И, кажется, пол под ногами качается.
Пару минут гости подождут, неожиданно Уэлси прижимает меня к простенку между окнами. Я хочу тебе кое-что сказать, Фреа.
Что бы это ни было, но оно не может подождать до завтра? когда я буду мыслить более связно.
Нет, не может. Я решил И мой отец одобрил Фреа, я собираюсь просить у лорда Ренье твоей руки.
И пусть себе просит
Только завтра Что?!
Ты хочешь жениться на мне?
Никогда, ни за что! Да лучше я брошусь в воды Рай, чем выйду замуж за этого этого!
Что тут такого? в голубых глазах искреннее удивление. Мы знаем друг друга с детства, наши замки расположены по соседству.
Но я мы подходящих возражений, которые Уэлси принял бы, как назло, не вспоминается. Прости, но я я тебя не люблю.
Полюбишь. Со временем.
Его? Худого, белобрысого, с надменным лицом и снисходительным рыбьим взглядом свысока вопреки довольно скромному происхождению?
Папа не даст своего согласия.
Лорд Ренье выполнит любой твой каприз, Фреа, тебе достаточно лишь попросить, голос Уэлси становится вкрадчивым, бледное лицо приближается ко мне. Пытаюсь отстраниться и ударяюсь затылком о стену. Поэтому просто скажи папочке, что ты от меня без ума
Только безумной и надо быть, чтобы выйти за него замуж О боги!
Губы Уэлси впиваются в мои, слюнявят с упоением жадным, мерзким, а язык Какая гадость! И это поцелуй, от которого, говорят, особо трепетные, чувствительные юные леди падают в обморок? Где описываемое любовными романами наслаждение? И в обморок не упадешьнеизвестно, что может сделать Уэлси с моим бесчувственным телом, и вместо удовольствия подкатывающая к горлу тошнота.
Хватаю Уэлси за узкие плечи, собираюсь с силами и отталкиваю его. Уэлси отодвигается неохотно, и я с размаху влепляю ему пощечину. Выходит звонко, громко, по всей пустой галерее эхо прокатывается.
Если ты еще раз заговоришь о предложении или снова полезешь ко мне со своим языком, я все расскажу папе, а папа этого так просто не оставит.
Значит, отказываешь?
И как ты догадался?
Пожалеешь.
Никогда!
Юбки в охапку и подальше от этого слизняка. Я вихрем мчусь до конца галереи, взлетаю по скрытой в нише винтовой лестнице на второй этаж и бросаюсь к ближайшему окну. Снизу доносятся крики и топот. Неужели Уэлси всерьез рассчитывает поймать меня? Никто не знает Нуалон лучше меня, из всех наших домов замок этот мой самый любимый, самый родной, изученный вдоль и поперек, словно зачитанная до дыр книга. Распахиваю одну створку, забираюсь на подоконник и вылезаю на карниз снаружи. Створку закрываю, аккуратно спускаюсь с карниза на узкую полоску выступа в полуметре под окном, держась в стороне от падающего из проема света. Неудобно, ногу можно поставить только боком, и то каблуки туфелек норовят соскользнуть, пышная юбка сильно мешается, стесняя движения. Ничего. Зато Уэлси и в голову не придет искать меня за окном. Всего-то и надо, что подождать несколько минут, пока он не уйдет. Когда в детстве мы с Катериной играли в Нуалоне в прятки, это место было самым надежным укрытием. Сестре никогда не удавалось меня здесь найти, а сама Катерина боялась выбираться на стену.
Фреа! Фреа!
Оконная створка прикрыта неплотно. Уэлси пробегает в одну сторону, замираетгалерея освещена хорошо, вся как на ладони и меня там нет. Значит, я или спряталась, или очень быстро бегаю и успела скрыться в другом ее конце. Бегун из Уэлси тоже неважный и, хотя он время от времени ездит с отцом на столь обожаемую старшим лордом Пирсоном охоту, развлечение это ему мало по нраву. Столичные мужские клубы с выпивкой, азартными играми и кутежами доставляют Уэлси много больше удовольствия.
Фреа! Демоны побери! шумный вздох, и Уэлси уходит.
Стою, вжавшись спиной в стену. Свет из окон первого этажа выхватывает реку внизу.
Минута. Другая. Можно возвращаться и пусть это ничтожество только попробует еще со мной заговорить!
