Что-нибудь произошло? осведомился я, уже не на шутку заинтригованный. Хотя что могло случиться, если я прибыл только сегодня в три часа утра и, слишком взвинченный, чтобы уснуть, отправился в кабинет. Где, собственно, и находился до сих пор. Всего семь утра. Что такого могло произойти за несколько часов?
Господин Ларес, недавно доставили ваш багаж.
Наверное, я не сумел скрыть раздражения, мелькнувшего во взгляде, потому что Арефий ощутимо сжался и снова начал выдавать признаки волнения. Но я уже всерьез раздумывал о том, что дворецкий перестает нормально выполнять свои обязанности. Беспокоить по пустячному поводу, когда я дал понять, что этого делать не стоит? Он лучше, чем кто бы то ни было, понимал, как опасно попадаться мне под горячую руку. Я не терпел непрофессионализма и назойливости. Потом вдруг до меня в полной мере дошел смысл сказанной фразы.
Какой багаж? я откинулся на спинку стула, сверля Арефия холодным взглядом. Я летал в Дармин всего на один день. Багажа с собой не брал.
Простите, господин Ларес, кашлянув, откликнулся дворецкий. Те люди представились служащими господина Падерниса. Сообщили, что вы забыли свой багаж в частном самолете их хозяина. Вот они и доставили его по назначению.
Нонсенс. Я нахмурился, почему-то испытывая смутную тревогу. Недоразумения и странности всегда выводили меня из себя, особенно если исходили от таких субъектов, как Красс Падернис. От ему подобных можно ожидать чего угодно. Тем более что у него в этот раз был повод злиться на меня. Я с досадой поморщился, вспомнив о том, что произошло на приеме, но тут же отогнал эти мысли. Слишком сильно они выбивали из колеи. Так что же это за багаж? обратился к Арефию, уже внешне соблюдая полное спокойствие.
Вам лучше взглянуть самому, дворецкий нервно сглотнул, и это снова насторожило.
Да что же происходит-то? То, что Арефий осмелился говорить со мной подобным образом, уже само по себе тревожный знак. Это насколько ж мой вышколенный слуга выбит из колеи, что осмелился не ответить на прямой вопрос? Пообещал себе, что если окажется, что такое вопиющее нарушение субординации неоправданно, наказания Арефию не избежать. Поднялся из-за стола и двинулся к выходу, заметив, как облегченно выдохнул дворецкий. Он поспешил уступить мне дорогу, сам же засеменил следом, стараясь поспевать за моим стремительным шагом. По пути продолжал посвящать в происходящее:
Я хотел разобрать ваши вещи, потому и открыл этот чемодан. Даже не предполагал, что там
Я уже был настолько заинтригован, что ускорил движение. Что же такое мне подсунули люди Красса Падерниса, что невозмутимый хладнокровный Арефий в настоящем шоке? Но едва переступив порог моих личных апартаментов, застыл в не меньшем ошеломлении. Хотя, надеюсь, мне все же хватило самообладания не показывать это внешне. Но зрелище, представшее глазам, заставило буквально остолбенеть.
На полу стоял огромный чемодан, уже раскрытый дворецким. В нем же Я даже не знал, как реагировать на такое. Внутри лежала связанная бесчувственная девица, на чье тело даже взглянуть было страшновся грудь, живот и бедра в жутких синяках, укусах и кровоподтеках. Ее голова была повернута в сторону и лицо скрыто волосами, так что я не мог его разглядеть. Чуть оправившись от первого потрясения, двинулся к чемодану и склонился над этим странным подарочком, присланным мне. Осторожно повернул голову женщины, чей рот был заткнут кляпом, и тут же резко выдохнул. Наверное, в этот момент дворецкий впервые имел возможность увидеть, как извечная ледяная маска спала с моего лица. Я напрасно пытался вернуть на место отвисшую челюсть и принять невозмутимый вид.
Какого черта? Что все это значит? Почему она здесь?
Веки девушки были сомкнуты, а мне вдруг до безумия захотелось снова увидеть ее глаза. Черные, бездонные и такие затягивающие, что в тот момент, когда я впервые их увидел, что-то екнуло внутри
Все те подавленные мысли и эмоции, что я упорно гнал от себя, покинув дом Красса Падерниса, калейдоскопом замелькали внутри, возвращая в прошлое.
