Папа?
Я одарил её смелой улыбкой:
Доброе утро.
На её лице было странное выражение.
Как я очутилась в кровати? спросила она минуту спустя.
Я пожал плечами:
Я вчера несколько перебрал, поэтому помню плохо. Возможно, я тебя уложил.
Общая комната, пробормотала она. Я думала, ты потерял контроль. В её голове мелькнуло неприятное воспоминание, и она содрогнулась. Не знаю, что было потом.
Посмотрев ей прямо в лицо, я попросил прощения:
Прости за вчерашнее. Мне ни за что не следовало позволять себе так много пить. И я определённо не хотел, чтобы ты видела меня в таком состоянии. Больше этого не повторится.
Айрин выглядела неуверенно, но затем заметила мой гладкий подбородок:
Ты сегодня кажешься лучше, но я не привыкла видеть тебя без бороды. Смешно выглядишь.
«Это кто-то так пошутил», уныло подумал я.
У меня случилась неприятность с бритвой, и я решил начать заново. Дай мне недельку, и мой вид станет лучше.
После этого мы молча поели, занятые своими мыслями. Я всё ещё не мог поверить найденной мною записке, или другим увиденным мною доказательствам, но почему-то это шокировало меня меньше, чем я ожидал. Я уже больше двух недель как расклеился, и это последнее откровение не укрепило мою вину, а каким-то образом даровало мне чувство покоя.
Подняв взгляд, я обнаружил, что смотрю в голубые глаза Айрин. Она с тихой пристальностью изучала меня.
Что? спросил я.
Чем ты сегодня собираешься заняться? спросила она.
Первым моим порывом было сказать ей, что яв одиночкузакончу один из своих проектов, но я себя остановил. Так не пойдёт. Мне нужно было изменить свою жизнь к лучшему. Моя дочь всё ещё не овладела своими силами, и ей многому следовало научиться. Сейчас было не то время, когда я мог замыкаться в своём личном мирке.
Мы, сказал я с особым ударением, сегодня будем заниматься чародейством.
Я про чародейство почти ничего не знаю, честно сказала Айрин. Мне надо переодеться? Как обычно, она была в платье, которое было скорее модным, чем практичным.
Вероятно, ответил я, кивнув.
Пятнадцать минут спустя она встретила меня в моей мастерской, одетая в пару льняных штанов и старую рубашку.
Где ты это взяла? спросил я, указывая на её одежду.
У Коналла, невозмутимо ответила она, будто заимствование одежды у брата было для неё обычным делом.
Я пожал плечами, и принялся за дело, передав ей тонкий металлический стержень:
Вот, над чем ты будешь работать, сказал я ей.
Здорово. Это для чего?
Ты будешь делать рунный канал, один из самых универсальных инструментов в руках волшебника, объяснил я. С его помощью можно направлять силу с повышенной интенсивностью, и преодолевать защиту, которую не взять обычной магией, напримерзащиту из чар или щиты из заклинательных плетений. Это также увеличит дальность действия твоей магии.
Ты сказал, что он универсальный, пожаловалась Айрин. А из твоих объяснений получается, что универсальный он только в качестве оружия.
Ну, да, но ещё он незаменим для создания других чар.
Это как?
Сунув руку в карман, я вытащил тонкий серебряный стило:
Эторунный канал, сказал я ей. Если приглядишься, то сможешь увидеть выгравированные вдоль него руны.
У Айрин отвисла челюсть:
Они такие маленькие! Как ты сделал их такими тонкими?
Я улыбнулся:
С помощью рунного канала.
Не думаю, что можно сделать что-то настолько мелкое с помощью инструмента такого размера, сказала она, махнув металлическим стержнем, который я ей дал.
Ты права, признал я. Чтобы добраться до чего-то настолько тонкого, нужно сделать ряд рунных каналов всё меньшего размера, но для большинства целей этот жезл подойдёт идеально. Ты же видела два жезла, которые носит с собой Элэйн.
А ты почему никогда не пользуешься жезлом? спросила Айрин. Я тебя всегда видела только с посохом.
Посох подходит мне почти всегда, объяснил я. Когда мне нужно выполнить мелкую работу, я использую стило. Мне редко требуется что-то промежуточного размера.
