Знаю. Кхе, кхе. Ты не в восторге от того, что ей пришлось идти одной. Мне жаль. Я приношу вам такие неудобства и благодарен, что не бросили помирать. Твоей женщине я обязан жизнью. Не думал, что такой метод сработает, покосился на руку.
Швед злился на него гораздо меньше, и всё-таки не спешил откровенничать, потому просто кивнул.
Сердце выплясывало в груди причудливый танец. «Сколько прошло времени? Где она? Неужели что-то случилось? Может оставить Никиту одного и пойти вслед? Скоро стемнеет. В темноте не дойти». Мерил шагами офис. «Мертвяки позвали друзей на ужин. Их снаружи прибавилось. Стена держится на соплях. А может её плохо приняли? Взяли в плен?». Бах! Бах! Шкаф чуть отодвинулся, прижал ногой сильнее к двери.
Давай, дружок, вставай. Нужно забраться на крышу.
С ума сошёл! Как я взберусь туда? Если ты забыл, то мне вчера руку отрезали! «Вот навязался на шею детина! Моя женщина там жизнью рискует, а он по лестнице подняться не может?».
Либо идёшь, либо станешь закуской для наших друзей, ехидно улыбнулся.
Никита глубоко вздохнул. Это означало согласие, стало быть. Швед посчитал до трёх вслух и на три быстро дёрнул за целую руку вверх. Тот вскрикнул от боли и потерял сознание.
Отлично, мать твою! Неженка хренова! кричал он, вызывая снаружи ещё большее оживление.
Здоровяк не хило придавил. Согнувшись под весом, он потихоньку, по шажочку, начал продвигаться к лестнице. Так медленно время ещё никогда не тянулось. Добравшись, прислонив к ней Никиту, и секунду, другую отдышался. Бах! Бах! От стены откололся здоровенный кусок, и из дыры показались руки, в надежде хватавшие воздух. «Скоро они разнесут стену. От дыры пошли крупные трещины». Он сделал глубокий вдох, схватил Никиту под руки, прижал к себе и стал подниматься, упираясь ногами и подтягивая тушу. «Надо будет напомнить ему, чтобы жрал меньше. А то в следующий раз сожрут его самого. Если конечно успею дотащить до конца». Откинув люк крыши, почувствовал прохладу ночи, придавшей сил для последнего рывка. «Эх! Давай же!». Вытянул его в тот самый момент, когда пала стена. Видел несущегося по лестнице мертвяка, когда захлопывал металлический люк прямо перед его носом. Довольно комично тот влетел в него дохлой башкой. Закрыв поплотнее, и перепроверив пару раз для надежности, устроился на корточках и стал наблюдать, как с конца улицы топают, булькая, новые трупы. Его это не особо тревожило, мысли вращались в голове лишь о любимой. Он боролся со сном, сколько мог, но в итоге поддался усталости.
Забрезжил рассвет, разбудив. Вместе с ним проснулись и ощущения, давая понять, как сильно холодно и голодно. Никита только-только начал приходить в себя.
Воды! хрипло просил он.
Швед подполз ближе, усадил Никиту, похлопал по щекам. Глаза заморгали и открылись. Выглядел он дерьмово. Что тут скажешь. «Если помощь не подоспеет, зря спасали». Краем глаза заметил движение на крыше соседнего магазина. Люди. Трое мужчин наверху и девушка в переулке, то и дело вертевшая головой по сторонам. «Они пришли спасти нас! Наконец-то! Значит, Мила дошла. Она в порядке!». Камень свалился с души, и стало легче дышать. Он и не помнил, когда в последний раз так искренне чему-то радовался. Один из мужчин аккуратно прошёл по доске.
Ох, ты ж! Она сказала про руку, но я не думал, что всё так плохо! Лёха, протянул руку.
Что будем делать? По доске не пронести, а то я бы и сам смог.
Спустим по стене.
Лёха достал из армейского мешка верёвку и начал обматывать Никиту под руками, делая серьёзные узлы. Верёвка была довольно крепкой. Никита что-то бормотал под нос и периодически всхлипывал. Видимо, боль терпеть стало невозможно даже для него. Они поднесли его к краю стены. Раз, два! Раз, два! Спустили аккуратно, как могли, вниз, где его подхватили двое других мужчин, уже занявших свои позиции. Затем сами прошли по доске, и вышли в переулок. Никиту уложили на носилки и немедля двинулись в путь.
Я Елена! А те двое с носилками: рыжий это мой брат Ромка, а светленького зовут Серёгой. Хотя я его называю просто блондинчик! смеялась девушка. С Лехой ты уже познакомился!
