Воздействие дознавателя, его вопросов и обрушившихся на меня новостей сделало мой разум затуманенным, а сердцеболящим.
Сколько это продолжалось?
Ровно до тех пор, пока господин Мору не взял осторожно у меня с ладони ставший серым булыжник и не произнес вроде бы немного потеплевшим голосом:
Могу предположить, что ты не причастна.
Встряхнула головой, а потом подалась вперед, частя от волнения:
Я должна увидеть родителей. Мне же положены посещения? Возможность поговорить? Должна же я понять, что происходит. И когда назначили суд? Над ними будет суд? Конечно, все разрешится еще раньше, но
Боюсь, что это не так просто, поморщился дознаватель, Пока расследование продолжается, мы не можем позволить никаких встреч, а что касается суда
Он замолчал, и я повернулась к ректору, надеясь что тот пояснит:
Такие дела решаются лично Его Величеством, вздохнул тот, Но я тоже верю, что это какое-то недоразумение и во всем разберутся.
Он замолчал, а я прикусила губу до крови.
Уверенным Севаро-Мартин да Фарос не выглядел. Что касается Его Величества вряд ли мне стоило допускать такие высказывания даже в мыслях, но я всегда считала нашего короля чрезмерно жестоким и пугающим. Безусловно, этого требовало само королевствовесьма обширное и привлекательное для агрессоров и тварей завесы.
Но лучше бы был суд.
В любом случае я не могу здесь оставаться и делать вид что ничего не происходит, сказала глухо, Я должна вернуться в столицу, в свой дом.
Нет, на непроницаемом лице дознавателя я больше не видела сочувствия, В доме идут тщательные обыски. Во всех домах вашего рода и загородных тоже. И присутствие посторонних
Тогда постоялый двор! Что угодно! я вскочила, чувствуя зарождающуюся истерику.
Я не могу позволить, вмешался ректор. Я отвечаю за своих студентов так же, как любой опекун, а тебе всего двадцать.
Мне осталось всего полгода до совершеннолетия, прошипела. И не думаю, что у меня прибавится за это время мозгов или ответственности.
Тем не менее господин ректор правиз академии вам пока не стоит выходить, припечатал Моро.
И тут меня осенило. Как же я сразу не подумала? Мой брат! Наследник нашего рода, мой обожаемый старший брат!
Питер-Дамиен может выступить моим опекуном! Когда вы его вызовете и проверите, то убедитесь, что он ни при чеми мы вместе разберемсяя почти захлопала в ладоши, но, заметив, как переглянулись мужчины, замолчала.
И поняла что меня ждет еще одна отвратительная новость.
Эва-Каталина снова ректор. Два дня назад из Ангра-ди-Эроима пришло сообщение, что Питер исчез.
К-как исчез? В-вы смеетесь? Маг не может просто так исчезнутьпри должных усилиях его всегда можно найти по граням! Если только он не
Голос пресекся, когда я осознала, что значит их тяжелое молчание: маг может исчезнуть и из граней, если умирает или попадает за завесу. Что, собственно, одно и то же.
Сжала руками голову и всхлипнула. И снова. Слезы лились не переставая, не принося облегчения, а только отравляя кровь и все вокруг
Я пошатнулась, но устояла и сжала кулаки. А потом вытерла рукавом мокрое лицовсе лучше, чем ничего не видетьи твердо посмотрела на двух мужчин.
Мой брат найдется, сказала холодно, потому что он жив. И никуда не пропал, просто так вышло. И за то, что моих родителей посадили в темницу наш род еще услышит извинения. А теперь позвольте мне уйти, на последнем слове голос снова сорвался, но я не позволила себе снова скатиться в истерику.
Ректор со вздохом кивнул, и я, держа спину прямо, заставила себя шагнуть прочь из его кабинета. И, не сворачивая ни в какие аудитории, дошла до выхода из здания.
На площади было пустоя не знала, сколько было времени, даже желания поднять голову и посмотреть на башенные часы не было, но, наверняка, занятия еще шли вовсю.
Плевать.
На площади было холодноно отсутствие плаща впервые не заставило мерзнуть.