Дочь приняла задумчивый вид:
Звучит разумно. Думаю, я тоже предпочла бы иметь стило, и посох.
Посохштука довольно громоздкая, носить неудобно, объявил я. Этоодна из причин, почему Элэйн предпочитает жезлы.
Удобноесли использовать магический мешок, как у тебя, парировала Айрин.
А у тебя он есть? спросил я, озорно сверкнув взглядом.
Она уставилась на мой пояс, на котором висело несколько таких мешочков, затем начала что-то говорить, но остановилась. Через некоторое время она ответила:
Полагаю, ты не собираешься просто дать мне один из них.
Я улыбнулся.
Следующие несколько часов мы провели, работая над её жезлом. Хотелось бы мне сказать, что это было волшебным временем, укрепившим узы между отцом и дочерью, но на самом деле это было гораздо скучнее. Этот тип зачарования был самым простым, и я выбрал его потому, что на нём было легче учиться основам. За годы до этого я весьма неуспешно попытался учить Мойру, сперва попробовав преподать ей теорию, а уже потом практику. Результат вылился в острое чувство скуки с её стороны и, соответственно, отсутствие интереса.
На этот раз я твёрдо вознамерился учить на практике, объясняя её проколы, когда она спрашивала, и давая полезные советы, когда требовалось. Для Айрин это было гораздо интереснее, но для меня это значило гораздо больше времени, в течение которого я наблюдал, и жалел, что не могу ускорить процесс.
По ходу одного из более длительных периодов пустого ожидания я поработал над бронёй для Алиссы. Броня Пенни была почти готова, но поскольку чары на неё ещё не были наложены, я всё ещё мог переделать металл, придав некоторым частям форму, подходящую к фигуре более молодой женщины.
Я подумал было начать полностью с нуля, а не использовать броню, которую делал для жены, но когда я всерьёз задумался об этом, идея показалась мне глупой. Что ещё я мог сделать с бронёй Пенни? Она никогда её не носила. Мне что, сделать из неё памятник, превратить её в какой-то алтарь? Мне и так хватало напоминаний. Каждый квадратный дюйм нашего дома напоминал мне о ней, будучи набитым добром, которое мы вместе накопили за прошедшие годы. Даже царапины и вмятины на мебели напоминали мне о ней.
Пап?
Подняв взгляд, я увидел, что у Айрин на лице был написан вопрос.
Угум?
А почему я не могу просто поменять его размер? спросила она.
Что ты имеешь ввиду?
Чары один и те же, как на посохе, так и на маленьком стило. Почему я не могу просто поменять его размер? спросила она, перефразировав свой вопрос.
Мысль интересная, но ответ был прост:
Потому что субстрату тоже нужно будет сменить размер, ответил я. Субстрат поддерживает руны и предоставляет им надлежащую форму. Ты могла бы изменить размер самих рун, но они высечены в твёрдом материале.
А если избавиться от твёрдой части, от металла? предложила она.
Я некоторое время озадаченно пялился на неё. «Это не сработает», мгновенно подумал я, но затем почувствовал, как меня обуяли сомнения. «А если сработает?»
Ты сказал, что чародейство работает так же, как заклинательные плетения Ши'Хар, верно? сказала Айрин. Они не используют предметы для своих заклинательных плетений.
Заклинательное плетение использовало другие символы и формы, но по сути не отличалось.
Но они нужны нам, чтобы поддерживать руны, пока всё не окажется на месте, автоматически сказал я, поскольку наши разумы не способны поддерживать одновременно такое большое количество отдельных элементов.
Айрин подняла свой почти завершённый жезл:
Металл нужен, чтобы создать чары, но что если его потом расплавить, позволив металлу стечь прочь, оставив только руны?
Заинтригованный, я серьёзно обдумал эту идею. В конце концов я ответил:
Руны не осязаемы. Ты не сможешь держать его в руке.
Айрин выглядела разочарованной:
О.
Но, продолжил я, если ты создашь вторые чары, повторяющие форму металла, что-то осязаемое, вроде чар щита, то они смогут поддерживать рунный канал, и позволят тебе держать его в руке. Тебе понадобится сделать и то и другое до того, как ты уберёшь металл.