Я поднял брови:
Это как? Все получат выгоду от увеличения торговли.
Торговлядело хорошее, но я не вижу, как это поможет нам, мужикам. Лорды заберут большую часть урожая, и здорово наживутся, но нам мало что перепадёт, сказал Харолд.
У тебя таверна, парировал я. Больше торговлизначит больше людей придёт купить эля. Особенно поскольку сварен он хорошо. Я сделал длинный глоток, показывая, что ценю его выпивку.
Он хмыкнул:
Элем я горжусь, но все мои клиентыфермеры, вроде, вон, Тэда и Ламли. Он кивнул в сторону двух других мужчин, слегка улыбнувшихся в ответ. Они с этого не увидят никакого приросту, а, значит, не увижу и я. Другие люди богатеют, но простой люд, вроде нас, мало что видит тут, на дне бочонка.
Увы, найти изъян в его логике я не мог, но сделал себе мысленную заметку. Сказанное в нужное ухо слово могло им помочь.
Разговор шёл ещё час или больше, а затем я предложил заточить им ножи. Харолд согласился, и расплатился со мной ещё двумя кружками эля. После этого он предложил:
Как я говорил, мест а я не предлагаю, но если тебе нужно где переночевать, то у Вдовы Тиммли есть лишняя комната, и я уверен, что деньги ей не помешают. У неё может даже быть что-то, требующее внимания.
Тон его голоса ясно давал понять, что он намекал на возможность разделить кровать с вдовой, а не спать одному. Ремарка была грубой, и в более вежливой компании заработала бы ему презрение, но я ощущал что-то ещё, лежавшее за его словами. Забота? У меня сложилось впечатление, что, быть может, он искренне надеялся, что я смогу поладить с этой женщиной.
Если она действительно была вдовой, тогда ей могла быть нужна помощь. Одинокая женщина встречала много трудностей, из которых финансовая поддержка была далеко не единственной, и не обязательно самой важной.
По-любому звучит лучше, чем спать на земле, или в чьём-то сарае, согласился я.
Он указал мне дорогу к её дому, который было легко найти, поскольку тот был недалеко от центра крошечной деревни. С собрал свой рюкзак, и отправился туда.
Конечно, я не собирался обольщать женщину, чтобы та поделилась со мной своими прелестями. Я был женат, но Харолд об этом не знал. В конце концов, у бродячих жестянщиков редко бывала семья.
Я подумал было её не беспокоить, поскольку место для сна мне на самом деле не требовалось, но что-то всё равно заставило меня окликнуть:
Ау? Миссис Тиммли? Харолд из таверны сказал, что мне следует спросить, нет ли у вас для меня кровати. Заплатить я могу.
Дом был маленьким, поэтому я не сомневался в том, что она сможет меня услышать, и уже знал, что она была внутри. Чуть погодя она выглянула из двери. Она долгую минуту молчала, оглядывая меня. Для жившей в одиночестве женщины незнакомый мужчина, да и любой мужчина, приведённый в дом, представлял риск.
В более высоких слоях общества это было делом неслыханным, но здесь, среди крестьян Данбара, практичность выживания была важнее. Будучи вдовой, без перспектив на новое замужество, она могла почти не бояться получить репутацию «гулящей женщины». Мои деньги ей были гораздо важнее.
Её возраст меня удивил. Она была ужасно молодой для вдовы. Я бы предположил, что ей было за двадцать, или чуть более тридцати. Тёмные карие волосы выглядывали из-за краёв покрывавшего её голову платка, и её внешность портил лишь кривой нос. Он, наверное, когда-то был сломан, и неправильно сросся.
Наконец она ответила:
Заходи. Отойдя назад, она широко раскрыла дверь.
Что-то в простоте её ответа меня беспокоило. Ей следовало быть подозрительнее, задать больше вопросов, или выдать мне предупреждение. Полагая, что она лишь надеялась продать мне спальное место, конечно. Её ответ также не имел смысла, если она на самом деле была распутницей. В таком случае она бы напустила ложного обаяния. Нет, это был пустой ответ женщины, которой уже было всё равно.
Благодарю, мэм, ответил я, входя в дом. Сколько с меня за кровать?
А сколько сможешь заплатить? сказала она, отвечая вопросом на вопрос.
Двух пенни хватит? спросил я. Я правда не был уверен, но предположил, что этого было достаточно.
Она пожала плечами:
Пойдёт.
