из нее выйти толк? Сомневаюсь.
Допивая дешевую брагу, в пол уха слушал разговоры товарищей, лишь изредка отвечая на вопросы, видя перед глазами иллюзорные темные волны волос, когда распустил ее остриженную косичку. Нужно запретить ей это делать, и эти бинты Хитрая, но и это не уберегло. В своих силах сомнений не было, я бы нашел ее, перевернув даже целый остров, но как же она умело скрывалась. Это достойно уважения.
Представил как, свернувшись калачиком, ждет меня в чужой постели и собственничество рыкнуло в груди. Слишком рьяно нутро на нее реагировало. Слишком неожиданно и непредсказуемо. Вспомнилось, как грубо Орм сбросил ее со своих плеч, и как жалко она сжималась, стараясь даже не дышать. Проучить «товарища» было просто необходимо. Но это позже.
- Она?Спросил Ральфус повернувшись ко мне и поскреб бороду.
- Без сомнений.
- Думаешь, долго протянет?
Вопрос был уместен. Наши женщины были крепки телом и сильны духом, и Хе-ель Выбивалась своей слабостью.
- Оглянись. Если она выжила здесь, то Черный покажется ей пиром богов.
- Будем надеяться.
Пить больше не хотелось.
Тянуло к девчонке страстным желанием рассмотреть ее поближе, возможно потрогать и пощупать, но мозгами понималбудет сторониться. Даже самые невинные прикосновения вызывали в ней отторжение, которое она даже не пыталась прятать, просто не видя смысла.
Но к ней тянуло.
Списав все на бражку, ударившую в мозги, поднялся и направился к ней, расталкивая с пути всех посторонних.
Но и тут меня ждал сюрприз. Не могу сказать, что ни приятный, ведь голенькая девушка в твоей постели не может ни радовать. Вот только от этого легче не стало.
Опустился на край, стараясь, что бы старая и скрипучая кровать не разбудила ласку.
Да, глупость, но все же. Ласка Именно такой она мне виделась, со своим носом пуговкой и глазами как два омута.
Отбросил одеяло, в которое она зарылась почти с головой и внимательно осмотрел.
Худая. Слишком. Ребра выглядывают из-под тонкой кожи ровными полосками. На спине несколько родинок, и если очертить их линиями, становились похожи на созвездие. Такое же хрупкое и эфемерное как она.
Темные волосы разметались по подушке, а на лице выражение удивления и настороженности. Губы чуть приоткрыты, что на мгновение показалось, будто она не дышит. Чтобы успокоить себя поднес палец к ее рту, пытаясь ощутить дыхание, и почувствовав теплый выдох, не сдержалсяпогладил обветренные губы.
Такая крохотная.
Лежит, поджав к груди колени, и будто пытается согреть сама себя.
Мягко накрыл бок ладонью и понял, что не показалось. Холодная. Замерзла.
Ощутив тяжесть, заворочалась, и перевернулась на спину, оставляя руку прикрывать глаза от мира, что она не видела за опущенными веками. Но ни это главное.
Впалый живот и вновь торчащие ребра. Спереди они выглядели еще хуже, чем со спины, и ощущение, что их можно пересчитать пальцами лишь усилилось. Не отказал себе в удовольствии внимательно разглядеть темные острые сосочки, что вздымались вверх, встревоженные прохладой комнаты.
Стянул и отбросил жилет, следом отправляя и рубаху со штанами, всем естеством мечтая отогреть замершего зверька, что мало напоминал сейчас здоровую и счастливую девушку, судорожно и сонно ищущую тепла в стянутом мной покрывале.
Упал рядом, прижимая к себе, поражаясь тому, какая она мелкая, будто еще мгновение и я сломаю ее, чуть переусердствовав.
Думал, проснется, запищит что-нибудь напуганное или возмущенное, но продрогшая кожа покрылась мурашками, и девушка, спросонья, лишь сильнее прильнула, по-хозяйски прижимаясь носом к моей груди. Ее темная макушка, что оказалась в досягаемости лица, манила, и, уткнувшись в нее носом, глубоко вдохнул.
Проклятый жасмин. Почему ты так сладко пахнешь, ласка?
И понять не успел, как она вся прижалась ко мне, буквально распластываясь и впитывая жар тела, все меньше напоминая деревянную доску, окоченевшую на морозе.
Провел пальцами по худой спинке, пересчитав пальцами позвонки, и девушка ответила, упираясь ладонью в мою грудь, зарываясь тонкими пальчиками в пружинки волос, не представляя, как заревел от удовольствия внутренний зверь.
Она будила что-то незнакомое. То, чего я ранее не испытывал ни к кому, кроме Геры. Желание защитить, укрыть собой, отогреть, окружить заботой, доказав что я достойный мужчина.
Сладко посапывая, она только сейчас позволила мне без страха и зажиманий касаться ее, трогать, даже гладить в кое-то мере, но лишь во сне. Это злило.
Хмыкнул в темноту.
Думал она с распростертыми объятиями побежит к тебе, стоит только позвать? Глупец. Для нее ты ни кто иной, как враг, еще один человек, что посчитает недостойным для себя замечать ее. Но поздно, я уже заметил.
«И ты ласка, поймешь это чуть позже. Не страшно. Главное увезти тебя отсюда».
В ответ на мои мысли, Хель лишь развернулась спиной, укрывая себя моей рукой, невольно позволяя ладони накрыть маленькую от недоедания грудь.
Закатил глаза к небу.
«Тяжело с тобой, девочка»
Но отбрасывая все мысли, обнял сильнее, и зарылся носом в макушку.
Уснул, и спал бы крепко до самого утра, но она меня разбудила.
Пыталась удрать. Мелкий зверек.
*****
Глава 7
Сон. Чудовищный сон, в котором я главная героиня.
Мужчина уснул, так и не вынув руку из моего белья, пока я, окоченев словно труп, лежала на боку и боялась вздохнуть.
Этого не может быть. Не смотря на мою одинокую и обособленную жизнь на острове, я не могла представить как это? Покинуть его? Бросить свой дом, знакомых с рождения людей и умчаться в неизведанное. Ведь там же ничего нет! Ничего, что я могла бы даже с натяжкой назвать своим!
Но судя по тому, как уверенно звучал тихий, шершавый голос мужчины, он настроен серьезно. Для него я трофей, забава. Игрушка, с которой он будет играть до тех пор, пока не надоест. А что остаётся мне?
Ох, не ври себе, Хель! У тебя ничего не было, что можно было бы потерять, и новость о том, что ничего не будет, не слишком попортит твои планы на беспросветное будущее. Даже мысленно пересчитав свои вещи, я поняла, что брать мне нечего, и скорее всего, мне вряд ли это позволят.
Солнце уже стучалось в треугольные оконца, оповещая весь мир о том, что новый день уже на пороге, прерывая сны и поднимая людей с постелей. Я уже должна встать, мне еще нужно покормить курей