- Чем это ты занята? - её лицо перекосило. - Понарожают невесть от кого, а потом таскаются с сопляками своими.
- Женщина, - я набрала побольше воздуха в лёгкие, - свои теории оставьте при себе и найдите свободного сотрудника, который покажет вам следующий ряд и целый стеллаж наборов для черчения, если вы сами не в состоянии это сделать!
Баба открыла было рот, и тут же захлопнула его. Выпятила двойной подбородок и прищурилась.
- Где администратор? Позовите его сейчас же.
Я улыбнулась предельно мило.
- Конечно. Нам с вами как раз по пути.
Подхватив на руки хнычущую малышку, пошла с ней к кассам. Именно там у нас располагалась стойка администратора. Эта несносная бабенция, таща на прицепе бедолагу сына, пёрла за мной. Не успели мы подойти к управляющему, как она заголосила горном.
- Ваша соплячка изволила мне хамить. Понабрали девок непутёвых. Стоит, глазами тупыми хлопает.
Выслушав сию претензию, Ольга Михайловна посмотрела на меня.
- Я девочку нашла среди рядов. Никого из родителей рядом. Стала выяснять, кто она и откуда, а тут эта женщина со своим циркулем. Я ей объясняю, что нужно пройти на следующий ряд, там целый стеллаж. А она мне - не в состоянии сама найти, и всё тут.
Администратор довольно ухмыльнулась и перевела взгляд на малышку. Её лицо тут же стало озабоченным.
- Что ты несёшь? - взъерепенилась посетительница.
Моя начальница уже, казалось, и забыла о ней, но особа не желала успокаиваться.
- Женщина, наборы для черчения на десятом ряду.
Сказала, как отрезала. Ольга Михайловна умела ставить на место даже взглядом.
- Злата, ты уверена, что родителей не было рядом? - она взяла у меня девочку и посадила на стойку.
- Да, никого из взрослых.
- А на соседних рядах?
- Не успела проверить, - честно призналась я. - Женщина стала кричать и требовать предоставить ей вас.
Да, я нагло перевела все стрелы на скандалистку.
Тем временем двери в наш магазин автоматически открылись, и вошёл мужчина в форме. За ним семенила понурая зарёванная женщина. Она вскинула голову, и меня окатило такой волной облегчения, что слёзы проступили.
- Кира! Кирочка, как же ты так!
Полицейский быстро оценил ситуацию и выдохнул.
Следующий час мы разбирались с нашей потеряшкой, которую мать умудрилась забыть, закупая канцелярию для старших детей.
Потом ко мне прикатили ещё две тележки с красками да восковыми мелками.
А там и рабочий день, наконец-то, подошёл к концу.
Глава 3
Устало возвращаясь домой пешком, в очередной раз костерила свои способности. Все нормальные люди сейчас едут в битком набитых маршрутках, отдыхают, прижавшись к чьей-то спине, и только следят, чтобы их не вынесли ненароком на ненужной остановке. Я же позволить себе такую роскошь не могла.
Столько эмоций за раз впитать было выше моих сил.
И самое страшное, что чем старше я становилась, тем сложнее мне было абстрагироваться от чужих мыслей и чувств.
Дар увеличивался.
Всё чаще я слышала безмолвные фразы. Когда злилась, в моих руках вспыхивали пламенем предметы. Когда шёл дождь, я отводила его от себя, оставаясь сухой даже без зонтика.
В детстве же всё, что я могла, это пальчиком прорисовывать траекторию дождевой капельке, заставляя её течь снизу вверх или по кругу.
Я любила тоскливую пасмурную погоду.
Потому как в такие дни мама пекла мне вкусности, чтобы подсластить скуку. Вишнёвые, клубничные, яблочные пироги, кексы и тортики, пропитанные сметаной с сахаром и сгущёнкой. Мы садились за стол на кухне и пили чай. Такая вот маленькая традиция. Вроде и ничего особенного, но так грело душу.
Именно в один из таких дней мама и призналась первый раз, что мой папа волшебник из далёкой страны.
Я сидела у окна на высокой табуретке и, дыша на стекло, рисовала человечков. Мама хлопотала у плиты, готовя моё любимое картофельное пюре с котлетами. Я и сейчас их очень люблю. На столе уже остывал пирог с персиками. В какой-то момент, проводя указательным пальцем по окну, я заприметила капельку. Моросивший с утра дождь медленно набирал интенсивность. Крупицы воды собирались и стремительно скатывались вниз, исчезая где-то за пределами деревянной рамы.