Я отлепляю одну руку от стены, медленно, осторожно поворачиваюсь к окну
Негромкий хруст, левая нога внезапно проваливается в пустоту, резко, неумолимо увлекая за собой все тело. Пальцы правой руки скользят беспомощно по неровной поверхности, но ухватиться не за что
С визгом я срываюсь в стремительные воды Рай. Короткое падение выбивает воздух из легких, сердце колотится отчаянно у горла. Ожидание удара и неизбежной боли оплетает паутиной липкой, душащей, и, кажется, вся моя недолгая еще жизнь должна пронестись у меня перед глазами, однако я не успеваю ничего вспомнить, ни о чем подумать.
Ощущение рук на моем теле, странных, шершавых. И река, и замок вдруг в мгновение ока оказываются где-то далеко-далеко вниз, а вокруг расстилается бескрайнее пространство лунного света и воздуха, словно я лечу
Я лечу?
Лечу! Действительно лечу и даже слышу взмахи крыльев но едва ли у меня успели вырасти крылья.
Пожалуйста, только не кричи.
Надо кричать? Поворачиваю голову, смотрю на того, кто держит меня на руках. В бледном сиянии полумесяца существо выглядит черным, будто выточенным из цельного куска мрамора. Короткая грива, встрепанная и жесткая на вид, развевается на ветру, непроницаемо темные глаза изучают нежданную ношу обреченно, с толикой смиренной печали. Приплюснутый нос, мощная, чуть выдающаяся вперед челюсть хищного зверя. За широкими плечами мерно взмахивают огромные кожистые крылья летучей мыши.
Смотрим друг на друга, ждем. Существомоих криков, вероятно. Я же просто любуюсь.
Кричать будешь? спрашивает существо наконец.
Отрицательно качаю головой. Бросаю взгляд вниз. С высоты птичьего полета Рай кажется весенним ручейком в обрамлении темной зелени парка по обоим берегам, Нуалон же и вовсе походит на мой старый кукольный домик, маленький, хрупкий.
Страшно?
Ни капли. И я опять качаю головой в подтверждение.
Значит, обойдемся без воплей? слышу недоверчивое удивление в голосе.
Киваю.
Тогда держись.
Я едва успеваю обхватить существо за шею.
Стремительный полет вниз, свист ветра в ушах. Прижимаюсь к твердой груди, но глаза не закрываю. Хочу все видеть, все прочувствовать! Река приближается неумолимо, замок мелькает на границе поля зрения белым призрачным видением. Еще чуть-чутьи мы нырнем
Но нет, у самой воды существо будто отталкивается от речной глади, лишь чуть-чуть коснувшись темного зеркала, и вновь взмывает ввысь, поднимается над крышей и башенками Нуалона. Замедляет постепенно ход, облетая замок кругом, и наконец опускается на один из гребней крыши в центральной части. Осторожно ставит меня на ноги.
Я знаю, кто ты, меня переполняют детский восторг, пьянящая жажда скорости и безумное желание повторить все. Ты горгулья!
Горгул, вообще-то.
Это очевидно. Еще он высокий, одетый в обычные черные штаны, выглядевшие несколько странно, непривычно на существе из сказок и легенд.
Я о вас читала! Вы охраняете древние замки, некогда принадлежавшие детям мира Воздуха. По старым преданиям, когда они покинули наш мир, они оставили горгулий сторожить тайные сокровища, что откроются лишь избранным, я никогда не видела ожившую горгулью, только каменные изваяния в столице. И вдруг настоящая горгулья!
Только Нуалон не украшали каменные статуи и построили замок всего четыре века назад.
А я в отпуске, горгул пожимает беспечно плечами. Отдыхаю.
О-о, откликаюсь растерянно.
Ловлю клыкастую усмешку.
Фреа, решаю представиться. Леди нельзя знакомиться самой вот так запросто, но это же горгулья. Не думаю, что ему есть дело до светского этикета. Леди Фреа Роза Ренье.
Ром. И позвольте спросить, леди Фреа, что вы делали на том карнизе, с которого столь неэлегантно рухнули?
Я? Пряталась.
От кого?
От предложения руки.
Даже вспоминать неприятно. Особенно мерзкие ощущения от поцелуя.
Без сердца?
Леди редко кто предлагает еще и сердце, боги, о самом главном и позабыла! Ром, благодарю за спасение.
Пустяки, отмахивается горгул небрежно. Тебя подбросить?
Куда?
Вниз, вверх, в твою комнатукуда скажешь.
Мне еще рано в комнату, смеюсь я. Праздник в самом разгаре и папа обещал фейерверк в мою честь и