Она с дежурной улыбкой ответила на приветствие, вспорхнула со своего места и скрылась за дверью кабинета ректора. Видимо, чтобы сообщить о том, что все участники грядущей расправы уже ожидают своей участи. Через несколько секунд Ферна появилась вновь и гостеприимно распахнула перед нами дверь:
Проходите, лорд Старленд ждет вас.
Шейн поднялся, приблизился к кабинету, но никак не решался переступить его порог. Я, подойдя к нему, насмешливо бросила:
Ну же, адепт Лоннерс, куда подевалась ваша смелость? Или отвечать за свои поступки вы не готовы?
Он тяжело вздохнул и все же вошел в кабинет, я двинулась следом и прикрыла за собой дверь. Не удержалась от того, чтобы тут же посмотреть на Ирмерия. Он сидел за столом и, не мигая, смотрел на меня, игнорируя Шейна. Лицо снова напоминало мраморную маску, но глаза странно сверкали. Может, злится? Не в силах об этом думать, я опустила голову. Пусть делает, что хочет. Я приму любое его решение.
Присаживайтесь,послышался знакомый мелодичный голос.
Я вслед за Шейном опустилась на один из стульев, стоящих перед письменным столом ректора. Сцепила пальцы на коленях, по-прежнему не решаясь поднять глаза на Ирмерия. В голове мелькали обрывки воспоминаний о сегодняшней ночи, что лишь усугубляло желание провалиться сквозь землю. Я ощутила, что краснею, и ничего не могла с этим поделать.
Думаю, вы догадываетесь, адепт Лоннерс, зачем я вызвал вас.
Я перевела дух, осознавая, что сейчас он обращается только к Шейну. У меня есть немного времени, чтобы собраться и смело встретить свой приговор.
Да, лорд Старленд.
Надеюсь, вы осознаете, что ваше поведение недопустимо. И хотя не произошло чего-то непоправимого, но лишь благодаря моему вмешательству.Он вдруг умолк, и я готова была поклясться, что сейчас он посмотрел на меня и наверняка тоже вспомнил о том, что произошло ночью. Но уже через несколько секунд продолжил:Я мог бы исключить вас из Академии за поведение, недостойное адепта, но я дам вам шанс. Все произошедшее должно остаться в этих стенах. Никто не должен знать о том, что произошло. Вы ограничитесь временными ограничениями в передвижениях. На месяц вам запрещено покидать стены Академии. И еще Вы не должны больше приближаться к адептке Тиррен. Если нечто подобное повторится или вы дадите любой другой повод для принятия рокового для вас решения, я, не задумываясь, подпишу приказ о вашем отчислении. Вы меня поняли, адепт Лоннерс?
Я покосилась в сторону Шейна, который, похоже, был поражен и обрадован решением Ирмерия. Его даже не наказали толком. Временное ограничениепустяк. Сама я внутренне возмутилась такой несправедливости. Неужели моя честь, по мнению ректора, стоит так мало?! Мысль эта была такой горькой, что меня передернуло. Что ж, похоже, я прекрасно поняла отношение ко мне Ирмерия Старленда! Ну, конечно, если выбирать между отчислением благородного дроу и человечки, то ответ очевиден!
Вы свободны, адепт Лоннерс,после горячих заверений Шейна в том, что такое больше не повторится, холодно проговорил ректор.
И третьекурсник тут же поспешил убраться, даже не взглянув в мою сторону. Стук захлопнувшейся за ним двери прозвучал для меня выстрелом в голову.
Когда мне следует написать заявление с просьбой об отчислении?произнесла я сухо.
Слова давались тяжело, срываясь с языка каменными глыбами.
Ректор молчал так долго, что я не выдержала и подняла голову. Меня поразила боль, застывшая в его глазах. Куда подевалась невозмутимость? Его лицо дышало такими сильными эмоциями, что смотреть на это было почти невыносимым.
