Ты ведь забыл, да?
Я мог лишь быть благодарным за то, что она была в хорошем настроении:
Ну
Поспеши, коротко ответила она.
Спускаясь по лестнице, я миновал своих детей. Мойра одарила меня неодобрительным взглядом, а Мэттью лишь саркастично поцокал языком, когда я проходил мимо. Айрин покачала головой.
Когда они скрылись из виду, я услышал, как Коналл воскликнул «Я ж говорил», обращаясь к своим брату и сёстрам. Спиногрыз.
Пройдя через портал, который вёл в наш истинный горный дом, я обнаружил, что кто-то (Пенни) заботливо разложил на кровати мою одежду. То был синий камзол с подходившими по цвету шерстяными лосинами, и пара искусно отделанных коротких кожаных сапог. Синий был любимым цветом моей матери. Ни одной мелочи она не упускает, только не моя Пенни.
Быстро одевшись, я вернулся той же дорогой. Теперь коридоры были почти пусты, за исключением нескольких слуг. Все были в зале и, наверное, ждали, пока войду я, прежде чем сесть. Леди Роуз ждала у двери, держа под руку мою мать.
Наконец-то, сказала Роуз, одарив меня взглядом с прищуром.
Надеюсь, я не заставил тебя ждать, извинился я, обращаясь к своей матери.
Она лишь улыбнулась, от чего в уголках её голубых глаз появились морщинки. Однако Роуз была не согласна.
Что ты натворил? объявила меня, прежде чем повернуть меня боком, осматривая завязки моего камзола.
Э
Мэридит Элдридж тихо засмеялась, глядя на меня снизу вверх:
Он неисправим.
Вздохнув, Роуз начала быстро распускать завязки на моём камзоле, и снова их затягивать. Я не видел в результате её трудов никакой разницы, помимо того факта, что её работа выглядела аккуратнее и чуть опрятнее моей.
Вот, почему тебе не следует пытаться одеваться самому, посоветовала Роуз.
Я не мог не восхититься скоростью и ловкостью её пальцев. Леди Роуз Торнбер была дворянкой до мозга костей, обученная науке политики, искусству этикета, крайне пристойным навыкам плетения кружев, и прочим самым разным вещам, о которых я не имел никакого понятия.
Я не мог найти моего камердинера, сказал я, на ходу сочинив отговорку.
Потому что у тебя его нет, и лжец из тебя ужасный, заметила Роуз, не отрывая взгляд от работы. Я всё время тебе твержузаведи камердинера.
Я имел ввиду Пенни, вздохнул я. Ни до кого никогда не доходят мои шутки.
Она в зале, не даёт остальным заскучать до того, как явится твоя мать, уведомила меня Роуз. Чуть погодя она добавила:Ида, я знаю, кого ты имел ввиду. Это не смешно. Закончив, она подалась вперёд, и целомудренно поцеловала меня в щёку, прошептав:Простофиля ты этакий. Затем она отступила, и повернула меня лицом к матери:Леди Элдридж, позвольте представить вам вашего сына.
Моя мать всё это время тихо наслаждалась нашей беседой, но теперь просто улыбнулась:
Ну разве он не красавец!
Я протянул ей локоть, а Роуз пошла впереди. Нам пришлось немного подождать, чтобы мы не вошли одновременно с ней, и пока мы ждали, мать повернулась ко мне:
Я говорила тебе, как я тобой горжусь?
«Так часто, что я со счёта сбился», подумал я.
Мам, этотвой день. Давай для разнообразия будем праздновать в твою честь.
Мой праздникэто ты, ответила она. Каждый день я слышу, как люди говорят о тебе. Каждый день я вижу, что ты сделал. Я мало чего добилась в своей жизни помимо тебя, и ты меня никогда не подводил.
Я терпеливо улыбнулся. Чему я был вынужден научиться, так это тому, как принимать комплименты, и она-то уж точно давала мне массу поводов для практики. Шагнув вперёд, я толкнул двери, и мы вошли внутрь. Зал был полон, набитый всеми жителями замка и, судя по всему, значительной частью жителей Уошбрука.
Вытянув руку, я отошёл настолько далеко, насколько осмеливался, не теряя хватки на её кисти. Равновесие её в эти дни было не лучшим, и я постоянно волновался о том, чтобы она не упала. Затем я обратился к собравшимся:
Позвольте мне представить вам виновницу торжества, Леди Мэридит Элдридж!
