- Нет. А вы беретесь за работу?
- А у меня есть выбор?
- Если вы имеете в виду, отчислю ли я вас за отказ - нет.
Вздохнула:
- Я так понимаюИсследования будут проводиться здесь?
- Да. Или выбоитесь? - он пристально посмотрел на меня.
- Вы же мой коммодор Как я могу вас бояться, - пробормотала и покачала головой.
Он лишь кивнул, странно посмотрел на меня, вдруг сделавшись отстраненным, и снова открыл дверь.
- Прошу. А то останетесь без обеда. Согласуете график прихода с моим секретарем - он выдаст пропуск в эти помещения.
Я едва не ляпнула, что пропуск у меня уже есть.
И вышла вслед за мужчиной.
8
След.
Мы, следопыты, чувствуем больше, чем другие икс-ориентированные. У нас тоньше нюх - можем уловить, если постараться, запахи даже в другом квартале. Даже рассеянные на молекулы.
У нас зрение, способное воспринимать остаточные движения. Повреждение струн времени.
Эмпатия, распространяющаяся не только на тех, кто рядом. Мы видим сильные эмоции - они пятнами остаются на ткани пространства. И осторожно впитываем их, так, чтобы они не проникли в кровь и не стали частью наших собственных чувств.
Нужно прикладывать усилия, чтобы все это увидеть. А чаще - умело закрываться. Это первое, чему учат сильных следопытов.
Блокировать окружающий мир до состояния приемлемого шума. Открытый полностью, он выматывает больше физических упражнений.
С прошлым мы работаем не так.
Снимаем культурные слои. Как древние археологи, видим оставшиеся от первых жилищ щепки, глину, которые втаптывают в землю. Кости. Частички жизни. Ничто не может само по себе исчезнуть. И в физическом, и в векторном проявлении. Надо только суметь найти.
Яркое солнце пронзает, кажется, каждую пылинку.
Я сижу в тени навеса и, высунув язык, выполняю ответственное задание.
Маленькие пальчики действуют довольно неловко, но мне все таки удается справиться и очистить с помощью кисточки и лопатки небольшой камушек.
- Джой, - зовет мама и я поднимаю голову. Она стоит неподалеку, в запыленной шляпе и отряхивает руки. - Пойдем обедать уже.
Я с сожалением смотрю на камушек и качаю головой:
- Сейчас, мам!
И снова смахиваю почти невидимые песчинки с каменного кусочка неправильной формы. А потом беру его в ладошку и зажмуриваюсь, пытаясь представить, откуда он отвалился, как меня учили.
И почти сразу перед глазами возникает большой каменный дом, в котором, как тени, перемещаются люди.
Это настолько удивительно, странно, страшно и неожиданно, что я в испуге отбрасываю источник странности и открываю глаза.
Передо мной, на корточках, сидит мама и восторженно улыбается.
- Увидела?
Я осторожно киваю. И она поднимает камень, поглаживая его, как величайшую драгоценность
- Джой?
Знакомый голос вырывал меня из моего собственного прошлого. В котором я была маленькой. Счастливой. В котором у меня была семья.
«Копатели древностей» - так называли моих родителей. Совершенно не современная и не престижная профессия на планете-Матери. Профессия, которая дала мне настоящее детство, не скованное железом и пластическим преобразованием.
Я оторвала голову от планшета - надо было хоть иногда делать домашние задания, а где их делать, как не в пустой библиотеке?
Передо мной стоял Ахель.
Я с тоской подумала, что придется выдержать еще один раунд оскорблений. Но парень меня удивил.
- Что сказал коммодор?
- Не думаю, что это тебя касается.
Поджал губы знакомым жестом. Они очень были похожи - вот только младший представитель семейства Мак не вызывал у меня никаких чувств кроме легкого раздражения.
Самоуверен. Решителен. Из тех, кто не приемлет отказа - мой его, похоже, раззадорил. Ему легче сказать один раз «да», чем постоянно «нет», но я не собиралась соглашаться ни на что, что он бы мне предложил.
Ну с чего он в меня так вцепился?
- Я хочу извиниться
- Э-э - мне и в самом деле нечего сказать.
- Мне показалось, что ты просто набиваешь себе цену
- А на самом деле влюбилась в тебя с первого взгляда? - я едва ли не смеялась - почему-то стало очень весело.
Влюбленная Джой совершающая глупости и набивающая себе цену. Я никогда такой не была.
