Ты совсем еще ребенок, Адала.
Я уже не ребенок, отстранившись, обиженно сказала я. Мне четырнадцать. Многие девушки в таком возрасте замуж выходят.
Но не те, в ком есть кровь драконов, тетя подмигнула мне. А в тебе она точно есть.
Об этом я и так знала, хоть и не считала таким уж благом. И мой отец, и мать были избранными драконами по праву рождения. Я, как и они, появилась на свет в серебряной чешуе, что свидетельствовало о том, что во мне со временем проснется кровь Серебряного дракона. Чешуя такая сползает с тела в первые месяцы после рождения. И в дальнейшем развитие происходит, как и у обычных людей. До момента совершеннолетиядвадцати летдети с кровью драконов ничем не отличаются от остальных. Даже регенерация у них такая же. Правда, подарить потомство они до вступления в силу не могут при всем желании: что мужчины, что женщины.
А вот потом, когда организм окончательно перестроится, и проявляются особые возможности избранников драконов. Регенерация, делающая неуязвимым практически к любой из человеческих болезней, быстрое заживление ран. У мужчин большая физическая сила и способность перевоплощаться в драконью ипостась, чего лишены женщины. У некоторых проявляются и особые способности типа ментального воздействия, телекинеза, ясновидения и прочего. Но последнее встречается не так часто. Как и во многих других областях жизни, женщины, даже с кровью драконов, гораздо слабее. Единственное, что меня радовало в своей исключительности, это то, что, по крайней мере, до двадцати лет замуж не выдадут. Конечно, если бы пришлось выйти за Кирмунда, я бы смотрела на это иначе. Но вряд ли это произойдет.
Он наследный принц, ему явно в жены отдадут девушку с кровью Золотых драконов. Хотя долгое время я все же лелеяла надежду, что может быть иначе. Ведь моя мать происходила от избранников не только Серебряных, но и Золотых драконов. Просто в ней проявилась кровь первых. Но структура крови давала возможность произвести на свет и иное потомство. Как-то даже слышала, что отец Кирмунда тоже претендовал на роль мужа для моей матери, но она отказала ему. Всякий раз, когда смотрела на портреты матери, не могла не восхищаться и в то же время не испытывать горечи. Вот она была действительно красавицей. Даже тетя Готлина с ней ни в какое сравнение не шла. Только я почему-то не унаследовала от нее ничего. Заметив мое выражение лица, тетя заговорщицки подмигнула.
А ты знаешь, что до совершеннолетия твоя мать считалась страшненькой?
Я опешила, непонимающе воззрившись на нее. Такое трудно было себе представить.
У женщин нашего рода драконья кровь проявляется таким вот странным образом, продолжила тетя. Те, в ком она есть, до обретения полной силы выглядят невзрачно и непримечательно. Возможно, это своего рода защитный механизм, чтобы на их красоту не покусились до того, как это станет безопасным. Во мне, к сожалению, драконья кровь не проявилась. Но у матери и у сестры это проявилось одинаково. Я видела их портреты в юные годы и после совершеннолетия. Ты бы удивилась.
Хотите сказать, что я тоже могу стать голос сорвался от избытка эмоций, а в сердце шевельнулась робкая надежда. О, если это так, то в моем случае не все еще потеряно. Может, если Кирмунд увидит меня после совершеннолетия, появится шанс привлечь его?
Тете Готлине тогда удалось вновь вернуть мне вкус к жизни. Правда, от скромных платьев я не отказалась, но стала гораздо веселее. И оставила мысль стать жрицей женской обители. Теперь уже с нетерпением ждала момента взросления, по ночам прокручивая в голове радужные мечты о том, как стану красавицей, Кирмунд меня полюбит, женится, и как мы будем с ним счастливы до конца наших дней.
Вот только мечты мои пошли прахом уже через год. Началась война между нашим королевством и Золотыми драконами. Теперь Кирмунд считался врагом. И мечта о том, что он сочтет меня достойной на роль жены, стала еще более недостижимой.