Ты хочешь покинуть Академию?наконец, глухо выдавил он.
Я так поразилась, что первое время не знала, что ответить. Потом тихо проговорила:
Я думала, что этого хотите вы. Вы же за этим меня вызвали, правда?
Он издал изумленный возглас, потом поднялся с места и двинулся ко мне. Не доходя всего полшага, остановился, глядя так, словно я только что его ударила.
Почему ты ушла сегодня утром? До того, как мы смогли поговорить и обсудить все.
Я решила, что так будет лучше,мне пришлось собрать все мужество, чтобы не выдать в голосе эмоций.То, что произошло Мне стыдно из-за этого Думаю, нам обоим.
Он дернулся, будто я ударила его снова, и резко отвернулся.
Я предполагал, что так и будет,сказал напряженно и устало.Но, во имя Тараш, с чего ты взяла, что я могу потребовать от тебя покинуть Академию?произнес с такой обидой, что в этот раз дернулась я.
Не знаюответила тихо и беспомощно.Но Шейна вы не наказали, значит, решили, что я в этой ситуации виновата больше. Я все понимаю Шейн из аристократической семьи, а я всего лишь
Летти,его потрясенный возглас оборвал мой жалкий лепет,объясни, пожалуйста, что творится в твоей голове? Я не могу понять. Пытаюсь, но не могу.
Он смотрел на меня озадаченно и печально.
Ты трактуешь мои поступки в каком-то парадоксальном для меня виде. Адепта Лоннерса я не наказал так, как мне того хотелось, только из-за того, что не хочу, чтобы это дело получило огласку. Или ты хочешь, чтобы твое имя трепали все, кому не лень?
Я замотала головой, с трудом пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли. Значит, он просто не хочет огласки. Уже легче. Теперь я по-другому взглянула на ситуацию.
Несомненно, пользующийся безукоризненной репутацией Ирмерий Старленд не хочет, чтобы о его кратковременной связи с адепткой-человечкой кому-то стало известно. Ради этого он и вызвал меня и Шейна. Дать понять, что мы должны держать язык за зубами, и тогда никто не пострадает. Я прекрасно поняла намек.
Не беспокойтесь, лорд Старленд, все останется между нами,откликнулась отстраненно и холодно.Просто забудем о том, что случилось. Я понимаю, насколько вышла за рамки дозволенного. И глубоко сожалею.
Сожалеешь?повторил он с тихой горечью.
Некоторое время продолжал смотреть на меня, будто пытаясь что-то отыскать на моем лице, но не находил. Потом вернулся за стол, а когда вновь обратил взор в мою сторону, на его лице невозможно было прочесть никаких чувств.
На этом все, адептка Тиррен. Продолжайте учиться. Слышал, вы даже успехи делаете.
Весьма рад это слышать. Если адепт Лоннерс вновь позволит себе лишнее, можете обратиться ко мне за помощью. А теперь можете идти. Я больше вас не задерживаю.
Было так больно, что я не могла даже пошевелиться. Намного больнее, чем сегодня утром. Я смотрела в кажущееся невыносимо далеким и чужим любимое лицо и понимала, что больше никогда оно не отразит других чувств ко мне. Других, помимо холода и безразличия. Да и неужели я полагала, что может быть иначе? Для него та ночьдосадная ошибка, которая слегка нарушила привычный порядок жизни. Хотя с чего я взяла, что у него не могло быть других подобных ночей? Любая адептка или преподавательница наверняка обрадовалась бы вниманию с его стороны. Просто все держится в секрете и не оглашается.
Сердце кровоточило от ревности и горечи, и я никак не могла справиться с чувствами.
Что-нибудь еще, адептка Тиррен?спросил ректор, в нетерпении барабаня по столешнице.
Нет, ничего,хрипло проговорила я и заставила себя подняться.