- Да, - сердито буркнул парень и сел рядом. - Но это не значит, что я имел право оскорблять тебя.
- Не значит, - кивнула. - Хорошо, я простила тебя.
- Так о чем говорил мой дядя?
- Спроси его сам.
- Мы не очень общаемся.
Хм. Какое неожиданное признание. И неплохой повод побыть, хоть иногда, агентом.
Я немного приоткрыла блок и всмотрелась в племянника коммодора.
Затаенная боль. Злость. Неуверенность в себе. И знакомый красный след смерти. Что же произошло с тобой, мальчик?
Послала ему небольшой импульс, способствующий откровенности. И мягкую улыбку, с не менее мягким пожатием руки:
- Хочешь поговорить об этом?
Да, вот такая я дрянь, использую парня в своих целях. Но в этом и было мое задание, разве нет?
- Он убил моих родителей, - сообщил Ахель почти воинственно.
А я попыталась вспомнить, о чем идет речь. Что я не заметила в личном деле коммодора?
- Мама - его сестра - и мой отец, онибыли исследователями. Дальние и ближние миры, заброшенные городаА коммодорОн иногда давал им работу. И вот во время одной из них
Ох. Понятно.
- Ты винишь его?
- Да!
Я лишь вздохнула и покачала головой. А потом сказала, платя такой же откровенностью, с дальним прицелом - пусть лучше ощущает меня кем-то вроде «коллеги», чем продолжает досаждать намеками и требованиями.
- Знаешь, наши родители могли бы дружить - мои тоже были исследователями. Копали всякие древности на планете-Матери.
- Они - широко раскрыл глаза Ахель.
- Погибли. Обвал, - я не стала вдаваться в подробности. В конце концов, в моем личном деле так и записано.
- Мне очень жаль.
- Мне тоже.
Мы замолчали. И я сообщила, окончательно укрепляя мост его доверия, который мне возможно понадобится в будущем:
- Твой дядя только попросил меня посмотреть кое-какие амулеты. Я ведь историк.
- И все? - он нахмурился.
- И все.
- Просто мне показалось...
- Что?
- Нет ничего. Ладно я в общем, не буду тебе мешать.
Он встал и неуверенно двинулся прочь. А я немного скорректировала его эмоциональный фон. Чтобы не пожалел слишком быстро о собственной откровенности.
И когда Ахель вышел, набрала зашифрованное сообщение на планшете. Уж очень захотелось проверить, что на самом деле произошло с его родителями.
9
- Хочу тебя
Его тихий шепот разгоняет тьму.
Его губы повсюду. Горячие, сухие, нежные.
Его руки пробираются под тонкую майку, в которое я сплю, и накрывают грудь, чуть сжимая ее.
Его язык облизывает сосок через ткань, а зубы тут же прикусывают затвердевшие горошины, теребят в голодном и страстном порыве.
Я не могу сдержать стона.
Он - своих желаний.
Чувствую, как его твердый член прижимается к моему бедру, а потом - между ног. Он ласкает меня через одежду, и сейчас я этому рада, потому что боюсь контакта с голой кожей.
Так я погибну от слишком сильных ощущений.
Он начинает совершать поступательные движения, не проникая в меня - и даже это сводит с ума. Я развожу колени как можно шире, прижимаюсь бедрами как можно сильнее, прикусываю собственное запястье, чтобы не заорать от удовольствия.
И вздрагиваю, когда снова слышу его хриплый шепот:
- Скажи, что хочешь меня
Отрицательно мотаю головой.
Я не знаю, почему. Может потому, что если скажу это, то окончательно потеряю контроль над своей жизнью?
Мужчина рычит и придавливает меня своим телом. На нем лишь тонкие штаны и футболка, они не мешают чувствовать его жар и силу мышц.
Он припечатывает меня бедрами и вторгается в мой рот языком.
Отстраняется.
- Скажи, что хочешь меня
- Нет, - бунтую.
А он тихонько смеется, и гладит пальцами мой живот, очерчивает пупок, проникает под резинку эластичных шортиков
И замирает.
- Продолжи, - стону я.
- Скажи!
К Гону все!
- Хочу тебя
- Хочу тебя, Ирвин.
- Хочу тебя, Ирвин!
И его пальцы, наконец, там, где я и хотела. Ласкают почти грубо, жестко, как мне нужно. Вонзаются глубоко в мою плоть, несколько движений - и я выгибаюсь от иссушающего удовольствия