Янди стояла ближе всех к огню, протягивая к нему руки. «Молится?..» удивилась было царевна, но сразу поняла свою ошибку. На лице Янди не было никакого почтения, она просто грелась.
Огненные духи поселились здесь не так уж давно, лет десять назад, сказала она. Говорят, молния в скалу ударила Сперва был всего один огонек, с ладонь. Начали ему требы приносить, а он и радвон как отъелся! Бурмиличи почитают это место и боятся его как огня Как огня, ха-ха! Можете быть спокойныникто не сунется сюда
Едва проговорив эти слова, она осеклась и резко повернулась. В неглубокой нише под одним из каменных зубцов, окружавших священное пламя, послышалось хриплое кряхтение И то, что телохранительница приняла за кучу валежника, вдруг зашевелилось и встало в полный рост.
Глава 3Пламя на ладони
В первый миг всеи царевна, и бесстрашный накх, и даже Яндизастыли, бледнея от представшего зрелища. А кто бы не побледнел, лицом к лицу встретив дива из преисподней? Существо в драных обносках напоминало человека, но смотрело на незваных гостей жуткими бельмами. От голой макушки по лицу и шее к плечам змеились багровые шрамы. Руки напоминали обгорелые ветви, а черты лица оплыли, как воск от невыносимого жара.
Исварха Всеблагой! пробормотала Аюна.
Ты кто такой? резко спросила Янди, хватаясь за нож.
Неведомый отшельник, не подавая вида, что услышал, поднял узловатые руки, протянул их в сторону девушек, зашевелил пальцами и забормотал по-вендски:
Две с дальней стороны Рыбий путь
Что он говорит? опешила царевна.
Не пойму, настороженно отозвалась Янди. По-моему, он безумен.
Это не дух и не упырь, раздался позади голос накха. Я слышу дыхание. От него тянет живой болью. Я думаю, это просто больной старик
А если он не безумец, а вещий? возразила Аюна. Этот старик ведь живет в святом месте! Я не разумею языка вендов. Скажи ему, Янди: «Мы пришли с миром. Отогреемся и пойдем дальше. Мы хорошо накормим тебя»
Отшельник хрипло рассмеялся неведомо чему.
Хе-хе-хе! Старый долг!
О чем он говорит? Аюна наклонилась к Янди и прошептала ей на ухо: Может, нам уйти? Не опасно ли
Сейчас нам везде опасно, возразила та.
Были у меня прежде дом и очаг, прохрипел обгорелый безумец вполне внятно. Теперь дома нет, а очаг есть. Грейтесь, он горит для всех Огонь все видит, все помнит!
Костлявые руки спрятались в лохмотья. Старик попятился, наклонился, будто сворачиваясь в клубок, и вновь скрылся в своей нише.
Да что же он там бормочет? шепотом спросила царевна. Не чары ли наводит?
Вроде как приглашает остаться, ответила Янди, хмурясь. Что-то в бормотании старика показалось ей знакомым. Не голос ли? А может, выговор? «Он не венд», подумалось ей.
И, будто отвечая ее мыслям, раздался голос Даргаша:
Старик, ты сакон?
У Янди перехватило дыханието, что ее смущало, стало вдруг ясным. Из ниши, в которой скрылся отшельник, не доносилось ни звука.
Ты сакон? Даргаш перешел на родной язык.
Отшельник лишь захохотал клокочущим безумным смехом и ответил на том же наречии:
Тебе что до того, сын Змея? Или у тебя нет других забот? Иные замечают, как по листу прошла муха, но не видят, что прошла их жизнь!
Даргаш нахмурилсяслова слуги огня смутили его. Янди тоже смолчала. У нее мороз пробежал по коже, когда из-под скалы зазвучало саконское наречие. Она искренне желала больше никогда не слышать его снова.
Лучше бы нам и впрямь уйти отсюда, пробормотала она, касаясь руки накха.
Куда? угрюмо спросил Даргаш. На землю уже лег иней, а здесь тепло. Хочешь, я убью старика, если он тебя тревожит?
Никого не нужно убивать! решительно вмешалась Аюна. Чего вы испугались? Это всего лишь несчастный, безумный старец.