Комната была маленькой, и хотя до «приятной» она не дотягивала, описать её как «уютную» можно было вполне. Она выглядела хорошо ухоженной, по меркам небогатой деревенской жительницы. Над огнём висел котелок, и рядом стоял стул. Шедший от котелка запах был соблазнительнымгораздо лучше, чем запахи в таверне Харолда.
Кроватьтам, сказала она, указывая на единственную другую дверь, которая вела из комнаты в, вероятно, её спальню.
О, я не могу отнять вашу кровать, мэм, сказал я ей, снимая шляпу, и придав лицу смиренное выражение. Тут, на полу, мне вполне сойдёт.
Черты её лица наконец слегка изменились, показав лёгкое удивление, когда она выгнула бровь:
Ты заплатил за кровать. Этой ночью я могу и у огня посидеть.
Эти слова вызвали у меня лёгкое облегчениеона определённо не предлагала себя на этот вечер.
Нет, мэм. Не привычный я к кроватям. Огня хватит, а мой рюкзак сгодится за подушку. Оба утверждения были чистой ложью. В последний раз на земле я спал годы тому назад, и был весьма уверен, что мой рюкзак оставил бы мне больную шею, попытайся я использовать его в таком качестве.
Как хочешь, сказала она, возвращая чертам лица прежнее отсутствующее выражение. Я собиралась ужинать. Харолд тебя кормил?
А вот это положение было затруднительнымя не собирался есть, но, быть может, это был шанс какое-то время с ней поговорить. Я решил, что смогу разобраться с последствиями позже. Я одарил её широкой улыбкой:
Леди у колодца предостерегла меня насчёт его еды, поэтому я чуток голодный. Это ещё мягко говоряя не ел с самого завтрака.
Она прошла к хорошо сделанному шкафу, и открыла его, вытащив две деревянных миски. Кто бы ни обставлял ей дом, руки у него были что надо. Она наполнила обе миски до краёв, и передала мне одну из них, а затем пошла за парочкой деревянных ложек.
Стул был только один, поэтому я сел на полу, скрестив ноги, прежде чем она успела предложить мне своё место. Мой нос уже решил, что её рагу стоит отведать.
Поглядев на меня, она нахмурилась:
Я собиралась предложить тебе стул.
Ничего, мэм. Я прервал ответ, запихнув в себя первую ложку рагу, и сразу же обжёг язык.
Пока я пыхтел и дул, пытаясь остудить рот, на её губах промелькнула лёгкая улыбка, а затем она села. Она осторожно подула на свою первую порцию, прежде чем взять её в рот.
Дом у вас милый, сказал я, дожидаясь, пока остынет следующая ложка. Вижу, о нём заботились.
Она уставилась в свою миску:
Это был Дэн, он ничего не делал наполовину. Не спешил.
Не только это, подал я мысль. Вижу тут и вашу руку.
Возможно, вот и всё, что она сказала.
Потом мы какое-то время молча ели, но почти закончив, я вставил:
Рагу чудесное. Давно так хорошо не ел. Это было полу-правдой. Рагу было отличным, но хорошая еда была у меня частым гостем.
Лучше, чем харолдова стряпня, это уж точно, сказала она, фыркнув. Могло быть ещё лучше, но у меня кончается соль, и прочие вещи. Бережливее стала с тех пор, как Ручей её слов пересох.
Это было жестоко, но я хотел узнать больше, поэтому закончил фразу за неё:
С тех пор, как потеряли мужа?
Ага.
Если можно спросить. Что случилось?
Хэйлэм, был её ответ.
Тут я понял. Он, наверное, был в столице, когда случилась недавняя «гражданская война». Хотя она, конечно, таковой не являлась, но это было лучшим описанием, какое для случившегося сумели найти.
Он работал в городе?
Она покачала головой:
Нет, просто кое-что туда вёз. Просто не повезло, что он там оказался не в тот день.
После этого я какое-то время молчал, пока она не забрала и не помыла миски. Она тщательно их убрала, затем пошла к двери в спальню. Начала желать мне спокойной ночи, когда я поддался порыву, и перебил её:
Как вас зовут?
Он одарила меня суровым взглядом:
Нового мужа я не ищу. Спрашивать её имя было нежеланной для неё попыткой перейти к более фамильярным отношениям.
Я поднял ладони:
Я ничего такого не имел ввиду. Вы просто кажетесь милой леди. Решил спросить.