В один из обычных вечеров, не обременённых дежурством, они сидели в гостиной, наслаждаясь объятиями при свечах. Он рассказывал животику историю о том, как они с мамой познакомились. И в этот самый момент у него в голове зазвучал тоненький смех. Вопросительно посмотрел на Милу, но та сидела абсолютно спокойно. «Показалось, наверное». И вновь. Тоненький смех. Ребёнок толкнул его руку, и она свалилась с живота.
Это не смешно Мила! «Как она может так шутить? Это же просто немыслимо!».
О чём ты, родной?
И снова толчок, и смех. «Папа дынь! Хи, хи».
Этого просто не может быть!
Чего? О чём ты говоришь?
Ты это слышала? Постой, это же твоя фишка. Почему ты не слышишь? Я, кажется, схожу с ума. «Дынь, дынь, па па па па».
Милый ты меня пугаешь! она скрестила на груди руки и сердито на него посмотрела.
«Ма ма бу бу». Он рассмеялся в голос. Ну, хоть кто-то был с ним согласен, что мама «бу бу», а папа видимо совсем ку-ку.
Ты что слышишь ребёнка? широко распахнув глаза, спросила она.
Вроде того.
И что же он говорит? Это же потрясающе родной! Но почему тогда я не слышу? Ведь дар у меня!
Этого я не знаю. Но так странно. Он говорил «дынь, папа, мама, бу бу». Считает, что ты много ворчишь, расхохотался.
Очень смешно, надула губы.
В дом ввалился Никита, промокший насквозь от дождя. Стянув плащ и усевшись у огня, выудил из-за пазухи фляжку. Швед вопросительно посмотрел на свою женщину, и та кивнула. «Значит, можно сегодня расслабиться». За кружечкой самогона здоровяк поведал о том, что во время вылазки в город ребята подобрали мужичка одного, который доктором наук оказался. Да и прихватили с собой домой. Доктор этот якобы пока в шоке, но как отойдёт, может, и поведает что-нибудь интересненькое. Наутро Швед отправился к Пекарю. Тот давно его звал выкурить сигару, и он подумал: «А почему бы и нет». По дороге к особняку наткнулся на хилого мужика, который застыл, побледнел и вытаращился.
Вы Макс Шведцов? заикался мужик.
Только собака ещё не выучила мою фамилию. Откуда вы знаете?
Меня зовут Валерий Васильевич Сидоренко. Я доктор. Акушер, если быть точным.
Док был высок, худощав, темные волосы, карие глаза, длинные руки, мешки под глазами, морщины у рта.
Швед напряг каждый мускул. «Акушер? Это тот, что роды принимает?».
Откуда вы знаете, кто я такой? задрожав от гнева, наступал он на доктора.
Несколько зевак растопырили уши, инстинктивно придвинувшись.
Может, пригласите меня в гости сегодня вечером? Этот разговор не для посторонних ушей, он выглядел напряженным не меньше его самого, и всё время потел.
Хорошо. Приходи на закате. Где живём, у кого-нибудь спросишь. Он кивнул и удалился.
Всё ещё раздражённый, Швед пошёл туда, куда направлялся, но мысли были где-то далеко и хаотично кружились.
Глава 7. Рождение чуда
Ничего нового Пекарь ему не поведал. Он прекрасно знал, зачем нужны подобные приглашения. Информации на них с Милой у него всё ещё не было, а он отличался природным любопытством, которое, судя по всему, было заложено ещё при рождении, и лишь усиливалось с каждым прожитым годом. Ему было ничего не известно о поселении на болоте, и всякий раз разговор начинался именно с этого. У их женщин с деторождением ситуация ничем не отличалась от тех, что были с болот. И потому беременность Милы вызывала у населения крайнее любопытство, у кого-то даже страх или жалость. Только сейчас он понял, как тяжело ей приходилось всё это время, отгородиться от всех мыслей просто невозможно.
Вы совсем не жалеете свою Милу, мой дорогой друг. Вам ведь прекрасно известно, как обстоят дела с детьми в новом мире, растянулся как кот в кресле подле окна, солнце поджигало огненную шевелюру.
Это наше личное дело, только и всего, крайне недовольно отвечал он.
Что ж, по крайней мере, в селении появился настоящий врач. Хотя и предыдущий справлялся неплохо Молодёжь, к слову сказать, только и думает, что о близости. Вот и моя дочь стала вести себя странно. В последнее время совсем не выходит из дома. У девочки такой период знаете ли. Ах, если бы только была жива её мать! Я в девичьих делах до крайности не находчив, голубые глаза, с годами поблекшие, но не лишенные огонька, буравили стену, морщинки сошлись на переносице.
