Путь домой - Богарне Анна

Предисловие

Что нужно для того, чтобы выжить, когда это необходимо? Человексущество уникальное, способное на многие неизведанные свершения. Нужно только создать необходимые условия, и наружу вылезут совершенно непредсказуемые качества. Эгоизм всегда был одним из них, и присущ всем людям. Пусть многие и прячутся за масками добродетели. Это качество и жажда крови вывели нас на новый уровень. Год от года становилось хуже, речь ведь не только о социальном мировом неравенстве. Все мы давно погрязли в яме с костями. Кровавый рассвет стал усладой для усталых и безжалостных глаз. Сколько изменений претерпел человеческий разум с начала времён? Когда мы утратили способность сострадать? Никто не в силах дать ответы. Да они нам и не нужны. Существует реальность, которая поглощает тьмой. Она становилась ощутимее с каждым ударом сердца, с каждым шагом. И мы приближались к пропасти, что разверзлась под ногами. Быть может, за наши грехи или за грехи отцов. Эмоциональности нам не занимать. Человек творит многие дела: и хорошие, и плохие под воздействием эмоций. Не осознавая, какие последствия могут иметь решения. Не желая думать о том, как это повлияет на остальных. И вот чего мы добились, во что превратили наш дом! Так или иначе, нужно двигаться только вперёд. Движениежизнь, а мы существа живучие. Превзошли в этом все иные формы и виды, доказали право на существование. Мы не сможем просто остановиться, отдать себя на съедение миру. Самые сильные из нас всегда будут на вершине пищевой цепи, в не зависимости от того, какой станет Земля, и кто будет её населять. Может быть, в этом новом мире мы сможем отыскать свой путь, который приведёт нас домой. Каким он будет? Что повстречается нам? Мы не знаем. Но нам известно что-то гораздо лучшее и более ценное. Нам известна наша суть. И этого вполне достаточно, чтобы выжить в любом месте, при любых условиях. Если постараемся найти себя, то всё обязательно получится.

Глава 1. Отчаянье

Вокруг костра они собрались в круг, ожидая, когда что-то похожее на крысу, только с десятью лапами и тремя хвостами, и при жизни красными жадными глазками, поджарится, надеясь, что оно изменит жуткий вид до неузнаваемости, чтобы можно было проглотить, вели беседу. Тучи сгустились над головами, ни проблеска былой красоты ночи. Звезды будто растаяли и исчезли навсегда. Прошло около года с тех пор, как Земля изгнала человеческий род с обширного тела. Вначале были цунами. Затем землетрясения раскололи тектонические плиты. Вулканы, пылая лавой и распространяя удушье, уничтожили все на своём пути. Люди и животные застыли в причудливых позах. Выжило лишь немного. Произошёл естественный отбор. Остались самые стойкие. Да и те боролись за жизнь и пищу друг с другом и с радиацией, которая уничтожала, отравляя воздух и создавая опасных существ, что смогли найти укрытие перед началом бури. Чем была та земля, на которой они жгли костёр? Наверное, это был какой-то подмосковный городок? Название стерлось, а те, кто хоть немного знал карту, погибли в пути. Швед смотрел на огонь. Точнее сказать в сторону огня, потому как погрузился в собственные мысли, судорожно вспоминая краткое мгновенье, застрявшее в памяти, когда рука брата выскользнула. Раздался последний крик родного и близкого человека. Он осмотрелся вокруг. Немец все время бормочет под нос что-то невнятное, глаза навыкате, лохмотья поистрепались, рука покрылась бордовой коркой. «Интересно сколько ещё он протянет? Женщина с ребёнком лет десяти, как там её? Ах, да. Валентина. А пацана вроде бы Сережка? Не важно. Скоро и они погибнут. Слишком слабые, уязвимы». А вот и Казах: здоровенный, бородат, щель между передними зубами размером с палец. Вот он вставил туда сигарету и наслаждается куревом, последний налёт на магазин прошёл неплохо. «Если бы конечно та штуковина не вырвала кусок мяса из руки немца. Ох, ну и визжал этот Ганс!». Швед посмотрел на свои руки, когда-то приносившие деньги. Отныне они несли лишь смерть всему живому ради собственного спасения. «Но ведь моя жизнь также ценна, разве нет?». Из раздумий вызволил Казах.

 О чем задумался, Макс?

Он уже и забыл, когда его в последний раз называли по имени. Хотя нет, обычно это делала девушка. «Интересно, что с ней сейчас? Жива ли? А если да, думает ли обо мне?». К слову, он никогда не любил её так, как она этого заслуживала. И знал, что никого ещё не любил.

