«Нет»подхватило эхо, взметнулось вверх, отразилось от стен и осыпалось вниз протяжным многоголосьем.
«Нет? Ты уверена?»
В мягком, призрачном голосе, прозвучавшем сразу отовсюдусловно со мной говорило вот это полуразрушенное здание, в котором я находилась,слышалось недоумение и легкое недовольство.
Уверена,подтвердила я, обращаясь А, впрочем, какая разница к кому? Ко всем сразу. Сил на то, чтобы удивляться, уже не осталось.
«Что ж,дрогнул голос. Твое право. Тогдаиди»
Что-то с силой ударило в грудь. Я пошатнулась, неловко взмахнула руками, попыталась ухватиться за что-нибудь, но пальцы поймали лишь воздух, и я, не удержавшись на ногах, полетела в темноту.
«Прими мой свадебный дар, дитя»,донеслось издалека затухающим отзвуком, и я словно взорвалась изнутри. Казалось, в жилах вместо крови потек жидкий огонь.
Последняя мысль, которая пришла в голову перед тем, как я потеряла сознание, была, конечно, абсурдной. Хотя Куда уж абсурднее?
Ну, ничего себе, сходила за хлебушком
***
Очнулась я в пустой, темной комнатена этот раз, судя по всему, полуподвальной, похожей на склеп и на погреб разом. Везет мне, однако, нынче на незнакомые помещения.
Низкий сводчатый потолок, каменный пол и такие же стены, крошечное зарешеченное окно высоко над головой, почти не пропускающее свет. Сумрачно, тихо, пахнет затхлостью и пылью Хорошо хоть сухо и не очень холодно.
С трудом поднялась на ноги и, стиснув зубы, пошла вперед. Чувствовала я себя совершенно разбитой. Меня шатало из стороны в сторону и знобило так, что зубы стучали, но я шаг за шагом, упорно цепляясь за стену, брела к намеченной целимассивной деревянной двери, которую заметила сразу же.
К выходу вели три высокие ступенисерьезная преграда для человека в моем состоянии. Когда же я все-таки заползла наверх, выяснилось, что дверь, ко всему прочему, крепко заперта, а на мои слабые удары и хриплые крики никто не отвечает.
Оставаться на ступенях было глупо и бесполезно. С каждой секундой мне становилось все хуже, так что я снова спустилась в подвал и направилась в дальний угол, где на полу у стены кто-то «любезно» раскидал солому. Там же валялся плащсудя по размеру, детский, но теплый и плотный, кажется, даже шерстяной.
Легла, подтянула колени к груди, старательно укуталась в плащ и, постепенно согреваясь, уплыла в сон, больше похожий на обморок.
Простуда дело привычное, почти житейское, об этом все знают. Как и о том, что болеть можно по-разному. Между делом, на бегу, со стенаниями и жалобами всем и на все сразу, а иногда даже со вкусом и удовольствием. Особенно, если зацепило тебя легко, на улице ветер с дождем, а дома тепло и очень уютно. Полулежишь в кресле, пьешь чай с малиной, смотришь любимый сериал, дремлешь, снова что-нибудь смотришь в полглаза или читаешь, и тебе совершенно не стыдно за собственное безделье. Сейчас имеешь на него полное право.
Я в своей не очень долгой пока жизни успела «погрипповать» по-всякому, но никогда еще мне не было настолько плохо.
Я просыпалась, вновь проваливалась в беспамятство и выздоравливать, похоже, не собиралась. Меня бросало то в жар, то в холод, горло драло, суставы ломило, а губы спеклись так, что я с трудом могла их приоткрыть.
В тяжелых снах проносились смутные бредовые виденья. Высокий светлый храм. Злое блондинистое «величество». Алистер, который упорно кого-то искали я даже догадывалась, кого.
А еще, я начала слышать голоса, вернее, голос, шептавший что-то о свадебном даре. Потом он истончился, затих, как будто выдохся, и его сменил жалобный детский плач. Он преследовал меня даже в забытьи, звучал все громче и громче, перекрывая все остальные звуки. И что самое странное, я могла совершенно точно сказать, как выглядит ребенок и где он сейчас находится.
Сколько я провалялась в подвале, не знаю. Вокруг неизменно царил все тот же полумрак. Вечер, утро, день? Непонятно, да и какая теперь разница?
