Когда он женился, я обрадовался. Я никогда не хотел, чтобы ты была королевой. Но от судьбы уйти невозможно. Я многое передумал, пока в полузабытьи слушал и слушал ту сказку, что ты мне рассказывала. И понял, что ты и сама не знаешь, что будет для тебя счастьем! Почему я решил, что знаю это лучше? Живи, девочка. Как считаешь правильным для себя. Я буду твоей опорой. Пока смогу.
Я испытала такую благодарность к отцу, что обняла его, стараясь не причинить боли.
Мой дорогой суровый папочка стал мягче. С одной стороны, это было плохо. Такое случается с человеком перед скорой смертью. С другой, может быть, он стал мудрее?
Но он тут же все испортил.
Только ты не знаешь, чем закончилась сказка, он смотрел на меня с улыбкой.
Нет! Прошу! Не говори! сложила я руки в умильной просьбе. Мы узнаем это вместе с королем.
И кое-что еще, старайся не запятнать своего имени. И фаворитка короля может вести себя так, что королевой начнут считать ее, отец сжал мою руку, потом с жаром и нежностью поцеловал. Я люблю тебя. Давно живу только ради тебя. Тысмысл моей жизни, моя Таечка.
Я ревела и целовала папу, канцлер как всегда бесшумно возникший на пороге, лицезрел эту сцену совершенно бесчувственно.
Хорошо я заметила его краем глаза, выскользнув на миг из отцовских объятий.
Вам что-то нужно? спросила я холодно.
Отец довольно кивнул мне. Я вела себя правильно.
Вас зовет король, канцлер был бесстрастен и спокоен.
Иду, кивнула я.
Похудела, побледнела, Тая, надо есть, надо выглядеть красавицей-фавориткой, грустно улыбнулся папа.
Я постараюсь, кивнула я ему, поцеловала в щеку и побежала к королю.
Когда мы были рядом с Деви, я чувствовала себя целой, его не хватало как части меня. Как сердца. Я тоже не знала, что сделает меня счастливее, чем я была сейчас. Любовь мне была необходима как воздух, любовь короля.
Тая, где ты бродишь? на щеках короля появились алые пятна.
Его лихорадило.
Что с тобой, милый мой, ненаглядный мой? мягко спросила я.
Мне приснилась Белая Дама, его плечи передернулись, на верху карусели, лицо запылало.
Король прижал меня к себе.
Она требовала отдать тебя. Я сказал ей взгляд короля стал странно мутным, много всего сказал!
Ты что? Обругал саму смерть? улыбнулась я его судорожным поцелуям.
Я за тебя кого угодно обругаю и убью, ответил мой король хриплым шепотом.
Я тоже, шепнула я ему на ухо.
На этот раз мы уснули после ласк и поцелуев крепко-крепко, без снов, без кошмаров.
На утро город за окнами дворца преобразился. Я не сдержалась, распахнула окно. Хлопали флаги. На всех башнях.
Канцлер работал всю ночь.
Белые башни города расцвели флагами магов, собирающихся вступить в борьбу за звание Первого мага королевства. Черныенекромантов, синиецелителей, алыебоевых магов, желтыепредсказателей, белыеуниверсальных магов, ведь на белый можно нанести любой другой цвет.
Красиво? король поднялся следом за мной и смотрел из-за моего плеча на флаги.
Очень, улыбнулась я, тебе надо в постель, твое величество.
Нет. Я чувствую себя прекрасно, сказав это, король пошатнулся и, не поддержи я его под локоть, он бы бесславно свалился на пол.
Ты побереги себя ради меня, прошептала я на ухо королю.
Он просиял мне в ответ.
Весь день, пока целители пытались вернуть Деви боевую форму и силы, я думала, что если бы отец поговорил со мной так серьезно, доверительно дома, я бы не сбежала, никогда не стала бы возлюбленной Иеронимуса. Иеронимус сердце перестукнуло, никогда мне не было так сладко, как с ним. Короля я любила, но попади я в его объятия к первому, не испытала бы того сладостного пробуждения моей женственности, как рядом с Иеронимусом. Женщиной меня создал с чистого листа Иеронимус. Хотя девичество досталось королю.
Где он сейчас? Иеронимус? Мне стало страшно и больно, за окном закаркали вороны, ветер поднял вверх черные гнилые листья, солнце спряталось в темное облако. Нет, я не буду думать о плохом! Тем более что фрейлины смотрели на меня с ненавистью, а вот слуги с обожанием. Слуги любили своего короля, их любовь простиралась и на меня. А фрейлины мечтали занять место фаворитки. Так что я должна была выглядеть лучше всех этих надутых барышень.