Сначала я пыталась угадать, какая капля устремится вниз первой, но поняв, что это невозможно, стала им немного помогать. Тыкая пальцем на стекло, тихо шептала: "вниз", и вот она новая мокрая дорожка. Но и этого мне показалось мало, приловчившись командовать капельками, я принялась рисовать им нужную траекторию на стекле.
- Как ты это делаешь, золотце? - тихо шепнула за спиной мама.
- Не знаю, - чертя полосочку, я старалась не отвлекаться.
- Твой папа был таким же, - её голос звучал тихо, - Андрей умел творить волшебство. Однажды я видела, как он превратил одуванчики в жёлтые розы.
- А дождиком папа командовать мог? - мне стало очень любопытно.
Я любила расспрашивать её об отце. Она с удовольствием рассказывала о нём. Мне нравились эти моменты: мама начинала улыбаться. Всегда.
Вот и тогда она буквально просияла.
- Я думаю, он много чего мог. Конечно, Андрей мне не рассказывал о том, кто он на самом деле. Но я видела все эти странности. Холодный суп в тарелке вдруг становился горячим. Жирное пятно, поставленное на штанину, исчезало. И таких мелочей было столько, что не заметить невозможно.
- Он волшебник, да? - от волнения у меня задрожал голос.
- Самый настоящий, и ты вся в него. И внешностью, и этими странными способностями.
- И когда я вырасту, то смогу творить чудеса как феи?
- Да, Злата, только нужно стараться развивать этот дар и никому о нём не говорить. Ты поняла меня?
- Да, мамочка.
Моему восторгу не было предела. Конечно, я ей поверила. Мама всегда для меня была абсолютным авторитетом. Но вот о том, чтобы молчать, не было и речи. Меня распирало от этой новости. И во дворе, и в детском саду я без устали всем рассказывала о том, что настоящая волшебница, и прибавляла от себя, что на день рождения папа пришлёт мне волшебную палочку. Самую что ни на есть настоящую!
Кто-то мне верил, но чаще я наталкивалась на обвинения во лжи. В конце-то концов, меня обозвали врушкой.
Мне было обидно, хотя я и понимала, что отчасти мои россказни - выдумки.
Становясь старше и слушая рассказы мамы, я начинала понимать, что отец был вовсе не добрым колдуном, хотя и не вполне обычным человеком. Всё чаще я склонялась к мысли, что это, видимо, что-то генетическое. Какой-то сбой в нашем ДНК, который передаётся по наследству.
По-другому я свой дар объяснить не могла.
Естественно, детство прошло, и больше о своих талантах я никому не рассказывала.
Мама, как всегда, оказалась права. Это было опасно. Да и чревато.
У нас же на всё один диагноз - шизофрения! Срочно лечить!
Я не без оснований боялась оказаться в психбольнице.
Но про свои таланты не забывала, развивала их понемногу.
Вот так и выросла волшебницей недоучкой.
Из тяжёлых воспоминаний меня вывел громкий сигнал проехавшего мимо автомобиля.
На землю упали первые капельки дождя. Чтобы не привлекать к себе внимания, накинула капюшон летней куртки на голову и поспешила домой.
Дождик усиливался.
Вокруг меня в сумерках мельтешили люди.
Кто-то раскрывал зонтик, кто-то бежал по лужам до ближайшей остановки или магазина, боясь промокнуть. А я смело вышагивала по тротуару, оставаясь сухой. На меня привычно никто не обращал внимания. Казалось бы, ливень на улице, а в магазин заходит девушка в совершенно сухой куртке.
Думаете, кто-то это заметит?
Нет!
Разве что дети, но их привычно никто не слушает.
Я быстро поняла, пока ты молчишь о своей уникальности, никто её и не заметит.
Довольно улыбаясь, я, наконец, дошла до своей улицы и свернула в родной двор. Пройдясь по бордюру, чтобы не промочить ноги, зашла в подъезд.
Мимо прошли соседи сверху и пробурчали приветствие. Я ответила тем же.
Иногда было даже обидно. Вот живёшь ты такая особенная, а никто этого не видит. Не знает. И не потому, что ты это как-то уж тщательно скрываешь, а потому как дела до тебя никому нет.
И только маленькая девочка вдруг тебе шепнёт:Тётя, вы фея!
Хотя, какая я тётя?! Девятнадцать недавно исполнилось.
Открыв пустую квартиру, по привычке прошептала: Мама, я дома