Мне жаль. Сочувствую вашей утрате.
О! Это было слишком давно и уже не причиняет боли. Время лечит. Я проверил на себе лично. Что ж Максим, не будем об этом более. Вы прекрасно справляетесь в дозоре, но одного из ребят ранило в городе, и нам нужна замена. Если конечно вы не против.
«Это слишком опасно. Вряд ли Мила согласиться меня отпустить. Да и ребёнок может родиться в любую минуту».
Понимаю ваше негодование. Поговорите со своей женой и дайте ответ через пару дней. Он кивнул. Было время подумать.
«Жена. Я бы хотел, чтобы она ей стала. Люди, похоже, перестали заморачиваться на эти темы. Это и понятно. Когда каждый день пытаешься выжить, становится не до праздников».
К вечеру он сообщил ей о том, что пригласил доктора. Она была заинтригована новостью. «С какой стати ты пригласил его?». «Обычная вежливость дорогая». «Ах. Ну да, конечно. Я и забыла о том, какой ты у нас вежливый парень». «Ма ма бу бу ка буль буль». Он засмеялся, умиляясь малышу.
Знаешь, если не перестанешь ворчать, то первые слова, которые скажет малыш, будут «бу бу». «Гнать мысли и плохое предчувствие. Он просто доктор. Спасшийся человек, случайно оказавшийся здесь в то же время. И наверняка не имеет никакого отношения к беременности Милы».
Она накрыла на стол как раз вовремя. Гость прибыл.
Проходите, Валерий Васильевич. Присаживайтесь. Знакомьтесь моя женаМилена. Она густо покраснела, ведь он ещё никогда не представлял её подобным образом. Даже наедине так не называл. И это обескураживало.
Лицо доктора побледнело сильнее обычного. Она же, поглощенная случившимся, этого не заметила.
Ну, что вы Макс. Для вас я просто Валера. Не нужно фамильярности. Не в это тяжёлое время, усаживаясь за стол, произнёс доктор.
Валерий я была крайне удивлена, когда узнала, что мой супруг, намеренно выделила слово, давая понять, что понравилось обращение, пригласил вас
Как вдруг застыла на месте и уронила миску с жаркое на пол, та разбилась вдребезги. Швед подскочил и обнял за плечи.
С тобой всё в порядке? Что-то с ребёнком? Родная? Почему ты молчишь? испугался. Липкие чёрные мысли вновь проникали в сознание, руки тряслись.
Она сверлила доктора взглядом, но тот глаз не отводил.
Стало быть, ваша жена узнала, с какой целью я прибыл. И это её шокировало, напряжённо произнёс он. Было видно, что слова давались человеку с трудом.
«Он знает про дар Милы! Откуда мать его?».
С какой стати ты решил, что я доверюсь тебе? Зная, от кого ты пришёл! глаза сверкали от гнева, лицо приняло пурпурный оттенок.
«Это очень не хорошо! Не стоит влезать в это».
Вы не сможете родить самостоятельно, моя дорогая. И вам это известно. Вы же, имея определенные способности, чувствуете, какое положение занимает плод? понизил он голос, словно говорил нечто непристойное.
Она поникла, глубоко вздохнула и присела на стул, вид сделался грустный и обречённый.
Что? Как-то не так лежит? Это как? Ногамивперед? Ты знала?! И не сказала мне?! взревел Швед и пустился по комнате. Описывая круги, метался из угла в угол, словно загнанный зверь.
«Как она могла скрывать от меня такое?!» Слёзы катились у нее по лицу, молчаливые и тоскливые.
Кхе, кхе! Вы обязаны, мне доверится, если хотите сохранить жизнь и себе, и ребёнку. Я не буду давить. Найдите меня, когда придёт время. Спасибо за приглашение, но я не голоден. Доброй ночи, сказал доктор и вышел из дома.
Швед был слишком зол, чтобы успокаивать. Ему даже нравилось, что она плачет. «Так ей и надо!». И всё-таки, это был самый странный ужин из всех в его жизни. «Значит, твари послали врача. И не просто, а специального! Для Милы. Стало быть, они знали о проблеме, а я нет! Чёрт! Даже они знали об этом! Делают всё для того, чтобы ребёнок родился и жил. Но что дальше? Страшно подумать. Такая помощь приводит в ужас. Получается, Мила также нужна им, раз они заботятся о её жизни. Ну, конечно! Ребёнок первый год нуждается в матери». Мысленный коридор привёл в тупик, подводя к тому, чего боялся больше всегопотерять их. «Что если твари заберут их обоих? И тогда я останусь совсем один».