Я отлепилась от колонный, на которую опиралась плечом, разглядывая главных действующих лиц вечера и пошла по направлению к отцу. Родитель узрел меня и, вскочив с места, кинулся на встречу. Объятья, поцелуи, добрые пожелания, радость в глазах отца - смешалось всё и меня это захватило целиком и полностью. Я всё-таки рада за отца, пусть даже эта женщина, которая как в сказке теперь приходится мне мачехой, недостойна такого хорошего мужа.
- Инга! Господа! - заговорил молодожен и вилкой постучал по бокалу, что стоит перед ним. - Представляю вам мою красавицу дочь. Ада. Я не могу выразить своё душевное состояние, но я горд, что такая умная и прекрасная девушка является частью меня.
Все захлопали, я потупила глазки и изобразила смущение, Инга Вячеславовна справляясь с эмоциями попыталась доброжелательно улыбнуться, братец, имя которого я никак не вспомню, опешил и растянул рот до ушей приветствуя меня. Короче говоря, вечер перестал идти своим чередом и превратился из хорошо отрепетированной театральной постановки в цирковое представление.
- Не знал, что мы теперь стали родственниками. Счастлив, - услышала я голос своего мецената и непроизвольно вздрогнула. Обернувшись, я наткнулась на агатовые глаза Карима.
- Не поняла? - задала я вопрос и посмотрела на родителя, надеясь, что он даст мне разъяснения. Но объяснила мне всё его невеста:
- Это мой родной племянник. Сестра, Маргарита Вячеславовна сейчас с мужем в отъезде и не смогли приехать. Вот Карим и отдувается за своё семейство. А вы знакомы?
- Да, - состроив мину приветливости, произнесла я, и невольно взглянула в направлении выхода из банкетного зала. Это так, на всякий случай...
- Ада, находится под моим личным контролем, и она моя протеже. Одарённым детям необходимо помогать. А эта милая девушка одарена сверх меры. Мы с родителями затеяли один благотворительный проект, и Ада принимает в нём участие. Она так поразила меня, что я вот уже несколько лет слежу за её успехами. Мало того, мне присылают её бюллетень успеваемости и видеоролики с занятий. Я горд, что могу познакомиться с вами Михаил Иванович, её отцом.
Вечер пошел своим ходом и я, устроившись в кресле между папой и Каримом, уткнулась в тарелку и принялась медленно есть. Спонсор еще немного поболтал о моих достижениях, приукрасил возможности, и в целом пролил бальзам на сердце моего батюшки густым слоем. Утаил в разговоре совсем немного: подарки на праздники, еженедельные телефонные звонки, билеты в театры и на концерты, ну и еще много чего, что позволяет мне поддерживать любую беседу за столом, производя неизгладимое впечатление на жену отца и братца, которого как выяснилось, зовут Игорем. Пообщавшись немного с новыми родственниками и оставив их в задумчивости, мы с Каримом пошли танцевать. Братишка хотел проявить инициативу, но не преуспел и парень с черными как ночь глазами закружил меня по залу под звуки вальса.
- Тебе это платье очень идет, - шепотом сказал мне на ухо молодой мужчина, а меня вдруг охватил трепет и я испугалась, испытав неизвестное до этого момента чувство.
- Конечно, и теперь я должна похвалить твой изысканный вкус. О, благодетель! - парировала я, пытаясь справиться с голосом, дрогнувшем от волнения. - Всё чем ты одариваешь меня по праздникам выше всяких похвал!
- Ты сбиваешься с ритма, Ада, - заметил Карим, наклонившись к самому моему уху. - Раз-два-три, раз-два-три.
Я и в самом дела сбилась с ритма и только усилиями партнёра по танцу мы всё еще кружим по залу в нужном темпе. Злиться мне не следует, но у меня так дрожат руки от его тихого голоса, что я не выдерживаю:
- Шипишь, словно змея, - ринулась я в атаку на покровителя, выровняв спину и вздёрнув подбородок. - Вместо того чтобы плевать мне в ухо замечания, помоги смыться отсюда домой. Еще три дня впереди, и боюсь я твоему двоюродному братцу и тётке по зубам надаю.
- Чем они тебе не угодили? - скроив забавную физиономию, поинтересовался покровитель.
- Заладили: ах, Ласкало! Ах, Ласкало! А у меня зубы сводит, когда вспоминаю оперу. Не дай опозориться на свадьбе, ведь драку, поди, не заказывали.