В доме Главы вампиров я не собирался задерживаться ни минуты больше, чем положено. Всего лишь обсудить насущный вопрос, требующий его непосредственного участия, и тут же вернуться в Северные земли. Я вообще старался бывать в Дармине как можно реже, только если возникала экстренная необходимость. Цитадель вампирской верхушки, столица Западных земель, вызывала во мне лишь стойкое раздражение. Слишком велика была вероятность встретить здесь тех, кто глубоко неприятен. Да и завышенная самооценка большинства вампирских столпов общества претила до глубины души. Хотя я не раз с усмешкой предполагал, что обо мне наверняка думают так же. Что я слишком высокомерен. И что именно это заставляет меня держаться подчеркнуто холодно почти со всеми, с кем приходится пересекаться.
Забавно. На самом деле высокомерие и гордыня в моем случае совершенно ни при чем. Всего лишь безразличие. За свою более чем тысячелетнюю жизнь я слишком хорошо научился разбираться в людях. Да и в себе подобных тоже. Угадывал то, что движет теми, с кем пересекался. И в большинстве случаев мотивы и внутренний мир этих созданий вызывали во мне слишком мало отклика. И потому я предпочитал сохранять дистанцию, чтобы избежать излишней навязчивости и фамильярности. Последнее я особенно не любил.
Красс Падернис, Глава вампиров в течение уже восьмисот лет, проявлял эту самую фамильярность в настолько бесцеремонной манере, что общение с ним доставляло настоящий дискомфорт. И осознание того, что в этом случае придется терпеть и ничем не демонстрировать попыток избежать общения, лишь усугубляло ситуацию. Красса, казалось, мало волновало, насколько его поведение выходит за рамки сложившихся традиций. Высшие вампиры обычно старались не опускаться до подобного поведения на виду у всех. Но не Красс.
Иногда его манеры были настолько утрированно безобразны, что казалосьон делает это специально, что ему нравится шокировать и выводить из себя окружающих. Может, так оно и было на самом деле. Красс не раз громогласно заявлял, что он выходец из народа, обычный воин, дослужившийся в древние времена до полководца. И гордится своим происхождением, не собираясь надевать на себя шкуру аристократа и подражать их лицемерным повадкам. Даже сама обстановка его дома выдавала малейшее отсутствие вкуса. Сообразно своему высокому статусу он окружал себя роскошью, но даже не пытался добавить к этому хоть малейшее проявление хорошего вкуса.
Для меня самого дворянская честь и соблюдение традиций не были пустым звуком, пусть даже за минувшие столетия на многое стал смотреть уже не так строго. Но я все еще даже во внешнем виде старался подчеркнуть то, что составляло когда-то важную часть моего мироощущения. Даже волосы оставлял длиннымипривилегия аристократов еще с тех времен, когда я только начинал свои шаги в этом мире. Сын лорда, я гордился этим и не считал нужным уподобляться тем, кто подстраивался под новые веяния моды. Хотя многие бывшие аристократы, пополнившие род вампиров, сейчас уже не так строго относились к этому. Но мне было плевать, как делают другие.
У самого меня сформировался собственный кодекс поведения, которому я неукоснительно следовал. Хотя, возможно, многие потомственные аристократы не поняли бы некоторых моих принципов. Так, например, я, как и мой отец когда-то, не считал, что аристократизм кровито же самое, что аристократизм души. В ту пору, когда жил мой отец, больше чем тысячу двести лет назад, эти взгляды считались странными, но я поддерживал их всей душой. Может, потому что подлинное благородство души встречается еще реже, чем благородство крови. Так что если пересекался с человеком, пусть и низкого происхождения, в ком находил подлинные достоинства, не считал зазорным уважать его. И уж точно такой человек вызывал во мне больший душевный отклик, чем представители вампирской верхушки, погрязшие в развлечениях и распутстве.
Может, потому я особенно не любил приемы высшей вампирской знати. Как раз для них ключевым было положение в обществе в ущерб всему остальному. Мне, конечно, приходилось бывать на подобных мероприятиях, притом гораздо чаще, чем хотелось бы. К этому обязывало то положение, которое занимал в обществе. Да и налаживание связей, решение деловых вопросов в неформальной обстановке тоже играло важную роль в моей работе.