Из очередного сна меня вырвали резкие удары, грохот, от которого содрогнулись стены, быстрые размашистые шаги. А потом с меня бесцеремонно сорвали плащ, схватили за плечи и грубо затрясли.
С трудом разлепила веки и увидела склонившееся надо мной перекошенное от ярости мужское лицо. Совершенно незнакомое, между прочим.
Господи, еще один. Этому-то что от меня нужно? Явно ведь, не лечить пришел, на врача даже отдаленно не похож. Да и добротой не отличается: видит, что человеку плохо, и все равно продолжает упорно тормошить. Если меня в результате сейчас опять куда-нибудь выкинет, это будет уже перебор. Я точно не доживу до счастливого приземленияпогибну еще в полете.
Пошевелилась, пытаясь высвободиться, но незнакомец и не думал отпускать. Он вообще оказался очень настойчивымслабая попытка сопротивления его только разозлила. Сдавил мои плечи, еще раз тряхнул, уже сильнее, и угрожающе прорычал:
Где она?
Пи-и-ить,выдохнула я в ответ, решив, что с паршивой овцы хоть шерсти клок.
Если этот настырный тип не желает оставить меня в покое и категорически намерен пообщаться, так и быть Но пусть сначала хоть напиться даст.
Мужчина поморщился, но потом все-таки повернул голову и повелительно бросил куда-то за спину:
Воды!
Через минуту в его руке оказалась пузатая кожаная фляга, а еще через мгновение я уже жадно глотала прохладную, восхитительно вкусную воду. Пила и никак не могла напиться.
Так где она?требовательно повторил мужчина, буквально отрывая от моих губ флягу и снова вцепляясь в плечи.
Вот ведь жадный какой.
Я уже собралась дальше торговаться и добиться для себя еще чего-нибудь таблетку жаропонижающего, порошок, микстуру или что там у них есть,но следующая фраза заставила мгновенно насторожиться и забыть о собственных планах.
Где Мисти? Скажешь ты, наконец, или нет? Она ведь была здесь, вот доказательство,передо мной махнули содранным с меня же плащом.
Мисти
Я могла поклясться, что раньше никогда не слышала этого имени, и в тоже время оно болезненным эхом отдавалось в душе, вызывало в памяти странные образы. Удивительно, но я, кажется, не просто догадываласьтвердо знала, кому оно принадлежит.
А еще сразу вспомнился безутешный детский плач.
Мисти Девочка?на всякий случай переспросила я.
Да.
Худенькая, лет восьми десяти, не больше. Серые глаза. Русые волосы заплетены в косу. Над верхней губоймаленькая родинка,продолжала перечислять я.
Да-да!
В пышном голубом платье и такого же цвета туфельках.
Это она,мужчина жадно дернулся ко мне.Ты ее видела?
Нет,призналась я честно, и меня тут же с яростным возгласом отшвырнули прочь.
Издеваешься?мужчина сжал кулаки, угрожающе нависая надо мной.
Даже не думала,я сдержала стон, потирая ушибленную при падении руку, и уставилась в побелевшие от ярости глаза.Я никогда не видела эту девочку, но могу сказать, вернее, описать, где она находится.
Пауза.
Мужчина не сводил с меня хмурого, тяжелого взглядая почти физически чувствовала его недовериепотом резко выдохнул сквозь стиснутые зубы и велел:
Говори.
Островок посреди болота Не очень далеко отсюда, но и не рядоммедленно начала я.
Говорить было сложно, во рту опять пересохло, хотелось пить и клонило в сон. А еще, видения стали путаться, ускользать, затягиваться липким, серым туманом. Чего-то не хватало. И, повинуясь внезапному наитию, я потянула к себе плащ, который мужчина сейчас прижимал коленом.
Отдайте.
Плащ мне отдали, причем, немедленно, молча и без вопросов.
Стиснула в ладонях кусок ткани, вдохнула тонкий, едва уловимый аромат. Виски заломило, словно туда кусочки льда приложили, и я внезапно увидела всеясно и четко.
Бревенчатый дом Черный Как после пожара...заспешила я, глотая слова.Справа яма Девочка там.
Господин, я знаю, где это,выкрикнул от двери взволнованный голос.Охотничья сторожка в Серых топях.
Мужчина кивнул, соглашаясь. Резко поднялся.
Поторопитесь,просипела я ему в спину.Яма наполняется водой.
Через мгновение рядом со мной уже никого не было.
Ушли Ну и ладно. Хорошо, хоть плащ оставили. Или просто забыли?