Карим захохотал и закружил меня еще сильнее. Я скосила глаза и заметила, как Игорь следит за каждым нашим движением и его глаза сверкают недобрым огнём. Я бы назвала этот огонь похотливым, но пансионное воспитание не позволяет.
- С тебя станется. Предлагаю план "А". Помнишь, как это было в театре в Париже? - поинтересовался Карим, а я, улыбнувшись, кивнула.
Танец закончился и молодой мужчина потерял ко мне всякий интерес. Пригласил на следующий какую-то девушку. Та просияла от такого снисхождения и бросилась демонстрировать Кариму все свои достоинства и под различными ракурсами. Посмотреть там было на что, и думаю, мой новый родственник получил эстетическое наслаждение. Вскоре они покинули веселье вдвоем, и мне осталось сыграть свою роль. Я скромно уткнулась в тарелку, желая всем вокруг провалиться. Женушка папы, похоже, невзлюбила меня сразу. Да куда там до любви, коли я могу рассказать ей о самых новомодных тусовках последних семи лет и выставить деревенщиной даровитую падчерицу не получилось. Зато сынок Инги принялся буквально пожирать меня глазами. Потом я шепнула отцу на ухо о своем нездоровье и желание уехать с пира. Папа забеспокоился, но я утешила его, что это всё моя замкнутость и особый микроклимат пансиона так действуют на меня, что не могу находиться долго в подобных компаниях, а также сообщила ему, что вызвала такси и оно уже подъехало. Родитель повздыхал и отпустил. Я вышла на улицу, прошлась до конца здания, в котором находится ресторан и свернула за угол.
- Такси вызывала, красавица, - услышала я голос мецената из подъехавшей машины. - Садись, вмиг довезу.
Я рассмеялась и уселась на сидение пассажира. День закончился и я этому обрадовалась. Последующие три дня прошли сносно. Карим старался держаться на расстоянии, но и далеко не отдалялся. Новоиспеченный братец по имени Игорь буквально волочился за мной, а я с лёгкостью заправского шпиона ускользала. Игра в догонялки результатов не дала и данную мною характеристику парень оправдал: мелкий, но хищник. Окончание торжественных мероприятий не избавили меня от назойливости Игоря, и весь следующий учебный год вплоть до самых каникул он каждые выходные заезжал в пансион, чтобы встретиться со мной по-родственному. Не преуспел, но не сдался, а лишь отложил настойчивость в дальний угол и укатил на отдых в далёкую страну. Карима активность кузена забавляла, но он старался держать руку так сказать "на пульсе" и в случае необходимости, готов был вмешаться. Я понимаю своего благодетеля, он изо всех сил старался избежать кровопролитья и военных действий с моей стороны потому, как доподлинно знал мои физические возможности. Надо признать, что опасенья его были не беспочвенны.
Новый учебный год привнёс в нашу обыденную и привычную пансионную жизнь много изменений и все они большей частью коснулись нашей общей подготовки. В расписание занятий, помимо обязательных дисциплин и тестов по природным дарам каждого из нас введено еще и военное дело. В частности стрельба по мишеням из различного оружия, ориентирование на местности, скалолазание и бег с препятствиями. Нагрузка увеличилась и я первое время еле ноги передвигала. Успевала лишь доползти до кровати и упасть на подушку чтобы забыться сном. Выходных я ждала как манну небесную, но проходили они не шатко не валко благодаря стараниям сводного братца. Но это еще не все нововведения. Наш класс официально разбили на четыре группы и похоже при формировании бригад руководствовались уже сложившимися симпатиями школьников. Группы получились, как это не покажется странным равным по количеству учеников. Четыре отряда по три человека, весьма не дурно для общего дела. Теперь мы соревновались друг с другом в командных играх, и это добавило остроты в нашу пресную школьную жизнь. Тренировки по отдельным дисциплинам стали индивидуальными для каждой команды и подсмотреть, как натаскивают противника, не было возможности. Всё вокруг покрывала густая вуаль тайны.
Ваньку это насторожило сразу, и он не стал скрывать от нас своих подозрений. Мы с Сашкой отшучивались и хлопали компаньона по плечу, стараясь его подбодрить. Сами понимали, что Ёж прав и к каждому новому заданию на уроках подходили с подозрительностью, особенно после того, как я вдруг из "медиума" видящего последние часы жизни людей их глазами превратилась в существо, обладающее странными способностями.