На душе было погано. Сердце дробилось и падало чтобы снова воскреснуть и забиться в зависимости от того, какая мысль была в моей голове главенствующей.
Я поднялась наверх, в свою комнату, заперла за собой дверь, а потом, не раздеваясь и даже не разуваясь, забралась на кровать и укуталась в покрывало. И провела так остаток дня, ничком, вздрагивая и цепенея, пока мои мысли метались от полного беспросветного отчаяния до самых диких способов разобраться с этой ситуацией.
Одно то, что я, уже почти в бреду, готова была предложить себя в уплату давно женатому королю, с чьими дочерьми я находилась в приятельских отношениях, говорило о многом.
Я смогла уснуть далеко за полночь. Насильно убедив, что все будет хорошои неразрешимая на вид ситуация вскоре разрешится самым замечательным способом.
Как же я была наивна
3
Каталина.
Андре, я выдохнула облегчение вместе с облачком пара.
Неужели и правда боялась, что он не будет сегодня утром ждать меня на крыльце? Глупая.
«Он может пока еще не знать», шепнуло с внезапно прорезавшейся иронией что-то темное внутри меня, но я подавила неуместную мысль. А потом всмотрелась в своего жениха внимательней и поняла Знает. И вот эти растрепанные первокурсницы тоже. И те студенты подальше, что делали вид, что стоят здесь просто так.
Да, академия находилась в стороне от столичной жизни, но почти каждый из нас родился в Алмейрине и многие были представлены ко двору. А значит слухи уже распространились.
Как и уверенные пересказы.
Завеса их забери.
Я гордо задрала подбородок и протянула парню почти не дрожащую руку. Он же привычным жестом обнял меня и открыл дверь.
Я узнал вчера вечером, что произошло, шепнул мне на ухо, пока мы шли к столовой, Ты как?
Что-то царапнуло внутри. Узнал вчера и не пришел ко мне? Не бросился выяснять, как я себя чувствую и не надо ли мне чего? Наверное, это даже к лучшему: мне было так плохо, что ему не стоило меня видеть в таком состоянии.
Все хорошо, отвечаю ровно, Уверена, что это недоразумение, и вскоре все разрешится наилучшим способом. В моем роду не было предателейи не появится.
Конечно, он улыбнулся с заметным ажиотажем, вот только
Интересно, Андрес в курсе, насколько хорошо я изучила его за эти два года? И насколько четко понимаю, когда его широкая обаятельная улыбка никак не связана с его настоящими чувствами? Но он хорошо играет на публику. Как и я. Стоит ли обижаться на то, чем я всегда восхищалась?
Мы зашли в столовую, как это делали всегда. Но что-то изменилось. Даже не что-то многое. Раньше я заходила в любое помещение не обращая внимание на окружающих и занятая своими мыслями. Или разговорами с людьми, которые заслуживали того, чтобы с ними разговаривали. И если кто и реагировал на моеили нашепоявление, то исключительно с осторожным и завистливым любопытством.
Из желания убедиться, что у самой популярной пары академии все прекрасно. Полюбоваться. Или же заприметить модные новшества, которые мы с женихом, совсем чуть-чуть игнорируя устав, привносили в свою форму или внешность.
А сейчас я вдруг почувствовала себя так, будто снова оказалась в южном королевстве Камбра.
Когда мне было десять, мы провели там около полугода, поскольку отец вел переговоры от имени нашего короля. И все эти полгода мы с мамой были объектом самого пристального, изучающего внимания от людей, которые так и ждали, что мы отступимся. Жительницы Камбрыи дворцабыли довольно низкорослыми, плотными, с темной кожей и волосами. И две стройные блондинки в чрезмерно открытых с их точки зрения платьях представлялись им экзотическими зверями, которые способны и укусить и нагадить.
Несколько раз я, помнится, плакала, потому что мои сверстницы обижали меня и насмехались надо мной, когда я пыталась с ними подружиться. И однажды даже выдала маме, что я страшная и глупая, раз никто не хочет со мной общаться. А мама тогда спросила меня:
Ты и правда так считаешь?
Помню, что вытерла мокрые щеки и, после некоторого размышления, отрицательно помотала головой.
Это главное, сказала мама. То, в чем ты уверена сама.