Он сакон, буркнул Даргаш. Саконы никогда не уходят из своих земель. Верно, он совершил у себя дома нечто ужасное, если его изгнали
Глаза Янди на мгновение затуманились. Она прикусила губу, разглядывая отшельника. Красные шрамы змеились по голому черепу, по щекам, шее, уходили под лохмотья. Ни волос, ни бороды, ни даже бровей. Белые глаза слепо смотрели во тьму. «Кто сотворил с ним такое? А верно, когда-то был чернобородым, черноволосым Не может быть! Исварха и Мать Найя, неужели»
* * *
Когда беглецы осмотрели вершину скалы и убедились, что, кроме старика, тут больше никого нет, Аюна напомнила Янди о покинутом на берегу товарище.
Пойдем за Аорангом, мне неспокойно.
Я одна схожу, сказала лазутчица. Прости, царевна, ты мне лишь помеха. Я вижу впотьмах, а ты нет. Еще ноги поломаешь
Но надо помочь ему подняться сюда!
Если мохнач уже пришел в себя, он и сам поднимется. А если нет, нам его и втроем не притащить.
Ладно, ступай, неохотно согласилась Аюна. Я займусь ночлегом.
А я обойду святилище, погляжу, нет ли рядом чужих глаз, сказал Даргаш.
Он дал Янди длинный нож:
Вот, возьми. Не порежешься?
Лес многому учит, ответила она, подавляя предательскую усмешку.
После согретой подземным огнем горы в лесу было особенно холодно и сыро. Янди зябко передернула плечами. Да, плащ сейчас был бы весьма кстати На траве и тонких, склонившихся к земле ветвях поблескивал иней. «Еще несколько днейи ляжет снег, размышляла девушка, звериной поступью пробираясь по еле заметной тропинке. Как там Аоранг? Как ни крути, из нас четверых он сейчасглавная сила Впрочем, что с ним станется? Конечно, крепко спит. Если так, стоит его разбудить и хотя бы вытащить лодку подальше на берег. Приткнули ее кое-кактечением не снесет, но с воды прекрасно видно»
Вскоре деревья расступились, показался берег. Янди направилась прямо к шалашу. Аоранг тихо сопел в нем, свернувшись клубком, будто залегший на зиму медведь. Дыхание было ровным и глубоким. Янди улыбнулась. Несколько дней могучий следопыт почти не спал. Всю дорогу он являл пренебрежение к простому человеческому отдыху. И вот теперь неодолимый сон срубил мохнача. Янди тихо окликнула его. У Аоранга даже не сбилось дыхание, но в ногах у него шевельнулось нечто темное, и во тьме блеснули желтые глаза саблезубца.
А, ты набрался смелости и все-таки переплыл к нему, грозный котенок, засмеялась Янди. Может, ты не так уж бестолков!
Узнав девушку, Рыкун лишь зевнул, обнажив длинные клыки, и вновь уложил мощную голову на лапы.
Янди повернулась и направилась обратно. Рассчитывать на подмогу мохнача пока не приходилось
«Мне нужна подмога? поймала она себя на непривычной мысли. Я что, боюсь этого ветхого, еле живого сакона? Я могу убить его в любой миг, если пожелаю» Нет, не старика она боится, но чего же? Прошлого? Мести богов?
Девушка тряхнула головой. Прочь, страх! Она справится, как всегда.
* * *
Когда Янди вернулась в святилище, там царила полная тишина. Лишь столп огня бесшумно плясал, отбрасывая причудливые тени и покачиваясь, как танцующая змея, каких Янди видела в святилище Найи.
«Почему так тихо? вдруг встревожилась девушка. Прежде пламя гудело И ветра нет, а огонь колышется»
И будто в ответ на ее мысли, возле выгоревшей в скале ямы, в которой плясал столп огня, послышалось монотонное, подвывающее пение. Янди бросило в жарэто было саконское заклинание над клинком. Много лет назад ей приходилось часто слышать подобные песнив священной кузнице, где ее названый отец и братья творили оружие. Саконы называли себя Братьями Огнятак и переводилось название их народа. Люди говорили, они могут вить из пламени веревки и плести сети, оживлять огонь и заставлять его повиноваться своей воле.
«Неужели действительно он? Тогда он, несомненно, узнал меня Конечно узнал, крутилось в голове Янди. Как может быть иначе?! Он слеп, но слышал мой голос. А огонь нашептывает ему правду, которую хотелось бы скрыть»
Вот и отшельник: стоит перед пламенем и поет, протянув к нему руки. Стоит так близко, что любой другой уже отшатнулся быно не сакон
Что он затевает? Хочет скормить ее вечному пламени? «Саконылишь искры Великого Огня, припомнился ей старинный рассказ. Они сотворены из этих искрвылетают из горна божественного Кузнеца и гаснут»