Моджи усмехнулся.
Если вы купите мои ткани и одежды, прекрасные госпожи, то самый яростный зверь будет пленен вашей красотой и не посмеет коснуться вас.
Женщины заулыбались и вернулись к спору из-за камзола.
После полудня шаманы прекратили завывания и объявили о начале жертвоприношения. Толпы даркутов полезли на вершину горы. Моджи ушел по делам. Покупатели и вовсе прекратили подходить.
Сколько стоит рулон шелка? вдруг спросил мужчина у Эймуры.
Из-под земли вылез, что ли? Девушка была готова поклясться, что он не подходил к прилавку.
Этот стоит два тинара, ответила Эймура.
Мужчина кивнул, развернул рулон, пощупал шелк. Низкого роста, стройный, облачен в шкуры овцебыка, как даркуты. На голове шапка из серого кроличьего меха, за спиной потертый мешок, на поясе рог для кобыльего молока. Найдутся ли деньги на шелк у подобного проходимца?
Будете брать? спросила Эймура.
Вдобавок она заметила, что незнакомец чуточку покачивался на месте. Хмельной, что ли?
Конечно, буду, кивнул мужчина. Я, может, всю ночь не спал сегодня, ждал, когда смогу купить ваши шелка.
Выудил из-за пояса монеты, кинул Эймуре. Девушка осмотрела деньги, попробовала на зуб. И впрямь, золотые.
Я сейчас иду смотреть бизонов, сказал покупатель. Поэтому оставлю шелк у вас. Принесите его вечером. Вы найдете меня у Аспар-тархана.
Хорошо, кивнула Эймура. А кого спросить?
Спросите человека с самыми большими зубами. Или с самым прожорливым брюхом, улыбнулся мужчина.
Достал рог, отпил. Вытер рот, добавил:
Спросите Амрака.
Эймура на мгновение отвернулась, чтобы отложить шелк. А когда глянула обратно, мужчина исчез. Как будто и не было.
***
Вечером, в час акшам, Эймура шла с рулонами шелка по окрестностям горы Тэйанг-каан. Даркуты закололи множество бизонов и овцебыков, и принесли их в жертву богам. Отрубленные головы и шкуры животных они повесили на сучья деревьев, а кровью полили корни. Кровь стекала в ручейки у подножия горы, и от этого вода покраснела. Деревья считались священными, их нельзя ломать или рубить.
Туши жертвенных животных даркуты жарили для ритуального пира. Эймура шла в темноте, а на склонах и у подножия горы горели тысячи костров, и вкусно пахло жареным мясом.
После окончания ритуального жертвоприношения жены знатных даркутов десятками пришли к торговой палатке. Скупили почти все ткани и наряды. Моджи пришлось распаковывать тюки с товарами, что предназначались для рынка в княжестве Сабиров на севере, потому что даркуты, не торгуясь, брали все втридорога. Всех помощников купец разослал с поручениями. Поэтому Эймуре самой пришлось нести шелк странному мужчине.
Моджи заставил ее одеться в пурпурное платье, и объяснил:
Если будут спрашивать, где взяла такой наряд, отправляй всех ко мне.
Всюду у костров опьяневшие от арахи даркуты пели песни. Многие сражались, звеня короткими саблями. Проигравший падал на землю, разбрызгивая кровь из ран.
Несколько раз даркуты останавливали девушку. К счастью, Моджи дал ей серебряную пластинку с изображением пещерного леопарда.
Это знак ябгу, одного из высокопоставленных сановников Линх-каана, сказал купец. Просто покажи, и тебя никто не посмеет тронуть.
Купец не солгал. При виде оскаленной пасти леопарда трезвели самые отчаянные пьяницы. Эймура беспрепятственно шла по священной земле.
Стоянка Аспар-тархана находилась поодаль от основного скопища даркутов. Эймура выбралась из крикливого лагеря, пошла по темной степи. Костры и шумные даркуты остались сзади. Пик горы темным силуэтом чернел сбоку, над ним тонким полумесяцем светила луна Малу. В Терай ее называли богиней плодородия. Под ногами шуршала трава. Свистел легкий ветер. Впереди мигали огоньки. Там была стоянка Аспар-тархана.
А затем Эймура услышала рычание. Огляделась по сторонам. Неподалеку темнел бесформенный силуэт.
Девушка застыла на месте. Если побежать, зверь легко догонит. А если стоять неподвижно, может, оставит в покое?