 Ни о чём таком, чего бы ты не знал. Куда дальше? В лесу опасно. Помнишь ту штуку из супермаркета? Что если она вернётся?  мелкий пацан задрожал и ближе прижался к матери. Казах хлопнул его по плечу.

 Не дрейфь, сынок. Держись рядом и не умрешь.

 Как позитивно!  откликнулся Швед, закатывая глаза.

 Мне жаль твоего брата,  сказала Валентина.  Уверена, он был хорошим человеком.

 Спасибо,  буркнул Швед, показывая, что тема закрыта для обсуждения. «Все ещё больно. Когда же утихнет эта боль?».

Казах предложил двигаться на восток, искать центр города. Там должны быть ещё магазины и возможно еда. Чувство голода стало постоянным спутником, затмевая собой все иные. «Забавно, этот боров думает только о магазинах. А что дальше? Что будем делать, когда магазины закончатся? Нужен план». Он не сдохнет так просто, не сорвётся, как брат, в кишащую рогатыми тварями бездну. «Нет! Нет!». Должен гнать мысли, не поддаваться, его не сломать. Картина вновь предстала перед глазами, напомнив о себе, и ушла на задний план. Брат, проткнутый огромным рогом мохнатого, как мамонт, существа. Она вернётся, и снова заставит сердце болеть. Они выросли вместе. Не разлей вода, так про таких говорят. Если бы только смог удержать его руку. Если бы смог.

 Ну, что поели и на боковую?  облизнувшись, сказал Казах. На бороде висел кусочек того зверька, что служил ужином, и обедом, и завтраком тоже.  Швед, ты дежуришь первым. Сменю через пару часов.

Он кивнул, взял заострённую палку, нож, и сел лицом к лесу, прислонившись спиной к дереву. Сколько он не спал? Кажется, целую вечность. Дремота брала своё, обволакивая сознание, словно липкий червь. Крик боли пронзил ночь. «Что случилось? О Боже нет! Я уснул? Точно уснул! Что это такое? Что за звук? Все на месте? Где Ганс? Куда черт подери, он подевался?». Звук нарастал, становился ощутим кожей. Он пытался разлепить сонные глаза, и изо всех сил тер их руками. Вокруг были лишь кромешная тьма и тишина, сдавившая голову. Слышен только стук сердца в груди. «Где же остальные?» Конечно, притихли и замерли. Его самого также сковал страх. Вспышка света осветила пейзаж. Около десятка. За каждым деревом оскаленные пасти, словно дикие улыбки, не предвещающие ничего хорошего. Три глаза на морде, длинный хвост рассекает воздух как бритва. «Ганс точно исчез». Казах стоял к ним ближе всех, держа в руке сигнальный огонь. Подмигнув и кивнув в сторону дороги, швырнул огонь в чудищ. Это был знак бегства. Швед сорвался с места, взрыхлив землю ботинками, и припустил что есть мочи. Сбоку от него бежала Валя и пацан, ещё дальше петлял между деревьями Казах. Лапы ли зверей издавали тот самый треск? Или они делали это пастью? Тем самым устрашая жертву, загоняя, лишая возможности соображать. «Нет! Вы меня так просто не получите!»,  подумал он и ускорился, наступая на морду одному из них, подобравшемуся слишком близко. На бегу делал резкие выпады назад и бил уродов ножом, жалея, что потерял острую палку в лесу, в суматохе. Пацан, то и дело, падал и скулил поднимаясь. «Почти у дороги. Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Ну же! Вот он тот магазин. Нужно успеть». Отворяется дверь. Пацан, Казах и он забегают внутрь. Всего мгновение и огромные лапы молниеносно уносят Валентину, впивая в грудь когти. Крик боли пронёсся, заставив закрыть уши руками. Последнее, что они увиделиеё глаза, наполненные мольбой и ужасом. Пацан дернулся к двери, но Швед не пустил, преградив путь собой. Казах забаррикадировал дверь, но он все ещё держал пацана, содрогающегося от рыданий.

 Мама! Мама! Она всё, что у меня было!

 Тише парень! Тише! Уймись! Она хотела, чтобы ты жил.  Он обмяк и затих, предательские слезы катились по щекам.

Снаружи слышался клекот. «Они окружают. Достаточно умны, чтобы сторожить и ждать? Или уйдут? Должно быть что-то, чего боятся эти твари. Может света? Надо дождаться утра». Бах! Бах! Одна стучит в забаррикадированную дверь. «Неужели не наелись? Сожрали двоих всего за одну ночь!». И все из-за него. Виноват. Уснул. Груз на душе будет висеть до конца дней. Не успел повернуть головы, как получил от Казаха мощный удар кулаком в челюсть.