Пока я боролась с горькими мыслями, мне принесли зеленое платье. Я надела его в своей комнате и ахнула. Платье было сшито для меня. Прозрачный шелк рукавов оттенял мои тонкие изящные руки, особенно точеные запястья, атлас корсажа подчеркивал грудь, бархат юбки не скрывал крутых бедер и длинных красивых ног.
Я прекрасна! с этими словами я затанцевала по комнате, отведенной мне во дворце.
Даже бледность осунувшегося лица делала мой облик благороднее, а уж имя! Госпожа Фертейнская! Супруга! Нет.
Я села на пол, сдерживая вскрик-всхип! Вдова
Я завыла в голос! Слезы брызгали веером. Король вбежал в комнату и чуть не свалился ко мне на колени:
Что?! Кто?! Обидел мою девочку?! его глаза потемнели, щеки порозовели, пальцы задрожали.
Иеронимус я скучаю по не-э-э-эму-у-у прорыдала я, обвиваясь вокруг своего любимого, вокруг своего короля.
Я тоже скучаю, король целовал меня в щеки, в нос, в глаза, а потом потянул шнуровку платья, Тая, я по-прежнему нездоров, родная, я совершенно не в силах держать себя в руках, прошептал он, облизывая мочку моего уха.
Тоже чувствую себя неважно, кивнула я, забывая обо всем в его объятиях, поэтому устоять перед королем не смогу, милый.
То есть, не будь я королем, ты бы устояла? забавно надулся его величество, не забывая быстро и умело извлекать меня из платья и шептать между делом о лилейной шее, жемчужных плечах и сладких грудях.
Конечно, доверительно прошептала я.
Он рассмеялся и, подхватив меня на руки, уложил на кровать, повесив платье на кресло.
Так ты плохая девчонка? его глаза лучились весельем.
Ужасная вся боль и страх растаяли от его жарких ласк.
Тогда я накажу тебя, король целовал и так гладил, тискал и мял мое тело, что я готова была к любовной игре, заканчивавшей болью.
Но место боли заняло наслаждение, потрясающе яркое, потому что я ждала другого. Я застонала от прикосновений короля, а он целовал меня осторожно, благодарно, жадно, будто страшась, что я исчезну, растаю.
Мы еще недолго подремали, но нас разбудил стук.
Стоило мгновенно одевшемуся Деви распахнуть створки, появился канцлер, должно быть, он стоял под дверью.
Пачка документов в руках канцлера вызвала у меня приступ зевоты, и я судорожно куталась в простыню и зевала, зевала. Наконец, когда справилась с зевотой, предложила его светлости и его величеству покинуть мой кабинет.
Они рассеянно покивали и ушли, читая на ходу какие-то бумаги и начиная спорить по поводу пошлин на На что, я не дослушала.
Я выглянула в окно, полюбовалась столицей перед Магическим турниром и задумалась. Вопросов было много. Но самым главным был: как мне поучаствовать в Турнире? Я всегда мечтала выиграть главный приз.
Турнир уже завтра. Я не готовилась. У меня нет команды целителей, оруженосцев и наставников. За один день ее не собрать.
И под каким флагом мне выступать? Под алым или под черным? Некромант я начинающий, а боевой маг по роскошному диплому об окончании колледжа, очень даже бывалый.
Мне нужен был совет.
Где же моя дорогая няня?
От легкомысленного короля тоже не будет толку.
Тогда я натянула серое платьице из шелка и побежала к отцу. Проскочив между целителями, я вбежала в комнату и, посмотрев в глаза папе, начала как можно серьезнее:
Отец.
Папа почему-то был настроен легкомысленно.
Только не говори, что за тебя сватается еще какой-нибудь некромант, картинно схватился он за сердце.
Из-за кровати вынырнула прехорошенькая служанка.
Я тут пыль вытираю, сообщила она, низко поклонившись мне.
Да разумеется, пыль, и от этой мифической пыли глаза моего отца сияют.
Надо будет проследить, чтобы легкомысленный родитель по причине болезненной слабости не женился вот на такой прехорошенькой девице. Мне мачеха не нужна. Да, еще такая милая, с карими глазищами и растрепавшимися рыжеватыми локонами, а губы уже припухли, как и у драгоценного папочки. И рубашка у него была застегнута как-то очень криво: верхней пуговицей стала средняя, поэтому убеленный сединами родитель был едва прикрыт, во всяком случае, грудь и живот его были отлично видны. Да, папа мой строен и все еще красив.