Побрела к двери, больше не оглядываясь. Боялась, что если сделаю это, то просто умру, вновь увидев безразличие на его лице. Чего только стоило сдерживать рвущиеся из глубины души слезы!
Хотелось поскорее покинуть приемную и там, за дверью, найти укромное местечко и порыдать вдоволь. Но даже этого мне не дали сделать. Едва я вышла из приемной и первые соленые капли покатились по щекам, как натолкнулась на декана Байдерна. Проклятье!
Вздумалось же ему вернуться в Академию и посетить ректора как раз в тот момент, когда он смог стать свидетелем моей слабости! Может, просто предоставит собственной участи и пойдет своей дорогой?
Я попыталась прошмыгнуть по коридору мимо него, но крепкие руки перехватили и удержали на месте.
Адептка Тиррен, почему не на занятиях?
Сквозь пелену слез я не могла рассмотреть выражения его лица, но голос звучал чуть насмешливо.
Догадываюсь, что вас снова к ректору вызывали. Что натворили на этот раз?
От возмущения мне даже плакать перехотелось. Дернувшись, я высвободилась из удерживающих рук и смахнула слезы.
Мы оба знаем, что в прошлый раз я ничего не натворила,буркнула я.
А в этот, значит, натворили?хмыкнул декан.Почему в слезах?
Все-таки заметил, оказывается! Я шмыгнула носом и упрямо вздернула подбородок.
Со мной все в порядке.
Вижу,беззлобно заметил он, внимательно оглядывая с ног до головы.Похоже, ты просто мастер притягивать неприятности. Слышал, что пока меня не было, тебя Кайла чуть не прибила.
Я вспыхнула до корней волос, вспомнив, из-за чего разъярилась на меня архимагиня.
Интересно, об этом он тоже знает?
И что вы с ней не поделили?судя по ехидной ухмылке, знает прекрасно.
Не думаю, что вы хотите, чтобы я об этом говорила,нахмурилась я.
Ну, почему же,протянул он.Сейчас мы одни.
Я даже на шаг отступила, испуганная возникшим опасением.
Послушайте, у меня и в мыслях не было того, в чем обвиняет меня Кайла!
Правда, не было?продолжал издеваться он, протягивая ко мне руку.
Не успел декан Байдерн коснуться меня, как от дверей приемной раздался звенящий голос Ирмерия Старленда:
Декан Байдерн, у вас ко мне какое-то дело?
Воин тут же утратил ко мне интерес и с широкой улыбкой посмотрел на ректора.
О, вы даже лично вышли меня встречать, лорд Старленд. Какая честь для меня!потом подмигнул мне и с улыбкой сказал:Ладно, беги, крошка, и не рыдай больше. Это тебе не идет.Он игриво ударил меня по ягодицам, когда я пробегала мимо, но я удержала свое возмущение при себе. Главное, что, наконец-то, могу уйти, покинув поле очередного позора.
За спиной раздался холодный голос ректора:
Декан Байдерн, ваше поведение недопустимо!
Да-да, мы уже не раз говорили на эту тему,послышался насмешливый ответ.Но я хотел обсудить с вами недавний приказ о запрете поединков чести
Дальше я уже не слышала, забежав за угол, а потом помчавшись по лестнице на первый этаж. Сердце бешено колотилось в груди, как у перепуганного зайца. Я упорно отгоняла мысли о том, зачем на самом деле ректор вышел из приемной вслед за мной. Скорее всего, мои надежды снова не более чем иллюзии. Он мог отправиться по каким-то важным делам, вот и все. Между нами все было сказано в кабинете, и я должна с этим смириться.