Рычание утихло. Темный силуэт заскользил по земле к Эймуре. В слабом свете Малу девушка заметила, что из пасти зверя тянутся два огромных изогнутых клыка. Саблезубый леопард, причем невообразимо громадный.
Стоять на месте Эймура больше не могла. Вскрикнула, развернулась и побежала, куда глаза глядят.
Сзади ничего не слышно. Эймура оглянулась. Леопард быстро нагонял ее, тем более, что в платье особо не разогнаться. Девушка споткнулась и упала. Закричала от ужаса, прикрыла лицо руками при виде надвигающейся смерти.
Леопард коротко взвизгнул. Изогнулся в прыжке, как кошка, которую пнули в бок, улетел в сторону.
Эймура прекратила кричать, не веря в чудо. Леопард сидел в траве совсем рядом, и озирался по сторонам.
Что-то тихо тренькнуло во тьме. Свистнула стрела, Эймуре уже доводилось слышать этот короткий шероховатый звук. Леопард взмыл в воздух еще раз, затем упал, и закрутился на месте от боли. Эймура продолжала глядеть на хищника во все глаза. Некто таинственный выстрелил в третий раз. Леопард отскочил еще дальше, растянулся на земле, и захрипел. Эймура разглядела на загривке короткое толстое древко арбалетного болта.
Девушка встала, и подобрала свертки с шелком. Если потеряет, Моджи сдерет с нее шкуру. Посмотрела на леопарда.
Зверь лежал на боку, тяжело дышал и скреб землю лапами.
Он больше, чем я думал, сказал мужской голос сзади.
Эймура ойкнула, и уронила свертки. Оглянулась. Рядом стоял мужчина с арбалетом в руке. Высокая шапка из шкур, звериные одежды. Это же странный покупатель.
Мне нужно было поймать зверолака, сказал мужчина, глядя на леопарда. Он уже несколько лет охотился в этих местах. Очень осторожный. В прошлом году убил сына Линх-каана и чуть не сорвал праздник Дыгыр Даих. Аспар-тархан просил расправиться с ним. Пришлось пустить тебя, как приманку.
Зверолак? спросила Эймура.
Да, получеловек-полуживотное. Днем обычный человек, а ночью зверь.
Мужчина, как там его, Амрак, кажется, подошел к леопарду. Осторожно коснулся ногой.
Как приманка? спросила Эймура. Да неужели? Долбаный ты пьянчуга! Может, засунешь арбалет в свою вонючую задницу?
Мне очень жаль, Амрак пожал плечами.
Да что ты говоришь, тебе, оказывается, жаль. А если бы он разодрал меня на куски?
Не успел бы. Я смазал болты ядом конусных улиток и чернодонника. Эта смесь валит мамонта с ног.
Ты мог промахнуться в темноте.
Амрак покачал головой.
Я вижу в темноте не хуже, чем днем. На самом деле тебе ничего не угрожало.
А самому слабо сыграть роль приманки? продолжала Эймура.
Амрак недоуменно посмотрел на нее.
Тогда как я бы его выманил? Я же говорю, это был очень осторожный зверолак.
Он присел на корточки перед зверем.
Все, подох. Смотри, что я говорил? Он обратился в человека.
Эймура подошла ближе. Вместо леопарда на земле и впрямь лежал парень. Даже не верится, что это он бежал за нею. И когда только успел превратиться?
В носу парня продето кольцо. Эймура наклонилась. Неужели это тераец? Протянула руку и медленно перевернула тело на спину, чтобы луна Малу осветила лицо мертвеца.
И застыла на месте. Разве можно забыть эти тонкие черты лица, этот прямой нос и подбородок с ямочкой? Эти большие глаза, неотрывно глядящие сейчас в темное небо?
Эй, сказал Амрак. Что случилось?
Так вот в кого он превратился, прошептала Эймура.
Девушка опустилась на колени, уткнула лицо в грудь парня. Провела руками по бокам, пальцы наткнулись на древко арбалетного болта.
Подняла голову. По щекам струились слезы. Срывающимся голосом Эймура запела погребальную песню терайцев. Как того требовал обычай их народа.
Амрак молча стоял рядом. Когда Эймура закончила, спросил:
Ты его знала?
Эймура встала с колен.
Он был моим женихом. Его заколдовали. Я думала, что его убили, а он, оказывается, превратился в леопарда.
Печально, сказал Амрак.
Дай арахи, попросила Эймура. Мне надо сделать возлияние.
У меня нет.
А что в роге?
А, это. Здесь вода.
Ну, давай воду.
Амрак протянул рог. Эймура вылила на парня, шепча молитву.