До сих пор вспоминаю, как страшный сон, тот момент, с которого начался конфликт между нашими государствами. Мы с отцом и братом прибыли в королевство Алых драконов на празднование помолвки одной из их принцесс. Туда с той же целью приехали и Кирмунд с отцом. Оба короля напились на балу, и как-то незаметно вполне невинная пикировка переросла в ссору. То, что открылось тогда, поразило до глубины души. Оказывается, отец Кирмунда, Юриген Адрамейн, все еще не мог забыть мою мать, которую пламенно любил когда-то. Он до сих пор не простил отцу, что она предпочла его. Пусть и не проявлял это в открытую, но неприязнь копилась внутри, пока не прорвалась наружу.
Ты убил ее, орал потерявший всякую выдержку Юриген, не обращая внимания на пытавшегося его успокоить сына. Заставлял каждый год рожать тебе очередного щенка. Пусть даже лекари предупреждали, что для нее это может быть опасно. Это ты свел ее в могилу.
Я сидела ни жива ни мертва, боясь глаза поднять на окружающих высоких гостей. Здесь ведь собрались властители семи драконьих королевств. Выносить сор из избы на глазах у всех, портя торжественность момента, ради которого собралисьэто нарушало все правила приличий.
Хуже всего, что доля истины в словах Юригена была. Отец маниакально хотел еще одного сына, помимо моего старшего брата Уонерда. И даже несмотря на предостережения лекарей, не оставлял маму в покое. У нее же были проблемы с тем, чтобы выносить и родить здорового ребенка. Редкость для драконов, но к сожалению, матери не повезло с этим. Семь мертвых младенцев. Каждый раз, когда после очередных тяжелых родов из ее покоев выносили крохотное мертвое тельце, я слышала рыдания матери, больше похожие на вой дикого зверя. Только двое из ее потомства выжилия и Уонерд.
Иногда мне в голову приходила кощунственная мысль, что отец никогда по-настоящему не любил мать, иначе не заставлял бы ее снова и снова проходить через такое. После очередных неудачных родов мать умерла, а отец стал задумываться над тем, чтобы найти новую жену. Но пока ни одна женщина не привлекла его в достаточной мере. И вот теперь посторонний мужчина, всю жизнь пронесший в сердце трепетную любовь к моей матери, осмелился сказать в глаза чудовищную правду.
Потом был поединок. Жестокий. Жуткий. Поединок в ипостаси драконов. Зрелище одновременно леденящее кровь и завораживающее. Два дракона: золотой и серебряный, извергая пламя, сражались в воздухе не на жизнь, а на смерть. А все собравшиеся на окончательно испорченный праздник в полном молчании наблюдали за этим со стороны. Никогда не забуду жуткий рев, доносящийся из пастей, усеянных острейшими зубами. То, как эти зубы врезались в плоть врага, пробивая бронированную чешую и демонстрируя собственную мощь. Яд противоборствующих драконов, разносящийся по крови в местах укусов и разъедающий плоть. С подобным даже драконья регенерация справлялась с трудом.
Тогда победил отец, пусть и сам рухнул на подворье едва живой. Потом ему понадобилось несколько месяцев, чтобы залечить раны. Но королю Юригену повезло еще меньше. Тот поединок закончился для него смертью. А Кирмунд стал новым королем Золотых драконов. Никогда не забуду его взгляд, брошенный на нашу семью. Полный ненависти и жажды мести. Такой пронизывающий, непримиримый. Зная, как сильно Кирмунд любил отца, я не могла его за это осуждать. Но в тот момент окончательно поняла, что между нами разрослась такая пропасть, которую вряд ли можно будет перешагнуть.
А еще через месяц, когда мы уже вернулись в свое королевство, гонец прислал известие о том, что войско Золотых драконов под предводительством Кирмунда нарушило границу наших территорий и захватило приграничный город. Это стало начало войны. Чудовищной, беспощадной. Войско Кирмунда выжигало на своем пути поселения и города, не щадя никого, прорезая себе путь к нашей столице. Молодой король желал уничтожить, стереть с лица земли тех, кого отныне считал врагами.
Отец тоже спешно велел собирать войско. Из-за того, что сам еще до конца не оправился от ран, отправил воевать сына. Через три месяца во дворец доставили отрубленную голову Уонерда«подарок» от Кирмунда. Удара тяжелее трудно было нанести моему отцу. Для него сын-наследник был смыслом жизни. Не помня себя от ярости и горя, он возглавил войско и стал наносить не менее жестокие удары противнику.