Внешность у неё была приятная: рыжие волосы, собранные в пышный хвост, прямые черты лица, украшенные веснушками, улыбка, которую он назвал бы тёплой.
Я Макс.
Знаю, я дочь Пекаря. Слышала рассказ от твоейдевушки?
Да, смутился он.
Как мило, что главный отправил всю свою семью выручать. Он задал вопрос Елене.
Папа воспитывает нас бойцами. Говорит, если будем сидеть дома, сожрут, как только высунем нос на улицу.
Не надоедай ему, слышь! крикнул Ромка сестре, в голосе прозвучали грубые нотки, означающие, что она слишком много выбалтывает.
Швед засмеялся, и она тоже. Затем он поравнялся с носилками, спросил нужно ли кого сменить. Ребята отказались.
Осталось немного. Мы справимся. Спасибо, что спас моего отца, сказал блондинчик, и его голубые глаза немного заблестели.
«Ну, конечно. Как же это я сразу не заметил? Черты лица, подбородок». Швед кивнул в ответ. Остаток пути шли молча, пока не добрались до линии, начерченной белой краской на асфальте.
За линию трупы не ходят, подбегая, прошептала на ухо Лена.
Почему? также тихо спросил он, чтобы брат не услышал.
В ответ она лишь пожала плечами. «Странно. Это же просто краска на асфальте. Как она может останавливать мертвяков?». Ещё через несколько метров начинался высоченный забор из камня, протяженностью настолько длинной, что конца не было видно. Они подошли к воротам, и те сразу же отворились. Лёха махнул рукой, и он последовал за ним, в то время как остальные направились в противоположную сторону. «Наверное, понесли Никиту в госпиталь. Или что там у них?».
Селение было большое и довольно внушительное. Две улицы домов, а точнее коттеджей, будто не тронутых катаклизмами Земли. В конце длинное здание, ещё дальше пахота, на которой видимо что-то выращивают. Много земли, очень много. Судя по всему посёлок процветал. Они шли, и люди оборачивались, отрываясь от своих дел, без стеснения разглядывая. И он чувствовал себя обезьянкой в клетке. На отшибе, за пахотой, стоял огромный дом, не иначе как помещичий. Ему больше подходило слово усадьба. Лёха подвёл к крыльцу, пожал руку и удалился. Как только он шагнул за порог, Мила обвила шею руками и осыпала поцелуями лицо. «Я чуть с ума не сошла! Добралась сюда лишь к темноте. Короткий путь отрезали мертвяки! Они решили идти утром. Знаю, это было правильно с их точки зрения, но я всю ночь не сомкнула глаз! Так боялась, родной! Ты в порядке? Как Никита?». «Я в норме, Никита жив. Не очень здоров, но думаю, оклемается». Естественно, диалог был внутренним. Мила решила, что здешним пока нельзя доверять. Швед понял без слов, как и всегда.
Нет ничего прекрасней любви! Даже в столь тёмные времена! Чудесно! хлопнул в ладоши не молодой, высокий, рыжий мужчина, чем привлёк внимание. И он неохотно отстранился от Милы, всё ещё держа за талию, обозначая тем самым границы.
Позвольте представиться. Меня зовут Максим Иванович, в простонародье Пекарь. Я, если так можно выразиться, здешний управляющий. А вы, стало быть, тезка и есть господин Шведцов?
Так и есть.
«Мила я не понимаю, зачем ты ему сказала мою фамилию. Это было так необходимо?». На неё это не походило. Она выглядела немного виноватой. «Мне пришлось рассказать чуть больше, чем хотелось. Этот человек не так прост, как может показаться». Пекарь не замечал того, как они смотрят друг на друга, и продолжал расхаживать по прекрасному и светлому залу.
В любом случае, добро пожаловать! Тем более что вы спасли моего очень хорошего друга! Я перед вами в долгу молодые люди.
Тогда вы не станете возражать, если мы остановимся у вас ненадолго и осмотримся.
Ни в коем случае, Макс. Вам предоставят всё самое необходимое. Есть лишь одно условиепока живёте здесь, участвуете в жизни общества. Каким именно образом решайте сами. Все кто пребывает на этой земле, приносят ей пользу, взгляд Пекаря выдавал любопытство.
«Нужно запомнить, что это его слабая сторона. Вдруг пригодится». В целом человек производил не очень хорошее впечатление. За маской дружелюбия скрывалось что-то темное. В зал вошла Лена с автоматом наперевес.