Это собравшиеся встретили громкими радостными возгласами и массой поднятых кубков. Моя мать успешно попыталась сделать небольшой реверанс, лишь чуть-чуть покачнувшись. Я медленно и осторожно провёл её к её месту за столом, убедился, что она надёжно уселась, и занял своё собственное место. После чего все смогли расслабиться и начать наслаждаться едой.
Конечно, она в главном зале была не впервые. Моя мать неоднократно делила с нами трапезу, и её хорошо знали, но с течением лет она стала появляться всё реже и реже. Предпочитала обедать в тишине и покое своего собственного дома. В то время как мы с Пенни взяли за правило появляться на людях минимум дважды в неделю, мама ныне выходила на люди в лучшем случае раз в месяц.
Поскольку день был посвящён ей, музыканты играли по её заказу, и Мэридит выбрала ряд хулиганских кабацких песен. Большую часть жизни она провела простолюдинкой, и хотя более утончённая музыка ей стала нравиться, вкус к вульгарным балладам она не потеряла. Её выбор всем, похоже, понравился.
В какой-то момент Пенни наклонилась прошептав мне на ухо:
Ты хорошо зашнуровал камзол дело рук Роуз?
Я одарил её заносчивым взглядом:
Я набил руку.
Значит, это точно была Роуз.
Ну, мой камердинер в тот момент не мог мне помочь, сказал я ей, подмигивая.
Она мягко ущипнула меня под столом. Её пальцы были достаточно сильны, чтобы сгибать сталь, поэтому она обычно всегда осторожничала. В результате я едва ощутил её упрёк.
Ты ведь осознаёшь, что кому всё же нужно было всё это организовать?
Нагнувшись, я поцеловал её в щёку:
И я благодарен за это, и за всё остальное, что ты делаешь. Сам я без тебя и с малой толикой всего этого бы не управился.
Мог бы и управиться, отозвалась она, если бы не тратил время, исцеляя незнакомцев и притворяясь жестянщиком.
Мэридит закашлялась, подавившись вином, чем немедленно привлекла мой взгляд. Вино было разбавленным, поскольку крепкое она пить уже не могла, но в последнее время ей стало трудно глотать. Я взволнованно оглядел её, пока она прокашливалась и вытирала рот и ладонь полотенцем. Когда бы я на неё ни глядел, она казалась мне ещё более хрупкой, чем в прошлый раз.
Мать махнула на меня рукой, побуждая меня не волноваться, но я смотрел на неё не только глазами. Магическим взором я наблюдал за биением её сердца, а ещё я видел, каким тусклым стал её эйсар. С течением лет он равномерно угасал подобно пламени, постепенно догорающему и оставляющему после себя лишь пепел. Я ничего не мог с этим поделать, и это почему-то заставляло меня чувствовать себя виноватым.
Это была ещё одна из причин, заставлявших меня так много времени бродить под личиной. Было так много людей с проблемами, которые я мог исправитьэто помогало мне не думать о тех проблемах, которые я был совершенно не в состоянии решить.
Пока я наблюдал за ней, моя сосредоточенность дала слабину, и мир слегка затуманился. Голоса по-прежнему были рядом, они всегда были рядом, но я снова ощутил холодное прикосновение пустоты. Она была в зале вместе с нами, укрываясь внутри каждого человека, но сильнее всего она была в моей матери. Её смерть была близка как никогда.
Пенни сжала мою ладонь:
Морт? Ты в порядке?
Моргнув, я кивнул:
Прости, мне нужно сходить в уборную. Извинившись, я встал, и быстро ушёл. По правде говоря, мне действительно нужно было отлить. Эль Харолда всё ещё давал о себе знать в моём мочевом пузыре, но по большей части мне нужно было немного времени, чтобы проветриться.
В коридоре стояла фигурас человеческим обликом, но без эйсара, который определял живых существ. Я мгновенно узнал его.
Что ты здесь делаешь? спросил я.
Во время трапез я избегаю зала, сказал Гэри, поворачивая голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Хотя я могу подражать остальным, ощущать вкус я не способен. Я чувствую
Чувствуешь?
Он кивнул:
Да, у меня есть чувства, или, по крайней мере, я думаю, что это они и есть. Мы никак не можем сравнить наши ощущения, чтобы выяснить это точно, ответил он. Как бы то ни было, наблюдение за тем, как все едят, вызывает во мне чувство одиночества. Этояркое напоминание о разнице между мной и всеми остальными.