Глава 2
К счастью, остаток дня больше никто меня не донимал. Шейн исправно держался в отдалении, даже глаза старательно отводил, едва я оказывалась в поле его зрения. Декан Байдерн, похоже, и не думал иметь на меня какие-то виды. Видать, утром просто издевался надо мной в своей привычной манере. Насколько я слышала, декану не удалось настоять на своем и отменить приказ о запрете поединков, чему я несказанно обрадовалась. Не знаю, что сказал декан Кайле, но та больше не бросала на меня злобных взглядов, и с этой стороны я тоже могла не опасаться. Оставалось разобраться со своим чудовищным моральным состоянием. Я постоянно прокручивала в голове разговор с ректором в его кабинете, и мне все время казалось, что я что-то упускаю. Но стыд и неловкость после пережитого мешали мыслить здраво.
Не знаю, как я выдержала этот день. На почте работала, как механическая кукла, все время совершала нелепые ошибки. Так что Дейн, в итоге, встревожившись, велел мне уйти пораньше. О том, что произошло на почте вчера, он, слава Тараш, имел смутное представление. Думал, что мне просто стало плохо. Так ему сказала Гинни, которая, оказывается, увидела, как меня увозят на самоходном экипаже. Но когда гномиха выскочила на улицу, там уже осталась только принцесса. Той хватило ума не говорить всей правды, за что я даже ощутила к ней благодарность. В общем, Дейн подумал, что я все еще не оправилась после вчерашнего недомогания, и отправил обратно в Академию.
Меня же ноги сами принесли на постоялый двор. Единственный человек, которого я хотела сейчас видеть, мама. Было всего четыре часа, поэтому посетителей в трапезном зале находилось немного. Основная масса клиентов сходятся гораздо позже. Поэтому мама наверняка сможет уделить мне больше внимания, чем при других обстоятельствах.
Я проскользнула в смежное с трапезным залом помещение, где находилась скромная кухонька. Мама вылизала ее до блеска, и здесь всегда пахло запахом хорошей еды и специями. Господин Дамьен теперь частенько составлял компанию новой кухарке. Да и Пирл с некоторых пор начал оказывать маме знаки внимания. Мы с ней не раз уже обсуждали их постоянное соперничество и весело смеялись. Господин Дамьен то и дело грозился выгнать Пирла, но мама его отговаривала. Она вообще из хозяина веревки вила.
Прижимистый полутролль даже согласился новую посуду приобрести и занавески на окнах, чтобы в кухне стало поприличнее. Когда я спрашивала маму, нравится ли ей кто-то из ухажеров, она только отмахивалась. Говорила, что свое уже отжила, и для нее главноемое счастье.
Вот и сейчас за деревянным столом, застеленным белой скатертью, сидели господин Дамьен и Пирл. Они поедали ароматную мясную похлебку, закусывая свежевыпеченным хлебом, и умильно поглядывали на маму, что-то ей рассказывая. Она сноровисто порхала по кухне и успевала еще одарять их улыбками и добрыми словами.
Всем добрый вечер,я нацепила на лицо улыбку, стараясь, чтобы она выглядела как можно безмятежнее.
Мамины ухажеры тоже заулыбались и откликнулись на приветствие. Мама же вдруг замерла с ложкой в руке, и ее лицо стало встревоженным.
Что-нибудь случилось?
Вот как она это сразу поняла?! И что-то подсказывало, что все мои жалкие попытки разубедить ее ничего не дадут. Не знаю, что увидели мужики на мамином лице, но тут же, не сговариваясь, поднялись с места и, поблагодарив за угощение, поспешили ретироваться.
Так, садись!решительно заявила мама, оттесняя меня к столу и усаживая. Потом налила мне кружку горячего чая, пододвинула сливовый пирог и уселась напротив.Ешь и рассказывай.
Мамины пироги я обожаланикто не умел выпекать так вкусно, как она. Даже Гинни была ей в этом не соперница, хоть и выспрашивала все рецепты, а потом строго им следовала. Но сейчас мне кусок в горло не лез. Я обхватила ладонями чашку и, наслаждаясь ароматом горячего напитка, невесело вздохнула.
Мама, я запуталась.
В чем запуталась, дорогая?спросила она, глядя с доброй понимающей улыбкой.Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все.